Новая политика взаимодействия президента Франции Эммануила Макрона в отношении России содержит значительные риски — не в последнюю очередь потому, что Россия продолжает вести себя так, что ее отношения с Европой ухудшаются. Но стремление к сближению имеет больше смысла, чем настойчивое стремление Запада к сдерживанию России.

Президент Франции Эммануэль Макрон убежден, что сейчас самое подходящее время для перезагрузки отношений с Россией. Поэтому он сделал дипломатическим приоритетом восстановление климата доверия между Парижем и Москвой. В основе этого шага лежат три веские причины.

Прежде всего, резко изменился международный стратегический контекст. Китай растет, в то время как Соединенные Штаты, хотя и остаются доминирующей державой в мире, дистанцируются от своих глобальных обязанностей. А Россия, с ее стареющим, сокращающимся населением и огромной, в основном пустующей территорией, является естественной добычей для долгосрочных амбиций Китая.

Европейские лидеры не должны пассивно мириться с тем, что Россия, лишенная каких-либо других альтернатив, присоединится к Китаю. Вместо этого им следует попытаться убедить россиян в том, что их будущее — с Европой, а не с Китаем в качестве младшего партнера при глубоко несбалансированных отношениях. Судьба России связана с Западом, а не Востоком.

Более того, хотя Россия и не сравнима с Китаем, она вернулась в качестве серьезного глобального игрока. Многие нынешние конфликты — от Восточной Европы до Ближнего Востока — просто не могут быть урегулированы без участия России.

Это своего рода триумф российского президента Владимира Путина, который впервые пришел к власти почти 20 лет назад, пообещав восстановить геополитическое влияние своей страны. В частности, Путин хотел, чтобы США относились к России не как к простому объекту истории, как это было при его предшественнике Борисе Ельцине, а как к реальному собеседнику. И хотя восстановить биполярный мир времен Холодной войны было бы невозможно, по крайней мере США были бы вынуждены признать важность модернизированной и действующей российской армии, которая могла бы вмешиваться в бывшую советскую сферу и за ее пределами.

Другими словами, Россия вернулась. Для Европы отрицание этого факта или просто попытка сдерживания России не может быть удовлетворительной основой для долгосрочной стратегической доктрины и реалистичной дипломатии.

Вторая причина новой дипломатической инициативы Франции в отношении России — стремление заполнить вакуум лидерства в Европе. Великобритания, которая в последнее время была самой решительной в осуждении поведения России, просто вышла из игры. Одержимая трагикомедией Brexit, которая привела к худшему политическому кризису страны со времен Второй мировой войны, Великобритания исчезла со сцены в качестве серьезного дипломатического актера.

Между тем Германия, европейская держава, имеющая самые тесные историко-культурные связи с Россией, находится в конце политического цикла. Это опасно и несправедливо — недооценивать канцлера Германии Ангелу Меркель, но у нее больше нет ни достаточного влияния, ни энергии, чтобы вести Европу в ее отношениях с внешним миром, ни сплотить самих европейцев.

Учитывая, что Великобритания и Германия в настоящее время не в состоянии играть ведущую дипломатическую роль, а Италия, Испания и Польша не в состоянии быть главными действующими лицами, вывод довольно прост: отчасти по умолчанию, отчасти благодаря энергии и воображению ее молодого президента, это момент Франции.

Наконец, попытка Макрона перезагрузить отношения с Россией прекрасно согласуется с голлистской традицией Франции. Посредничество между различными системами и выход за пределы текущего воплощения других стран были естественным инстинктом Шарля де Голля. За Советским Союзом или Китаем Мао Цзэдуна первый президент Пятой республики Франции видел вечную Россию или вечный Китай. Поэтому, имея дело с другой страной, нельзя быть парализованным характером ее режима.

Воссоединение с этой традицией может соответствовать логике Макрона. Обращаясь к Кремлю, он может апеллировать к экономическим секторам, которые в наибольшей степени затронуты западными санкциями против России, в то же время бросая вызов традиционно пророссийским партиям крайне правых и левых сил Франции.

Но одно дело — объяснить корни той или иной политики или ее обоснование, и совсем другое — полностью оправдать принятое решение. Правительства Центральной и Северной Европы, в частности, с подозрением относятся к новой дипломатической инициативе Франции. Зачем нам сближение с Россией, спрашивают они, и почему именно сейчас?

Происходящая из светской Франции, такая христианская благотворительность — пожертвования для получения чего-то взамен — кажется либо наивной, либо макиавеллистской. Кроме того, это, как представляется, противоречит акценту Франции на ценностях Европейского Союза. Конечно, критики «российской» инициативы Макрона говорят, что дихотомия между защитой политических принципов внутри ЕС и практикой дипломатии за его пределами не должна быть настолько велика, чтобы поставить под угрозу слаженность обеих.

Кроме того, утверждают они, Макрон действует в одиночку, не посоветовавшись по-настоящему со своими европейскими партнерами и союзниками. Он вряд ли сможет претендовать на то, чтобы говорить от имени Европы, если он продолжит действовать, представляя другим членам ЕС нечто в качестве свершившегося факта.

Хотя я понимаю эти критические замечания (и разделяю некоторые из них), я, тем не менее, поддерживаю усилия Макрона. Жесткая политика сдерживания Запада потерпела неудачу. Поэтому политика вовлечения может быть оправдана, если она не проводится наивно или беспринципно.

Более того, Макрон был бы последним человеком, который питал бы ложные иллюзии о Путинской России. Во время президентских выборов во Франции в 2017 году Россия активно агитировала за его крайне правого соперника Марин Ле Пен, систематически распространяя дезинформацию и фейковые новости. Макрон также не захочет, чтобы у Путина был свой торт, и он ел его — не в последнюю очередь потому, что Россия упорствует в поведении, которое привело к ухудшению ее отношений с Европой.

Франция сделала смелый первый шаг к перезагрузке отношений с Россией. Мяч теперь на стороне Путина.

Источник: Project-syndicate

Перевод: Наше мнение