На «Порше» между Брюсселем и Москвой
Рост доходов: есть ли шанс демократических изменений?
Социальные процессы в стране находятся вне контроля власти. Тезис, явно не современный. Если исходить из официальной и оппозиционной трактовки происходящего. Одни «демиургируют» свои собственные титанические усилия по созданию «фантастной» экономической модели. Другие драматизируют все, что происходит на территории нашей страны. Оба полюса изрядно надоели нормальному человеку. Кстати, тоже живущему с первыми и вторыми на одной и той же части европейского континента.
Странным можно считать наше нынешнее положение. Когда все сплошь и рядом спорят о том, какие будут тарифы на газ в 2007 году, создается впечатление, что все может пойти прахом. Провалимся в очередную экономическую и социальную преисподнюю.
Интересно, что с 1 июня 2006 года правительство ввело новые тарифы на газ для населения. Они свыше 200 тысяч белорусских рублей за 1 м³. Попробовали на «кроликах» — населении. Кстати, оно платит исправно и во время. Просто на 93% этот вариант проходим и реалистичен. 100 долларов за газ мы потянем. 200 — тоже можно, но будет не так приятно. Особенно для деревенских пенсионеров и тех, кому за 30.
Впрочем и эта проблема решается. Доходы растут и увеличиваются сверхвысокими темпами. Куда и что движется — это трудно часто понять по причине скорости изменений. Даже в тихой и задумчивой стране. Но кое в чем разобраться следует.
Новая жизнь придет к нам после митингов и собраний. Население разом двинется в демократическом направлении, и это будет бальзам на раны нашей, еще пока не вошедшей в историю, оппозиции. Хотя давно бы пора войти. И не выходить из нее. Все для этого уже есть, и можно отдохнуть. Причем, на свободе.
Страна едва отошла от президентских выборов. Если часть российской номенклатуры нажимает на то, что пора проводить референдум по объединению двух стран, то белорусский ответ заключается в методе «тянуть резину». Все устали и все надоело. Даже собственный портрет в кабинетах хитроватых чиновников.
Другое дело — экономическая и социальная идентичность Беларуси. Мы начали меняться быстрее, чем этого многие хотели бы. Если остановить мгновение и посмотреть, как одеваются, ведут себя наши молодые люди, на каких машинах разъезжают белорусы среднего возраста и одноименного класса, то становится понятным, что мы уже не те. Какими были в 1994 году или 1996. На президентских выборах, на референдуме.
С другой стороны, есть традиция тыкать во власть пальцем и говорить: «А вот вы!». Этот палец она старается откусить. А что ей остается делать? Такие диалоги, вообще-то, уже надоели. Глупость и скука по этой причине витает как во власти, так и в оппозиции.
Люди же — сами по себе. Население бойко покупает квартиры и машины. При космических ценах. 40-50 тысяч на квартиру детям собирают родители и родственники. Не понимая, что переплачивают и содержат на свои деньги целые кланы номенклатурщиков и чиновников, строителей и коррупционеров. Но сопят и покупают. К демократически настроенным прогрессивным ученым и политикам не обращаются. Пошел спрос и на машины. Под миллиард уже обходится каждый год ввоз автомобилей.
Итак, страна торопится жить и покупать. Все, что раньше было недоступным и дорогим. Но только не сейчас. Появился общий национальный интерес — жить лучше и состоятельнее. Не свобода и политическая демократия. А квартира, дом, машина. Работа в администрации чего-нибудь и высокооплачиваемая работа на государственном предприятии.
Автократию разлагает общество массового потребления. Пуговицы на штанах вызвали распад Римской империи (по известной версии). Белорусский авторитаризм падет под воздействием хороших шампуней и открытых пупков. Власть этого не знает, и посему пока дозволяет и то, и — другое. Но какой потом будет результат! Кто знал, среди членов Политбюро в 1972 году, что через 30 лет в Кремле будет Министр Обороны, поклонник Биттлз и Пола Маккартни? Но именно гитара «Фэндер» и усилитель «Маршалл» развалили славный Советский Союз. Что-то делали и правозащитники, но кто об этом сейчас помнит?
Так будет и с белорусской историей. Автократическая власть растает в дискотеках и частных коттеджах. Собственно, она сама и готовится к этому. Строится и умножает свое благополучие. Начали с Пионерска, а что потом!
Это вопрос: что лучше — неустанная политическая борьба против застоя в политике или вялотекущая демократизация через рост доходов и повышение уровня жизни? Кубинец может прожить на 5 долларовую зарплату. Белорус — нет, уже никогда не согласится вернуться к 30-долларовой месячной. Разница принципиальная и наши возможности изменить собственную жизнь находятся только на траверсе экономического роста. Создавать более эффективную и реалистичную формулу экономической и социальной политики. Для простых, и не совсем, белорусов.
Это сделать не так просто. Существуют заданные прошлым образом жизни формулы и стереотипы. Их также надо разрушать, или сводить к тому, что они реально значат в жизни. То есть — минимуму. Это и есть реалистичность действий, новая реальность Беларуси.
