Всем, для кого политика в первую очередь — процессы, и только во вторую — факты, рекомендую прочитать книгу профессора Калифорнийского университета в Беркли Алексея Юрчака «Это было навсегда, пока не кончилось» (книга доступна в интернете [1]). Складывается впечатление, что Россия, а в терминологии историков Юрия Пивоварова и Андрея Фурсова «система русской власти», наделена уникальной способностью периодически «слинять в два дня» [2]. В XX веке такое наблюдалось дважды — в феврале 1917 г. и в августе 1991 г., и каждый раз обвал государства для современников становился одновременно неожиданностью и чем-то вполне закономерным.
Достаточно вспомнить ленинские слова («Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв грядущей революции»), с которыми он обратился 22 (9) января 1917 г. к молодежи в Цюрихе. Что послужило причиной попадания пальцем в небо вождем мирового пролетариата? Некомпетентность или отсутствие реальных признаков надвигающейся революции за два неполных месяца до ее начала? Скорее второе.
6 марта 1913 г. в Российской империи начались торжества по случаю празднования 300-летия царствования дома Романовых. Три столетия! Какие еще требуются доказательства для демонстрации, что «это было навсегда»! Так почему же все кончилось так быстро и внезапно?
Два способа достижения консенсуса
Если способность создавать малые группы из лично знакомых людей зашита у человека в генах (человек — социальное животное), то какова природа «клея», удерживающего от распада большие группы, например, государства. По мнению трех российских авторов [3], ведущую роль в консолидации широких слоев населения играют сила, вера и закон.
Их соотношение, естественно, менялось от эпохи к эпохе, что не отменяло движения от силы к закону. При этом следуют отметить два основных способа достижения социально-политического консенсуса.
Первый способ (восточный) осуществлялся за счет надстройки элитных групп (государства) над локальными догосударственными мирами, которые консервировались в их исходном культурном состоянии. В этом случае государство фактически совпадало с верховным правителем, наделенным неограниченной властью, а основная масса населения оставалась в подчиненном, объектном положении. Слабой стороной такой модели является дефицит внутренних стимулов для развития.
Предпосылкой второго способа (западного) стал отток сельского населения в города, что «сопровождалось утверждением в городах, изначально претендовавших на самоуправление, нового культурно-исторического человеческого типа, осознающего свою субъектность и готового ее отстаивать» [4]. Такие сдвиги привели к изменениям функций государства. Отныне ему приходилось не столько заботиться о поддержании собственной легитимности, «сколько регулировать отношения между общественными группами, вышедшими из догосударственного объектного состояния и осознавшими себя в качестве субъектов» [5].
Несложно заметить, что современное белорусское государство строилось по восточным чертежам. Право на субъектность оно признает только за правящим классом, для которого не является инструментом в Марксовом смысле, ибо государство и есть правящий класс.
Его верховный правитель маниакально озабочен сохранением собственной власти. Он опирается не на модернизированное меньшинство, а на пассивные, лишенные субъектности периферийных социальных группы, составляющие в Беларуси костяк так называемого электорального «большинства».
Если бы не внешние вызовы со стороны динамично развивающегося мира, то такая конструкция могла бы существовать бесконечно долго.
Приживается только форма
Сегодня в еще большей степени, чем вчера и позавчера, на вызовы неопределенности, сложности и разнообразия требуется находить оперативные ответы. Но ни государство, ни «большинство» необходимыми ресурсами для этого не обладают, и мобилизационные технологии ничем помочь не могут. Тут напрашивается параллель с поиском черной кошки в темной комнате, в которой ее нет.
На протяжении веков проблема сочетания общего (государственного) интереса с интересами частными и групповыми ограничивалась для верховного правителя правящим классом. Для военных побед требовались лучшие полководцы, для управления экономикой — лучшие чиновники. Что касается мобилизации личностных ресурсов податного населения, то она осуществлялась при помощи силы.
Но то, что работало в аграрном обществе, и путем многомиллионных жертв оправдало себя в СССР в годы сталинской индустриализации, не способно осуществить переход от индустриальной к постиндустриальной экономике.
