Проблемы, который президент США Дональд Трамп создаёт для Европы, не считая его эксцентричных, несдержанных твитов, вполне реальны, хотя и не всегда поддаются лёгкому определению. Есть различия между тем, что Трамп говорит, тем, что делает его администрация, и тем, что его заставляет делать Конгресс. Буквально на прошлой неделе у Трампа просто не осталось выбора, кроме как подписать закон о введении новых санкций в отношении России, против которых он активно выступал.

Между тем, способность Евросоюза действовать коллективно варьируется в зависимости от конкретного вопроса. Европа может быть единой, когда речь идёт о мягкой силе, например, о вопросах торговли и климата; однако её безопасность и оборона очень сильно зависят от состояния франко-германских отношений, которые никогда не были так важны, как сейчас.

Трамп начал атаку на систему многосторонней торговли, как только вступил в должность. Он вышел из объединявшего 12 стран Транс-Тихоокеанского партнёрства и прекратил переговоры США с Евросоюзом о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнёрстве, которое позволило бы создать гигантский Североатлантический общий рынок. Эти шаги встревожили Евросоюз, потому что он в большей степени, чем США, зависит от внешней торговли, а особенно от Органа по урегулированию споров Всемирной торговой организации, чьи решения администрация Трампа может попытаться проигнорировать.

>Возможно, именно из-за этой антиторговой повестки Трампа Евросоюз недавно заключил новое торговое соглашение с Японией намного быстрее, чем многие ожидали. Кроме того, ЕС продемонстрировал готовность принять ответные меры, если США предпримут шаги по защите своей сталелитейной индустрии.

Трамп, похоже, отверг высказывавшиеся ранее предложения ввести пограничную коррекцию налога на прибыль, и, возможно, он не будет выполнять все свои протекционистские обещания. Однако, даже исключая худший сценарий развития событий, Европа всё равно будет пребывать в состоянии глубокой неопределённости. Хотя бы потому, что власти ЕС не понимают, чему им больше доверять — горячим заявлениям Трампа и его торгового советника Питера Наварро или же более примирительным словам Гэри Кона, бывшего топ-менеджера из Goldman Sachs, который сейчас возглавляет Национальный совет по экономике США.

Поскольку Трамп увлёкся вторичными проблемами (пошлины, внешнеторговый дефицит), США и Европы не смогут больше устанавливать новые глобальные торговые правила. Однако у ЕС ещё остаются ресурсы, чтобы вести игру на других направления, например, в вопросе изменения климата. ЕС продолжит быть лидером работы остальных стран «Большой двадцатки» над реализацией Парижского климатического соглашения, даже несмотря на объявление Трампом о выходе США из этого договора. Кроме того, ЕС может работать со многими американскими городами, штатами и группами гражданского общества, которые готовы продолжать борьбу с изменением климата.

У ЕС имеется возможность стать глобальным лидером в возобновляемой энергетике. Впрочем, для успеха ЕС придётся интегрировать европейского энергорынок, гармонизируя политику на национальном уровне. Без единой стратегии введения платы за выбросы (carbon pricing) ЕС не сможет достигнуть установленной цели — ноль нетто-выбросов к 2050 году.

На фронте безопасности ситуация далеко не так понятна, особенно учитывая большой разрыв между заявлениями администрации Трампа и реальными фактами. Например, Трамп восхищается президентом России Владимиром Путиным, однако он не отменил решение своего предшественника, Барака Обамы, разместить американские войска в Польше и странах Прибалтики под эгидой НАТО. И теперь, после вмешательства Конгресса США, у Трампа больше нет возможности единолично отменить санкции против России. Более того, Госдепартамент США, похоже, хочет вновь заняться Украиной, и готов даже пойти в обход некоторых членов «Нормандской четвёрки», а именно Франции и Германии.

К сожалению, отсутствие какой-либо последовательности в американской политике в отношении России или Европы создаёт новые неопределённости. Например, в Германии многие обеспокоены американскими санкциями против российского ТЭКа, которые могут повлиять на проект «Северный поток-2» — трубопровод в обход Украины для поставок природного газа напрямую из России в Германию. В то же время Польша, давно встревоженная российскими попытками создать энергетический альянс с Германией, приветствовала новые санкции.

Всё это указывает на один увеличивающийся риск: вместо присоединения к единой европейской позиции в отношении США, отдельные страны ЕС могут решить действовать в одиночку. Будут ли он действительно так действовать, во многом зависит от того, насколько сильным окажется франко-германский альянс, уже давно играющий роль мотора европейской интеграции.

У Франции меньше причин, чем у Германии, тревожится по поводу отдаления США. Поскольку правительства США и Британии погрузились в хаос, у Франции, постоянного члена Совета безопасности ООН, значительно возрастёт дипломатическое влияние в Африке и на Ближнем Востоке. Президент Франции Эммануэль Макрон не забыл, что в 2013 году Обама унизил Францию, в одностороннем порядке проигнорировав «красную черту» — запрет на применение химического оружия в Сирии. Соответственно, Макрон уже зарезервировал за собой право на интервенцию в Сирию, если режим Башара Асада снова применит химическое оружие.

Геостратегическое положение Германии более шатко, несмотря на её сильные экономические позиции. У Германии два столпа безопасности — гарантия коллективной обороны НАТО и стабильные отношения с Россией. Сейчас они оба оказались под угрозой, равно как и немецкие отношения со всё более антилиберальным правительством Польши.

Германия должна, наконец, принять идею европейской стратегической автономии, которую открыто продвигает Франция. Конечно, стратегическая автономия, долгое время считавшаяся в Германии табу, должна будет развиваться постепенно, с помощью совместных франко-немецких военных программ.

Правительства Франции и Германии недавно дали зелёный свет плану совместной разработки нового истребителя, что, конечно, является хорошим первым шагом. Но в самом ближайшем будущем не следует ожидать каких-то выдающихся достижений от этого сотрудничества. В 2018 году Германии предстоит обновление парка военной авиации на следующие семь лет. Купит ли она французские самолёты Rafale во имя европейской солидарности, или же предпочтёт американские F-35 от своего традиционного гаранта безопасности?

Трамп невольно открыл реальные перспективы для Европы, которая медленно начинает осознавать, что больше не может безусловно доверять США. Но чтобы эффективно объединиться перед лицом общей угрозы, европейцам сначала надо преодолеть свои националистические инстинкты, или — как в случае с Германией — антимилитаристские.

Источник: Project Syndicate