В последнее время в белорусских независимых средствах массовой информации стало все больше встречаться публицистических статей в пользу необходимости радикальных демократических преобразований в стране. Авторы пламенных «артыкулау» призывают белорусов порвать связь с авторитарным прошлым — иерархической экономикой, постсоветской политикой и полуфеодальным сознанием. Обвиняя одновременно во всех грехах чиновников, которые топчут зеленые ростки бизнеса, препятствуют рождению парламента по западному образцу и держат в петле авторитаризма общественное сознание белорусов. В принципе, конечно, хотелось бы уже завтра проснуться в другой стране. Где расцветает конкурентная рыночная экономика, в которой ресурсы не распиливаются и не откатываются, а созидаются. В стране, где доминирует демократическая политика, в которой интересы согласуются не византийскими, а публичными парламентскими методами. Где большинство цивилизованных граждан избавлены от двоемыслия, и которым нет нужды говорить одно, подразумевать другое и делать третье.
В нашей истории подобное революционное устремление — все старое советское отбросить и быстро внедрить новую экономику, политику и общественное сознание по западному образцу — уже было. Как показал опыт, издержки реформаторства оказались довольно катастрофичными. И во многом благодаря усилиям властей, использовавших в том числе, административные и силовые методы, социальная энтропия и криминализация общества были приостановлены и локализованы. Наученные тем опытом, нынешние реформаторы более осторожны в своих устремлениях.
Действительно, многие пришли к пониманию, что мораль, общественное сознание, политика определяются экономикой. Если ресурсы отчуждаются наверх и распределяются сверху как в советской и постсоветской иерархической конструкции, то данному типу хозяйствования соответствует определенная социальная структура, определенный тип согласования интересов социальных групп и определенный тип человека и свойственная ему мораль.
Вокруг государственного бюджета, аккумулирующего отчуждаемые и распределяемые ресурсы, кипят нешуточные страсти между хозяйственными субъектами, чиновниками и контролерами. Все вертикальные потоки ресурсов — снизу вверх и сверху вниз — по идеи, обязанные проходить без задержек, в реальности перемещаются с одного уровня на другой в результате административного торга, имеющего такие составляющие как распилы и откаты. Субъекты хозяйствования хотят отдать наверх поменьше и получить побольше. Чиновники, занятые отчуждением и распределением ресурсов, стремятся забрать у хозяйствующих субъектов как можно больше ресурсов и дать им как можно меньше. Контролеры, по идее, обязанные балансировать данные потоки, чтобы не допустить нецелевого использования ресурсов, также вовлекаются в различные схемы согласования с хозяйствующими субъектами и чиновниками-распределителями.
Вокруг перераспределяемых ресурсов формируются несколько неявных, никаким образом юридически не оформленных, корпораций — хозяйственников на государственном кормлении, чиновников, занятых перераспределением ресурсов, и контролеров, т. е. силовых органов. Их доминирование в перераспределении основной доли общественного богатства обусловливает их вышестоящий сословный статус в советском и постсоветском обществе.
Если в рыночной экономике согласование классовых интересов осуществляется за счет демократических выборов, в итоге которых приходит к власти та или иная политическая сила, а также системы разделения властей и открытой парламентской деятельности, то в ресурсной конструкции согласование интересов между основными бюджетными корпорациями имеет скрытый характер. Выборы президента страны — лишь прикрытие тайных договоренностей, разделение властей — мнимое, парламент — сословное представительство с некоторым вкраплением демократических элементов.
Общественное сознание большинства населения, так или иначе, связанного с перераспределяемыми ресурсами — то ли в качестве статусных лиц, то ли в качестве наемных работников, несет отпечаток двойственности иерархических отношений. По форме, на бумаге — одно, по сути, в реальности — другое. Теневая экономика — неотъемлемый атрибут искусственной экономической конструкции, только таким образом обеспечивающая ее сохранение и функционирование. Но такая двойственность и такая тень так преломляет сознание человека, что ему приходиться думать одно, подразумевать другое, а делать третье. Иначе не выживешь и не продвинешься. Особый тип человека советского, по сути полуфеодального, порожден именно таким способом перераспределения ресурсов.
Понимание реального постсоветского общества и учет ошибок времен перестройки позволяют предлагать более продуманные и практичные для нас реформы и критически оценивать вновь появившихся революционных романтиков.