Нынешним летом Беларусь отмечает своеобразный юбилей — четверть века со дня избрания президентом Александра Лукашенко. Можно долго спорить о том, были ли эти годы успешными для республики. Кто-то скажет, что её нынешнее относительное благополучие во многом основано на той экономической модели, которую президент оформил в первые годы нахождения у власти. Кто-то вспомнит о её высокой цене, об упущенных возможностях — более обширных, чем у других стран бывшего социалистического лагеря. Есть лишь один тезис, который примут обе стороны: А. Лукашенко — одна из наиболее знаковых фигур в новейшей истории Беларуси.
Формат эссе не позволяет сделать обзор всего наследия этого политика и государственного деятеля — подобная задача выполнима в рамках отдельного масштабного исследования. Остановимся лишь на двух аспектах его деятельности, которые, по мнению автора, отражают суть «феномена Лукашенко» и государства, возглавляемого им уже 25 лет.
Для освещения первого аспекта необходимо краткое отступление.Существует некое подобие мифа, в соответствии с которым беларуское общество не знает разделительных линий — по крайней мере таких, которые оказывали бы существенное влияние на его жизнь. Альтернативой этому мифу является утверждение, что именно А. Лукашенко создал разлом в обществе. Он-де разделил беларусов на ярых националистов и сторонников его ранней русофильской политики, на приверженцев и противников советского наследия, на сознательных интеллектуалов и безразличные массы.
Как и любой общественно-политический миф, этот — верен, но лишь отчасти. Нашему обществу всегда было присуще разделение. Нюанс состоит в том, что длительное время оно было навязанным. Пребывание в составе крупных историко-государственных формаций, таких как Речь Посполитая и Российская империя, волны полонизации и русификации создали в массах беларусов восприятие своего ареала как поделённого между местными и пришлыми, массами и господами, языками и конфессиями.
В годы падения Советского Союза этот дремавший архетип разделения проявился в расколе общества на идеалистически настроенную интеллигенцию, увидевшую в новой Беларуси возможность национального государства, и остальную часть общества, воспринявшую независимость как переоформление того, что уже было создано в эпоху СССР. А. Лукашенко воспользовался этим, что естественно: разделение облегчает властвование. Таким образом, он не был создателем разломов, а лишь скорректировал их под себя.
Следует отметить, что А. Лукашенко никогда не доводил разделение до крайних форм, угрожавших цельности общества. Тем не менее сегодня, после многих лет актуализации разделительных линий, беларусы действительно разобщены более, чем когда-либо. Полюса, на которых люди с различным пониманием языка, культуры, политики и государства, столь непримиримы, что это понижает шансы на успех в дальнейшем развитии. Историческая перспектива кажется зауженной.
Второй аспект, определяющий восприятие политического наследия А. Лукашенко, — это упрощение беларуского общества. В первые годы независимости простота последнего воспринималась многими как благо. В Беларуси не было сложной этнической и конфессиональной ситуации, жёсткого разделения социальных групп, явного имущественного расслоения — всех тех оснований для вражды, которые способны не только застопорить развитие, но даже привести к затяжной гражданской войне.
Однако первый президент Беларуси привёл беларуское общество к ещё большей простоте. Наиболее ярко этот аспект подчеркивают оппозиционные силы и настроения. Если в 90-х гг. прошлого века и даже в начале века нынешнего беларуская оппозиция ещё была способна мыслить ситуацию «вне Лукашенко», предлагая новые ракурсы, актуализируя проблемы и перспективы, то сегодня всё свелось к бинарной оппозиции: «за» и «против» Лукашенко. Ни взглядов, ни идей — ничего. Эта явная интеллектуальная пустошь стала ярким отражением ситуации, в которой оказалась страна в политике сведения относительной сложности к самым простым схемам, решениям и действиям.
Примеров, проясняющих и доказывающих это, множество. Начнём с самого очевидного. Изначальную сложность политической жизни свели к одному субъекту, так или иначе определяющему всю специфику властных отношений. Так, например, религиозные вопросы, которые в первые годы правления А. Лукашенко проникали на поверхность, оказались вне сферы публичной политики. Сегодня наша страна преподносится властями как существующая вне религиозных факторов. Отношения между властями и гражданами были постепенно переведены на сугубо административные рельсы — с явным репрессивным уклоном. Даже относительная сложность социального контракта первых полутора десятилетий правления А. Лукашенко — и та была принесена в жертву простоте. Как следствие, государство более не стремится завоевать лояльность граждан, а первое лицо не заигрывает с избирателями в ходе электоральных кампаний. Есть лишь государство и его глава как абсолютные данности. Они не должны обосновывать или оправдывать себя. Они — константы и аксиомы социальной жизни.
«Разделяй и упрощай» — таким могло бы быть политическое кредо первого президента нашей страны. Влияние этого подхода в плане развития Беларуси сомнительно, однако его роль в построении стабильного персоналистского режима, как и окружающей нас действительности, неоспорима.