Надо признать, что сама экономическая и социальная практика дает шансы на более грамотное и профессиональное отношение к нашей стране. Пройдя через горнило кризисов 90-х годов, значительная часть белорусской элиты и электорат научился поступаться принципами. Они давно поняли, что лозунги Нины Андреевой скучны и неинтересны. Зачем чем-то поступаться? К чему томление политической души и лозунги западной демократии? Не лучше ли собрать деньги и купить джип?
Что и происходит в реальной жизни. Судите сами. С 1999 в Беларуси началась новая политика доходов, которая направлена на резкое повышение минимальной и реальной заработной платы. От 100 долларов к 250, затем к 500 и 1000. Таковы ориентиры и рубежи. Причем это не просто количественные показатели. Это — сдвиги в потреблении, жизни и сознании миллионов белорусов.
А начинали мы с 25-30 долларов зарплаты, которая с 1991 по 1995 годы была устойчиво низкой. По современным нашим меркам супернизкой, что сейчас вообще трудно представить. Хотя и цены были другие. Притом, что на внешнем рынке цены мало изменились, и мы получаем сейчас возможность переходить с каждым сдвигом в доходах к новому уровню потребления. Александр Лукашенко и не мечтал о том, чтобы так быстро повышать заработную плату. Как директор совхоза он понимал, что проедим все и тогда — ему конец. Играть с повышением доходов боялась и белорусская номенклатура.
Вспомните, что с 1996 года началась новая волна инфляции, которая вызывалась безудержным печатанием денег. Таких экспериментов по стимулированию строительства и сельского хозяйства пустыми рублями не было. И, наверно, уже не будет. Тот вариант, который был использован в духе Кейнса, давал рабочие места и занятость. Инфляция съедала доходы, и жизнь сходила на нет. Будущее становилось мрачным, хотя и рабочим. Работы всем хватало.
Поворот произошел в 1999 году. Именно тогда удалось показать, включая и автора этой статьи, что белорусский путь тупиковый. С точки зрения доходов и жизненной перспективы. Аргумент, который я использовал, был прост: при предлагаемой правительством политике в то время для достижения зарплаты в 100 долларов потребуется 50 лет. Вот и говорите о президентской стратегии! Скажите студентам и молодежи: поддержите нас, наши планы и через 50 лет у вас будет зарплата в 100 долларов.
С таким тезисом власть пришла бы к финишу. Быстрому и эффектному, возможно, элегантному. Президент Лукашенко ясно понял абсурдность той экономической и социальной политики и быстро сделал выводы. 100, затем 250 долларов — это план удержания власти. Не повышения уровня жизни, что там миндальничать. Ценой вопроса была власть. Ее настоящее и будущее. Кстати, оппозиция высмеивала эти лозунги и проиграла. Не нашла более важных концептуальных решений. Во имя простого белоруса.
Что же получается сейчас? То, что минчанин в 2006 году зарабатывает в 10 раз больше, чем средний белорус в 1994 году, является фундаментальным достижением. Но не только и не столько достижением власти. Номенклатура, скорее, постоянно препятствовала росту доходов и вела себя неумно. Наезды на бизнес, жесткая «давиловка» на директорат часто освящались именем президента, но это было не так. Чиновники стали по-своему накапливать первоначальный капитал. Повышать свое собственное благосостояние, которое уже воспринимается через зарплату в 1000 долларов и выше. Аппетиты растут и в рядах нашей неономенклатуры.
Растут доходы, снижаются политические и социальные риски. Впрочем, это происходило везде, во всех соседних странах. Сейчас же идет соревнование по повышению уровня жизни. При помощи новых цен на нефть и нефтепродукты ряду стран постсоветского пространства удается это делать. Американцы, по сути, начав войну в Ираке, спасли Россию, сделали Путина и его окружение героями экономической перестройки. Хотя дело не в них. Стратегический план США не предусматривал таких цен на нефть. Ожидалось иное — их снижение. Но в этом и есть самое интересное в мировой политике и экономике. Результат превосходит ожидания. Часто он меняет исходные правила и цели. Что и произошло с нефтью, ценами на бензин и западной демократией. Взявшись за Ирак, Запад создал уникальные возможности укрепления власти в России, Беларуси, Казахстане и Узбекистане. Авторитаризм девятой волны прочно пришел в эти государства.
Экономический рост вызывает к жизни и рост социальных трансфертов. Хотя в этом следует более детально разобраться. Автоматизма в данных процессах пока не наблюдается. Более того, имеют место противоположные тенденции, в том числе и у нас. Кстати, по данным официальной статистики, удельный вес социальных трансфертов самый низкий именно в Минске — 13,6%. Зарплата на 30% выше, чем в стране, но социальные выплаты относительно снижаются. Что это такое?
Разрушение старого доброго патернализма? Возможно и так. Тогда получается, что внутри нашей автократической системы формируются новые объективные критерии ее саморазрушения. Чего так долго ждут политические демократы всей нашей страны.
