Стратегия победы для телезрителейа

«Каждый одинок перед экраном своего телевизора»

NN

В последнее время разработка оппозиционных стратегий поставлена на поток. Одним из условий его поддержания является отказ от предыдущих разработок. Дело в том, что принятие окончательного варианта стратегии означало бы переход от стадии планирования к стадии выполнения. Понимаете, есть такая хлопотная стадия, которая по логике должна завершаться отчетом о проделанной работе.

Прокомментирую сказанное на примере. Весной 2006 г. принят стратегический план, рассчитанный на два года. Цитирую по оригиналу:

«Стратэгічная палітычная мэта Аб’яднаных дэмакратычных сілаў — свабодная, незалежная, дэмакратычная, заможная Беларусь.

У краіне павінны ўсталявацца дэмакратычны лад, падзел заканадаўчай, выканаўчай і судовай уладаў, павага да свабоды, годнасьці й правоў чалавека. Беларусь трэба вывесьці з палітычнай самаізаляцыі і не дапусьціць ізаляцыі эканамічнай.

Дэмакратычны лад неабходны, каб прадухіліць сыстэмны крызыс эканомікі краіны, не дапусьціць пагаршэньня дабрабыту й масавага зьбядненьня, стварыць магчымасьці для стабільнага эканамічнага росту й належнага месца на сусьветным рынку, умацаваць палітычную й эканамічную незалежнасьць Беларусі.

Стратэгічная задача:

— дамагчыся свабодных дэмакратычных выбараў прэзыдэнта й парлямэнту паводле крытэраў АБСЭ;

— забясьпечыць дэмакратычным кандыдатам перамогу на свабодных выбарах.

Тактычныя задачы:

— мірнымі грамадзянскімі дзеяньнямі прымусіць уладу пайсьці на перамовы, выправіць А.Лукашэнку ў адстаўку й правесьці свабодныя выбары».

А теперь внимание, вопрос. Какое отношение к вышеперечисленному, имеет состоящая из пяти пунктов стратегия за «За свободу!», утвержденная осенью? Насколько реально ее составляющие (кампании информационная, «визуальная», солидарности и защиты независимости, соединенные с критикой власти «с акцентом на ее ошибки и просчеты») помогут решить не то чтобы стратегическую задачу, а задачи тактические? Хотя, если читатель еще раз перечитает тактические задачи, то легко убедится в том, что они будут покруче стратегической.

Предлагаю не тратить время на детальный разбор новой и старой стратегий, тем более что при желании можно найти и другие варианты не менее победных теоретических разработок. Сосредоточимся не на различиях, а на том общем, что их всех объединяет. Все предлагаемые варианты нацелены на победу, причем победу в режиме «здесь и сейчас». Если же от самих стратегий перейти к их критике, то и в этом случае слово «победа» окажется ключевым.

За что критикуют? За то, что не победили (в очередной раз). Причины называются самые разные. Я попробовал их систематизировать. Выписал на каждую отдельную карточку и, подобно химику Менделееву, раскладывал пасьянсы, пытаясь уловить некую закономерность, своеобразный политический аналог периодического закона. Однако подобно опилкам в магнитном поле (здесь я делаю плавный переход от химии к физике) вся критическая энергия упиралась своим острием по-прежнему в Победу, точнее в ее отсутствие.

Где же выход? Выход в постановке нестандартного вопроса. Попытаюсь его сформулировать. Для кого, собственно говоря, пишутся все эти победные стратегии, кто их должен осуществлять? Оппозиция? Простите, но оппозиция, это кто? Несколько десятков примелькавшихся партийных и полупартийных функционеров, или около 30% взрослого населения страны под названием Беларусь? Понятно, что в стране с численностью населения порядка 10 млн. человек невозможны серьезные политические преобразования за счет усилий пусть и очень энергичной, но компактной группы политиков-профессионалов. Необходимо, как это говаривали в прежние советские времена, подключить общественность. Почему же она не подключается?

Табл. 1. Распределение ответов на вопрос «В чем выразилось Ваше участие в президентских выборах?», %* (возможно более одного ответа)

* Все социологические данные позаимствованы на сайте www.iiseps.org

Избирательная активность жителей Беларуси чрезвычайно высока. По сравнению с президентскими выборами пятилетней давности она увеличилась на 5,7% и вплотную приблизилась к фантастической отметке в 90%. Но в чем конкретно данная активность выразилась? В участии в голосовании.

Белорусское общество — это прежде всего общество послушно голосующих. Что еще? Еще белорус готов поставить свою подпись, если его об этом попросят, особенно если это делает непосредственный начальник непосредственно на рабочем месте. Перемножив процент подписавшихся на списочный состав избирателей (порядка 7 млн. человек), мы получим в итоге около 1,2-1,3 млн. человек. Согласно официальным данным, только за А. Лукашенко было собрано более 2 млн. подписей. Природу очередной нестыковки данных независимых социологов с официальными данными ЦИК, я разбирать не стану. Куда важнее продолжить путешествие по строчкам табл. 1.

Если на прошлых президентских выборах количество агитаторов превышало количество работников избирательных комиссий, то в ходе последней избирательной кампании проценты сравнялись. При этом процент сборщиков подписей, пусть и незначительно, но возрос. Учитывая, что за А. Лукашенко особо не агитировали (власти вполне хватало административного ресурса), то следует признать сокращение числа деятельных сторонников оппозиции.

