Глобальный финансовый кризис, начавшийся в августе 2007 года, был вызван серьезной, неизбежной когнитивной ошибкой со стороны регуляторов и банкиров. Сейчас, десять лет спустя, все еще немногие готовы признать этот факт, не говоря уже о том, чтобы подобрать подходящее лекарство.
В действительности произошло обратное: регуляторы еще более усложнили правила, а слишком крупные (для разорения) банки стали еще крупнее. Хуже того, неадекватная реакция на кризис угрожает не только финансовому сектору, но и устойчивости открытых обществ в целом.
Безусловно, у финансового кризиса имелись разные катализаторы в разных странах, включая субстандартные кредиты, пузыри на рынке недвижимости, суверенный долг и экономические спады, которые влияли на малые и средние предприятия. Но был также общий знаменатель: структурная слабость банковского сектора — одного из самых зарегулированных секторов экономики — что привело к тому, что сильно регулируемые банки не смогли противостоять экономическим потрясениям, а также нерегулируемым финансовым институтам.
Согласно исследованию, проведенному в 2012 году Эндрю Г. Халдане из Банка Англии, финансовый кризис вызвал аварии примерно в половине из 101 банка с балансами более USD100 млрд по состоянию на 2006 год. Подавляющее большинство этих банков, включая Lehman Brothers в США, не нарушили ни одного из пруденциальных правил, существовавших до кризиса. Более того, 11 уже выполнили требования к капиталу, которые в настоящее время внедряются в рамках новых стандартов Базель III. И все же 4 из этих 11 потерпели неудачи.
Эти выводы свидетельствуют о том, что новые посткризисные правила неадекватны. Для получения дополнительных доказательств рассмотрим испанский Banco Popular, который прошел обзор качества активов Европейского центрального банка в 2014 году и стресс-тест Европейского банковского ведомства в 2016 году. По состоянию на декабрь Banco Popular по-прежнему имел коэффициент капитала 1-го уровня более 12%, что только немного ниже среднего и на 50% выше минимального требования. Шесть месяцев спустя он обанкротился, уничтожив множество активов держателей облигаций.
Несмотря на такие красные флажки, лишь немногие потребовали от финансовых властей объяснений, почему новые правила оказались неэффективными. В результате Марк Карни, губернатор Банка Англии и председатель Совета по финансовой стабильности (FSB), в июле этого года направил письмо лидерам G20, в котором говорилось, что «крупнейшие банки должны иметь в десять раз больше капитала самого высокого качества, чем до кризиса». Это утверждение — вне зависимости, от того, верно оно или нет, — указывает на серьезную ошибку, допущенную перед кризисом, который недостаточно исследована, и тем более исправлена.
Капитал 55 крупнейших банков США и Европы с 2006 года удвоился как в абсолютном выражении, так и по отношению к активам, взвешенным к риску. Но, несмотря на эпизод с Banco Popular, банкиры по обе стороны Атлантики лоббируют дальнейшее смягчение новых правила в области капитала, а также разрешение увеличить кредитное плечо и доходность.
Почему регуляторы и банкиры стремятся удвоить свои ошибки? Во-первых, банковские власти никогда не рассматривали свою собственную роль в предыдущем кризисе потому, что у них не было стимула для этого. Напротив, они воодушевились от возможности скрывать свою ответственность, когда дезориентированные политики обвиняли другую, небанковскую финансовую деятельность, которую они назвали «теневым банкингом».
Такие ярлыки путают проблему с ее решением потому, что они не затрагивают тот фундаментальный факт, что сама система банковского надзора вызвала последний кризис. Рыночные финансовые посредники, такие как хедж-фонды, могут быть относительно нерегулируемыми, но они также несут ответственность за свою судьбу. В результате они почти всегда работают с гораздо большим капиталом, чем тот, который необходим банкам для того же уровня риска. Неудивительно, что они оказались более устойчивыми в условиях кризиса.
Банкиры, с другой стороны, возглавляют крупные учреждения с множеством направлений деятельности в самых разных юрисдикциях. Учитывая эту сложность, они вряд ли понимают общие риски, которыми руководствуются их учреждения. Вместо этого они, вероятно, будут полагаться на пруденциальные правила, которые им даны, и радуются, что они остаются прибыльными.
Когда банки выходят на экстраординарную доходностью даже во время игры по правилам, банкиры полагают, что они делают что-то правильно, и, соответственно, получают компенсацию. Это снижает доходность постобработки капитала акционеров до более нормального уровня. В настоящее время регулирующие органы нацелены на чрезмерную компенсацию с помощью нового набора интрузивных правил. Но чрезмерная компенсация является еще одним прямым следствием собственной ошибки регулирующих органов при установлении недостаточных минимальных требований к капиталу.
Мы все, похоже, пропустили что-то важное. Экономика — сложная, адаптивная система, населенная ошибающимися агентами с несовершенными знаниями. И в рамках этой системы существуют другие сложные системы, такие как современные финансово-регулирующие режимы и крупные финансовые учреждения. В таких системах политика может быть не столь эффективной, как предполагают модели, и она часто будет иметь неприятные последствия или привести к непредвиденным эффектам.
Хотя рынки почти всегда ошибаются, они, тем не менее, являются мощным ограничительным механизмом для действий отдельных лиц и организаций, ответственных за свои собственные ошибки. Регулирующие техники делают обратное: разбавляя подотчетность и давая привилегии коллективным решениям, они замалчивают индивидуальный талант, который стоит за ними.
Конечно, это все очень дезориентирует общественность. Мы знаем, что в сложной системе пресловутая бабочка, взмахнув крыльями на одном континенте, может вызвать ураган на другом. Но мы не виним бабочек за погоду, и в целом мы готовы к ее капризам. Тем не менее мы склонны искать козлов отпущения, когда что-то идет не так, и мы разделяем иллюзию, что более жесткие элементы управления всегда лучше. Это объясняет создание новых посткризисных структур с невыполнимыми миссиями, такими как ФСБ. Мы могли бы создать комиссию по хорошей погоде, чтобы гарантировать, что в выходные дни всегда будет солнечно.
Когда политики и технократы ищут больше возможностей для достижения результатов, граждане должны жертвовать некоторыми свободами. Но чаще всего достижение обещанного результата выходит за рамки контроля наших лидеров. Когда они терпят неудачу, они обвиняют любые факторы, кроме их неспособности справиться со сложной системой, которую они создали во избежание подрыва их собственных полномочий. Но это всегда будет заканчиваться повсеместным разочарованием и недовольством, питающим популизм во всем мире.
Источник: Project-syndicate
Перевод: Наше мнение