Долгое время провластные СМИ приравнивали всякий националистический дискурс к фашизму (нацизму). В их простой картине мира данный ход обосновывался тем, что национально-государственное обособление Беларуси и БЧБ-символика были значимыми для некоторых беларуских коллаборационистов в годы Великой Отечественной войны.
Однако в 2020 г., с началом массовых протестов против режима А. Лукашенко, устоявшаяся схема дала сбой. Для этого были две причины.
Первая заключалась в беспрецедентном насилии, применённом государственными органами для поэтапного удушения протестного движения. Из-за этого официальная символика Республики Беларусь постепенно стала синонимом карающего государства.
Вторая причина носила более сложный характер. Стало ясно, что само понятие «фашизм» лишено строгости. На протяжении десятилетий это не волновало власти нашей страны, поскольку давало им возможность записывать в фашисты несогласных с политикой Лукашенко. В прошлом году это нашло зеркальное продолжение. Любое насильственное действие госорганов отныне можно было толковать как проявление фашизма, чем и воспользовались оппоненты властей.
В связи со сказанным необходимо сделать существенное замечание. Рыхлость понятия «фашизм» — не столько итог намеренных искажений, сколько исторически сложившаяся данность. Чтобы понять это, стоит сделать небольшой экскурс в интеллектуальные баталии прошлого века. Для классика психологии Э. Фромма немецкий извод фашизма — нацизм — был следствием исторического развития Германии. Он толковал это явление как ответ средних слоёв общества на своё ущемлённое положение. При этом Фромм использовал аналогию с протестантизмом, который, по его мнению, также являлся ответом широких масс, фрустрированных вследствие давления элит. Не менее известный исследователь — В. Райх — пошёл, на взгляд автора данного эссе, несколько дальше. Он описал феномен фашизма с опорой на свой же характерологический анализ личности. По Райху, она может быть разделена на три уровня. Если первый содержит плоды социализации, а третий — природные общительность и дружелюбие, то второй, или срединный, уровень содержит садистические порывы. На взгляд этого автора, фашизм — не конкретизированное выражение тех или иных политических взглядов, а некоторая форма, вмещающая скопления того самого срединного уровня личности — и людских масс. Фашизм отталкивается от «тёмной стороны» последних, выводит её во внешний мир, снабжает всевозможными аргументами и социально-политическими институциями. Французский интеллектуал М. Фуко также трактовал фашизм как явление личностного порядка. Он прямо указывал на это в известном предисловии к работе «Анти-Эдип», созданной не менее прославленными французскими авторами Ж. Делёзом и Ф. Гваттари.
В течение ХХ в. описанное толкование фашизма «разлилось» по миру, вследствие чего им стали именовать различные проявления агрессивности и садизма, исходившие в систематизированном виде от неких влиятельных сил. Этим можно объяснить то, что в Беларуси слово «фашизм» использовалось в последнее время многократно. Бороться с этим не желает ни одна из сторон известного противостояния. Гораздо удобнее пользоваться семантической широтой, отмеченной классиками, и набирать дополнительные очки в информационной войне.