Приведенные проценты политической активности не должны удивлять. Тут своя история, и тянется она из советского прошлого. В стране победившей коммунистической идеологии никогда не существовало политической активности в западном смысле. В СССР в ходе «всенародных выборов» никого не выбирали, цель голосования была совершенно иной. Она заключалась в демонстрации единства партии и народа. Таким образом, роль избирателей сужалась до роли клакеров из театрального мира XIX века, от которых требовалось по команде бурно и продолжительно аплодировать или, наоборот, свистом и улюлюканьем выражать свое возмущение. Правда, клакеры рукоплескали за деньги, советские же люди выполняли клакерские функции на безвозмездной основе.

По мнению российского социолога Юрия Левады, «электоральная активность остается в постсоветском обществе единственным средством прямого участия населения в политической жизни. Неразвитость политической организации общества, „зрительский“ характер политического участия придает выборам характер экстраординарного массового действия».

Интерес к политике — это, прежде всего, разговоры о политике, это чтение газет и просмотр политических телепрограмм. В табл. 2, за неимением отечественных показателей, приведены данные российских социологов (ВЦИОМ, 1998 г.). Есть все основания полагать, что и на родных просторах политическая ангажированность реализуется аналогичным образом.

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «В чем конкретно выражается Ваша заинтересованность в политике?», %

В последнее время всё чаще говорят о возможности создания независимого телеканала, способного охватить всю страну. Еще несколько лет назад такой проект показался бы совершенно нереальным, зато реальными были вздохи и причитания: «Эх, нам бы хоть на полчаса прямого телеэфира в день. Мы бы с этим режимом быстро бы покончили».

Спору нет, иметь «свой» телеканал — дело полезное, вот только не стоит преувеличивать его роль в реальной борьбе за власть. Оппозиции нужны не телезрители, а люди, способные совершать поступки. Проведем мысленный эксперимент: желаемый телеканал в стране создан и каждый житель республики без дополнительных материальных затрат получил к нему доступ. Что это принципиально изменит? Это приведет к скачкообразному росту количества партийных активистов? Полагаю, с той же вероятностью, с какой прямые трансляции с чемпионатов мира и Олимпийских игр умножают число физкультурников на дворовых спортплощадках. А случись в стране кризис, зрители оппозиционного ТВ скорее бросятся к экранам своих телевизоров, чем выйдут на площадь.

Кроме того, внушаемость населения напрямую от активности СМИ не зависит, куда важнее уровень доверия к источникам информации. Причина же доверия к СМИ лежит вне самих СМИ. В качестве примера рассмотрим очередные результаты независимых социологических исследований.

Таблица 3. Распределение ответов на вопрос: «Где, на Ваш взгляд, лучше живется населению — в Беларуси или в странах ЕС?», %

Сторонники и противники А. Лукашенко находятся в едином телевизионном пространстве, однако их мнения по столь приземленному вопросу противоположны. Складывается впечатление, что А. Лукашенко зря обещает через пять лет догнать Европу по уровню жизни. Большинство его сторонников уверено, что живут лучше жителей Европейского Союза уже сейчас. И пока они доверяют «батьке», они будут верить в реальность, которую конструируют для них государственные СМИ. Сошлюсь, для убедительности, на мнение российского социолога Бориса Дубова: «У информационного манипулирования есть свои пределы. Даже в Советском Союзе, где выбор источников информации был еще уже, чем сейчас, и где была популярна шутка: „Включишь утюг — и там Брежнев“, — идеи вождя необязательно утверждались в массовом сознании. Народ предпочитал слушать запрещенного Высоцкого, а не доклады генсека, а главное, доверял песням больше, чем официальным докладам».

Но анекдоты о выжившем из ума Брежневе стали популярны не из-за личных особенностей генсека, а потому что реальность, конструируемая СМИ, слишком разошлась с реальностью повседневной жизни.

Однако способны ли белорусы не к сравнительному анализу, а к анализу экономического положения в собственной стране без оглядки на загадочный для многих Европейский Союз? Приведем распределения ответов на вопрос, заданный с промежутком в пять лет (табл. 4). А теперь «почувствуйте разницу». Если пять лет назад более половины белорусов отмечали ухудшение экономической ситуации, то сегодня таковых лишь 12,5%. Это что, результат пропаганды, или так граждане реагируют на возможность покупать личные автомобили?

Таблица 4. Распределение ответов на вопрос «Как, на Ваш взгляд, изменилась экономическая ситуация в Беларуси за последний год?», %

Но и на прошлых выборах, проходивших в гораздо худших экономических условиях, оппозиции не удалось организовать массовых выступлений против фальсификаций. При этом на вопрос: «Почему жители Беларуси живут хуже, чем на Западе?» — 64,3% респондентов сослались на плохое государственное управление. Однако активно протестовать не вышли. В этой связи вспоминается анекдот про установку в центре Минска скульптуры неписающего мальчика. Почему же он не писает? Так, терпит! У приведенного анекдота есть социологическое обоснование (табл. 5), и получено оно всё в том же экономически неблагополучном 2002 году.

Таблица 5. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы оцениваете свое материальное положение?», %

Терпение, как генеральная стратегия выживания, — еще один важный элемент советского тоталитарного прошлого. Это они, неписающие мальчики и девочки, сидят у экранов своих телевизоров и послушно ходят голосовать на выборы и референдумы. Это для них разрабатываются многочисленные варианты победных стратегий, в основе которых не приобщение к деятельности, а лишь информирование.