Пока канцлерГермании Ангела Меркель формирует свое новое коалиционное правительство, нельзя точно сказать, какой именно подход к интеграции выберет Европа в ближайшие годы. Но реформа ЕС и еврозоны почти наверняка не пойдут амбициозным путем, одобренному президентом Европейской комиссии Жаном-Клодом Юнкером.
Похоже, что после года бурных событий, Европейский политический климат все же стабилизировался. Несмотря на то, что на последних федеральных выборах крайне правая политическая партия Альтернатива для Германии (АдГ) получила почти 13% голосов, она не представляет серьезной угрозы руководству канцлера Ангелы Меркель. Во Франции — другой опоре европейского проекта — президент Эммануэль Макрон может рассчитывать на прочное парламентское большинство. И, несмотря на неопределенность, связанную с деталями Брексита, вряд ли есть сомнения в том, что, какие бы планы не строил Евросоюз, Великобритания уже не будет его полноправным членом.
Теперь вопрос заключается в том, как ЕС и, в частности, еврозона, будут двигаться вперед. Есть три возможности.
Первый вариант — это «более тесный союз», о котором говорил президент Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер в своем «Послании о положении Союза» в прошлом месяце. Видение Юнкера отвергает многоскоростную Европу в пользу единообразных шагов со стороны всех членов ЕС. Это означало бы, для начала, расширение Шенгенской зоны поездок без границ за счет включения в нее Болгарии и Румынии. Юнкер также призвал к развитию Европейского союза социальных стандартов, отражающем общее понимание права на социальное обеспечение на едином рынке.
Что касается евро, Юнкер подчеркнул, что он был создан чтобы стать валютой всего ЕС, а не отдельных стран. В связи с этим ЕС должен стремиться к созданию полноценного банковского союза, в котором банковские правила и надзор согласованы во всех государствах-членах. Комиссар по экономическим и финансовым вопросам должен стать европейским министром финансов, а Европейский механизм стабилизации должен стать Европейским валютным фондом.
Год назад такой «жесткий» интеграционизм был маловероятен; в конце концов, Великобритания никогда бы не согласилась на это. Но, по-видимому, в связи с неминуемостью Brexit, видение Юнкера приобрело определенный авторитет.
Тем не менее, «односкоростной» подход Юнкера к интеграции остается весьма противоречивым. Макрон, в свою очередь, изложил свое собственное амбициозное видение будущего Европы, которое отражает многие предложения Юнкера, но, по-видимому, позволяет в большей степени дифференцироваться в ЕС, по крайней мере, в среднесрочной перспективе.
Например, если Польша не хочет принимать евро, ее не следует принуждать к этому, и это решение не должно препятствовать другим странам еврозоны двигаться вперед в вопросах интеграции. Вот почему Макрон выступает за отдельный парламент еврозоны для решения вопросов, которые не относятся ко всем членам Европарламента. Различия в уровне интеграции стран, который они выбрали на сегодняшний день, не помешали бы никому — или каждому — в конечном итоге присоединиться к более глубоко интегрированному «ядру» ЕС.
Третий — и, как представляется, наиболее вероятный пусть развития еврозоны — это банальный бизнес. Экономический кризис, который долгое время требовал большей интеграции, а в некоторых случаях — и большей фрагментации, пошел на убыль, поскольку рост ВВП в еврозоне в настоящее время превышает 2%, а уровень безработицы значительно снизился. Даже Греция — единственная страна, которая в некоторой степени находится в кризисном положении, — как-то справляется.
В этом контексте полисимэйкеры могут решить, как это происходило много раз до этого, отложить амбициозные реформы еврозоны в долгий ящик, решив, что достаточно и тех реформ, что были проведены во время кризиса. Это дало бы им больше возможностей для того, чтобы сконцентрироваться на других областях, таких как энергетика, электронные технологии и миграция, которые в нынешнем контексте, возможно, требуют более пристального внимания.
Если полисимэйкеры выберут этот путь — не исключены серьезные риски. Да, сегодня еврозона функционирует, и ключевые реформы в других областях так же важны. Но у валютного союза все еще есть существенный недостаток: отсутствие механизмов, способных предотвратить расхождения в ценах между странами, которые потеряли способность участвовать в корректировке обменного курса.
Одним из таких механизмов станет мобильность рабочей силы в сфере услуг. Но даже если страны ЕС согласятся на дальнейшую либерализацию рынка труда, рабочие будут сталкиваться с высокими культурными и языковыми барьерами. В любом случае, без подобного механизма тенденции, достигшие кульминации в ходе последнего экономического кризиса, вполне могут привести к новому.
Принимая во внимание опыт предыдущего кризиса, если в будущем появятся признаки увеличения расхождений в ценах, различия в процентных ставках среди стран ЕС будут расти намного быстрее, чем перед последним кризисом, тем самым выступая более ранним сигналом тревоги. Тем не менее, учитывая, что большая часть бремени задолженности остается, и большая часть средств, «отложенных на черный день» была потрачена, следующее потрясение может иметь катастрофические последствия.
Как сообщает Мартин Вулф, экономист Адам Леррик предлагает схему, в соответствии с которой бенефициары внезапных изменений дифференциалов процентных ставок будут перечислять половину своей прибыли в «счет стабилизации затрат на финансирование» на время, пока не снизятся процентные ставки. Но, как и другие реформы, такая схема должна пройти согласование между членами ЕС.
Поскольку Меркель все еще формирует свое новое коалиционное правительство, нельзя точно сказать, какой подход к интеграции Европа выберет в ближайшие годы. Но, учитывая вероятность того, что в ее коалицию войдут евроскептические свободные демократы и про-интеграционные Зеленые с ее собственными христианскими демократами посередине, быстрое достижение амбициозных целей интеграции для всего ЕС представляется маловероятным.
Более реалистичный вариант подразумевает многоскоростное движение, благодаря которому одни страны еврозоны смогут двигаться вперед, а другие — ждать. Результат не будет идеальным, но это было бы лучше, намного лучше, чем сохранение статус-кво.
Источник: Project-syndicate
Перевод: Наше мнение