Нынешний политический кризис вызвал очередные спекуляции насчёт возможной гражданской войны. Они захватили умы некоторых обывателей и экспертов. Этот дискурс с самого начала был выгоден властям, которые издавна играли на страхе широких масс перед возможными потрясениями и потерей относительного благополучия. В то же время многие отнеслись к подобной перспективе с явным скепсисом. Среди таковых — автор данного эссе.
Гражданская война возможна в одном-единственном случае: общество расколото по некоему важному признаку или их группе. В первой четверти ХХ в. это подтвердила Россия, в которой, по словам известного исследователя ресурсной экономики А. Эткинда, были созданы принципиально отличные антропологические типы: тот, который представляли верхние слои общества, и тот, что наполняли собой миллионы безграмотных крестьян. У них не было взаимопонимания даже в лингвистическом плане. Этот раскол, начавшийся при Петре Великом и закреплённый его наследниками из Дома Романовых, предопределил революцию 1917 г. и последовавшую за ней великую смуту.
Достигнув степени раскола, разделение общества создаёт соблазн простых решений: если разногласия непреодолимы, то проще устранить оппонентов как значимую силу и начать социально-политическое строительство «с чистого листа». В Беларуси ничего подобного нет. Есть хорошо артикулированное желание большей части общества начать новый исторический этап — без нынешних руководителей государства и близких им неосталинистских принципов управления. Это вовсе не то же, что стремление написать новую главу отечественной истории без некоей части населения. Недобросовестные комментаторы предпочитают не видеть этой разницы.
В Беларуси разворачивается борьба между обществом и государством, но это едва ли может привести к гражданской войне. Конфликт такого рода способен обострить застарелые социально-политические проблемы, выступить триггером масштабного противостояния, но не его глубинной причиной. Можно предположить, что бюрократы и представители силового блока, будучи весомой частью социума, станут той самой силой, которая выступит против сторонников перемен и начнёт гражданскую войну. Однако и это предположение не имеет под собой почвы. Указанные группы не являются носителями идей. Они слишком сервильны для самостоятельного идейного творчества. В данной связи уместна речь о классе исполнителей, готовых изображать пассионарность в угоду политическому руководству, но не имеющих своей собственной. Без этого едва ли возможны активная позиция и готовность защищать её силой оружия. Исполнители не начинают войн. Это привилегия элит, сознающих свою самостоятельность.
Необходимо учитывать ещё один аспект: класс исполнителей не склонен к значимой консолидации. Он может объединиться вокруг политического лидера, влиять на общественную ситуацию. Однако он не в состоянии достичь того уровня единения, который позволил бы обрести явную субъектность в политической борьбе. К этому можно добавить известный факт: А. Лукашенко всегда относился к созданию неформальных объединений внутри силового блока и бюрократии с предельной нетерпимостью. Регулярное перемещение руководящих персон дало плоды: отсутствуют кланы управленцев, чьи действия ощутимо влияли бы на судьбы страны.
Сохранение нынешнего беларуского режима будет содействовать дальнейшему разделению общества. Это связано с двумя причинами. Первая: власти склонны к силовому решению социально-политических проблем. Это программирует накопление недовольства в массах, а также делает различия между обществом и носителями власти более явными. Вторая причина: в массах будет зреть жажда мести, которая уже сегодня представляет собой заметное явление. Она лишь разрастётся по мере репрессий со стороны госорганов. Однако даже в случае относительно длительного сохранения режима социально-политическое разделение усилится менее значительно, чем риски для самих бюрократов и силовиков. Каждое их жёсткое действие лишь увеличит энергию будущей люстрации. Последняя будет тем неизбежнее, чем более бескомпромиссными станут их шаги.
Говорить о больших потрясениях нет оснований: для фундаментального раскола общества необходим более высокий уровень насилия и, соответственно, реваншизма. В нынешних условиях гражданская война является не более чем пугалом, с помощью которого адепты режима и социально-политической консервации пытаются влиять на оппонентов.