Белорусская бюрократическая машина оказалась неспособной переработать поток «тунеядцев-неплательщиков», и именно это заставило белорусские власти приостановить исполнение скандального Декрета № 3.
На прошлой неделе Александр Лукашенко ввел своеобразный мораторий на применение Декрета № 3 «О предупреждении социального иждивенчества» и поручил доработать документ. Часть аналитиков связала такое решение с массовыми протестами белорусских граждан и действиями оппозиции. Однако, скорей всего, действия властей были продиктованы внутренней порочностью самого декрета и невозможностью его реального исполнения.
Белорусы, получившие требования уплатить «тунеядский» сбор поступили очень по-белорусски: вместо того, чтобы внести в бюджет 20 базовых величин, они стали просто сидели и ждали пока проблема сама рассосется. И на этот раз такая тактика сработала.
Даже огромная бюрократическая машина оказалась неспособной переварить четыре сотни тысяч неплательщиков пресловутого сбора. Взыскать эти деньги просто нереально — уже сейчас налоговые органы завалены делами «тунеядцев», а если бы этот сбор пришлось взыскивать принудительно, то и судебная система, и органы принудительного исполнения оказались бы просто парализованы. Заметим, что взыскивать пришлось бы чаше всего с людей, у которых ничего нет, а во многих случаях и просто с асоциальных элементов. Привлечь всех неплательщиков к ответственности виде административного ареста также нереально — где найти столько мест и охранников для содержания административно арестованных?
Вот и пришлось Александру Лукашенко на год приостанавливать взыскание сбора, давать указания усовершенствовать декрет и по старой традиции назначать виноватых. Дескать, декрет хороший, а вот исполнение подкачало — чиновники на местах не справились, отнеслись формально, без души, допустили перегибы. Только вот поверят ли люди словам официального лидера на этот раз?
Сомнительной также представляется возможность «усовершенствовать» декрет таким образом, чтобы он бил только по «тунеядцам», оставляя нетронутыми граждан, оказавшихся в сложной жизненной ситуации.
Если нормативный акт массово не исполняется, это свидетельствует не только о его несовершенстве. Декрет не соответствует уровню общественного сознания и возможностям общества, в данном случае — экономическим, а также не отвечает общественным представлениям о справедливости.
Декрет за время своего действия наглядно продемонстрировал свою экономическую неэффективность и нецелесообразность, о чем свидетельствуют как мизерные суммы сбора, которые удалось взыскать, так и огромные затраты ресурсов, прежде всего человеческих, на его реализацию. Попытки изменить документ отнюдь не способствуют ни облегчению положения граждан, ни сокращению административных издержек на его реализацию, более того, бюрократическая возня, порожденная декретом, возрастет.
Власть уже попыталась изменить декрет и предоставила возможность местным властям освобождать от уплаты сбора граждан, оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации. Но чтобы отделить таких граждан от злостных «тунеядцев», требуется создание разного рода комиссий, подготовки огромного числа документов и выполнения прочих бюрократических процедур, не говоря уже об унизительности такой процедуры для всех в ней участвующих.
Понятно, что работа любой комиссии требует множества ресурсов начиная от бумаги на подготовку разного рода запросов и формирования личных дел «социальных иждивенцев», заканчивая заплатой всех тех, кто в этой комиссии заседает и обеспечивает ее деятельность.
Впрочем, Александр Лукашенко выдвинул тезис о том, что декрет является не фискальным, а обеспечивает социальную справедливость, ибо работать должны все трудоспособные граждане, а если они не желают — пусть платят.
Но и с этой точки зрения эффективность Декрета № 3 крайне сомнительна: не желающие ни работать, ни платить сбор граждане будут просто искать возможности обойти требования этого нормативного акта, что отнюдь не содействует укреплению правосознания граждан, росту уважения и доверия народа к государству. Практика применения декрета уже показала, что он, скорее, стимулировал имитацию занятости: люди, которые ранее просто сидели дома, пошли становиться на учет в качестве безработных, формально регистрироваться индивидуальными предпринимателями, становиться ремесленниками, договариваться о том, чтобы куда-то положить трудовую книжку.
Так что сколько бы не искали чиновники некие критерии для вычленения «тунеядцев», всегда кто-то ускользнет, а кто-то наоборот будет несправедливо обижен. Поэтому Декрет № 3 проще отменить, чем изменить, вот только поймут ли это наконец белорусские бюрократы.