На карте культурных ценностей, составленной в рамках международного проекта World Values Survey [6] (Всемирное исследование ценностей), по нижней оси отражен переход от ценностей безопасности к ценностям самореализации.
В качестве комментария к карте процитирую руководителя проекта WVS американского социолога Рональда Инглхарта: «Процесс индустриализации несет с собой рационализацию, секуляризацию и бюрократизацию, но возникновение „общества знаний“ (постиндустриального общества. — С.Н.) оборачивается изменениями иного порядка, идущими в новом направлении, — повышается роль личной независимости, самовыраженияи свободы выбора. Утверждение ценностей самовыражения преобразует модернизацию в процесс человеческого развития, формируя тем самым гуманистическое общество нового типа — в центре его находится человек» [7].
«Четвертая промышленная революция», «экономика знаний», «общество знаний»… Список определений мейнстрима современного развития можно продолжить. Но какое бы определение мы не выбрали, стоящая за ним реальность требует массового субъекта. А субъекта без права на самостоятельный выбор, в том числе и выбор политический, не бывает.
С помощью тотального контроля и учета, подкрепленного силой, можно повышать производительность на лесоповале и то в ограниченных пределах, но нельзя создавать современные инновационные производства.
В ноябре 2007 г. на І Съезде ученых в качестве магистрального направления развития белорусской науки был определен ее прикладной характер. «На это были нацелены как академические, отраслевые, так и вузовские научные структуры» [8], — напомнил делегатам IIСъезда ученых глава государства через 10 лет.
И каковы результаты? Обратимся к официальной статистике. В 2011 г. национальным заявителям было выдано 1365 патентов на изобретения, а через шесть лет в 2017 г. — только 772 (-43%) [9].
Место Беларуси на культурной карте мира позволяет понять причину столь неприглядной динамики. Если по вертикальной оси, фиксирующей переход от традиционных к рациональным ценностям страна находится в группе лидеров («спасибо» советской власти, уничтожившей религиозные пережитки вместе с их активными носителями), то по горизонтальной оси, отражающей освоение ценностей самореализации, Беларусь уступает многим африканским странам.
Культурная карта мира в 2015 г.
Отсутствие критической массы населения, осознающего «себя в качестве субъектов», блокирует строительство в Беларуси государства по западному образцу. Поэтому прямые институциональные заимствования у ближайших соседей оказываются малоэффективными. На безсубъектной почве приживается только форма, а не содержание западных институтов.
В результате государство редуцируется до верховного правителя и его обслуги. Как уже отмечалось выше, оно надстроено над локальными догосударственными мирами, которые не могут выполнять роль фундамента.
Как у крестьянина в годы гражданской войны, не желавшего воевать за пределами родной околицы, у современного горожанина в первом и во втором поколении нет общих интересов с лично незнакомыми ему соотечественниками. Следовательно, невозможны и любые совместные действия, в том числе и по защите государства.
Но такое государство оказывается колоссом на глиняных ногах. Его обрушение — лишь вопрос времени и стечения, порой, случайных обстоятельств. Краху СССР, например, способствовало шестикратное падение цен на нефть в 1985 г.
[1] http://maxima-library.org/year/b/315633
[2] «Русь слиняла в два дня». Василий Розанов. Апокалипсис нашего времени. http://www.vehi.net/rozanov/apokal.html
[3] Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? http://bookscafe.net/book/ahiezer_a-istoriya_rossii_konec_ili_novoe_nachalo-172834.html
[4] Там же
[5] Там же
[6] Рональд Инглхарт, Кристиан Вельцель. Модернизация, культурные изменения и демократия. https://www.hse.ru/data/2013/04/13/1297095720/inglehart_welzel.pdf
[7] Там же.
[8] https://www.sb.by/articles/vystuplenie-prezidenta-belarusi-aleksandra-lukashenko-na-ii-sezde-uchenykh.html
[9] Статистический сборник «Наука и инновационная деятельность в Республике Беларусь» 2018.