Дальше — больше! Для сравнения в Гомельской области удельный вес социальных трансфертов составляет 28%, в Могилевской — 26,7%. Это вопрос большой социальной политики в ее перспективе. Или ее отсутствия. Бастионами патернализма и являются те регионы Беларуси, где привыкли к дарованным деньгам. То гуманитарной помощи, то правительственным подаркам. Будь то новая больница, или увеличение пособий.
Однако тащит на себе такой социальный воз долго опасно. С другой стороны, и свои интересы номенклатура готова четко и ясно реализовать. Деньги не на помощь разгильдяям и пьяницам. Лучше — на свои новые предприятия, новые структуры реальной экономической власти. Иначе как понять страстный призыв посадить в лагеря плохих родителей. Взять их детей и заставить их работать. Под палкой и с использованием силы.
Такой феномен социальной ненависти к плохим родителям вполне понятен. Александр Григорьевич и его помощники увидели во что превращается «Беларусь субсидиарная». Логика патернализма приходит к патернализму высшей степени — заботы о ваших детях. Прямой и неизбежной. Увидели в кривом зеркале то, к чему столько стремились и столько сделали для формирования нового человека с чаркой и шкваркой. Эти чарочники и шкварочники вообще ничего делать не хотят. Даже кормить своих детей. Ну, теперь за них и взялись. На что мировое сообщество будет смотреть с удивлением.
Мешать этому процессу собственной демифологизации субсидиарности не стоит. Да и президент понял, в какую Беларусь он может превратить свой электорат. Быть отцом нации в буквальном смысле слова обременительно и в прямом смысле слова. Хватило бы сил и времени на собственных детей.
При росте доходов и высокой норме потребления в сопоставлении с прошлыми годами есть и свои проблемы. Стали жить лучше, но в чем? Согласно статистике, в 1990 году удельный вес продуктов питания в товарообороте составлял 44,9%. Это свидетельствовало о том, что просто прокормить себя и свою семью было возможно. Сейчас такой показатель (в первые месяцы 2006 года) составляет 57%. К июню он снизился до 55,7%. Заметное улучшение в течение одного года. Но при этом, данный показатель никогда не опускался до уровня советского времени. Утверждается, что ВВП уже превысили, достигли нового качественного уровня жизни. Но пока тратим на простое воспроизводство своей биологической (даже не социальной) жизни больше относительно денег, чем во времена пустых полок и дефицита.
Неужели так изголодались за все советские годы, что не можем вдоволь наесться? Нет, причина в другом. Цены изменились и абсолютные и относительные. Бройлеры за 1-60 рубля в советского время были доступными и недорогими. Те же цыплята, но по 5600 рублей, соответственно, гораздо дороже. И это при средней зарплате в стране в 280 долларов. Но кто знает, что в США аналогичные цыплята стоят в 2 раза дешевле?
Коренной вопрос нашей современной политической и экономической жизни — социальная справедливость. Ее становится меньше и от этого власти некомфортно. С ростом доходов, в соответствии с общей экономической теорией, будет происходить и неравное их распределение. Это принцип равновесия по Парето (который в администрации Президента не изучается) как закономерность белорусской социальной жизни.
Вне президентских указов и декретов объективно, однако, идет одновременно и процесс социального расслоения. Если он будет происходить хаотично и вызывающе одномерно, то это вызовет рост социальной и экономической конфликтности в обществе. Это может стать самой серьезной проблемой белорусского общества. Той проблемой, которая и заставит производить демократические преобразования в стране. «Делать» ту экономическую демократию, которая дает высокие доходы, занятость. Делает человека экономически свободным.
Хотя нечто подобное уже происходит. Пример с библиотекой и салоном «Порше» — только видимая часть айсберга. Это же надо было додуматься: поставить одно напротив другого. На одном перекрестке. Для дураков — библиотека, для умных — «Порше». Или наоборот? Вот это и есть очередная глупость тех, кто считает себя властью. Предлагаю срочно на следующей стороне перекрестка построить салон «Бентли». В Москве он рядом с Кремлем. Российской глупости завидовать не надо. Своей достаточно.
Справедливое общество под эгидой честности и порядочности Александра Григорьевича Лукашенко нахально кем-то преобразуется в клуб местных миллионеров? Так ли это? Проверить данный тезис можно будет быстро.
Именно это и погубит нынешнюю власть. Пошла работать тенденция социального неравенства. Она пока не очень-то заметная, но устойчивая. С другой стороны, она объективна и естественная для развивающейся экономики. В чем можно видеть проявления данной тенденции?
Прежде всего, можно заметить изменения распределения, способствующие росту экономического и социального неравенства. В 1990 году оплата труда составляла 73,1% от всех доходов населения. В 2004 — 56,3%, а в этом году — 62,1%. Несколько стала увеличиваться, что является в целом контртенденцией. Дело в том, что в течение последних 16 лет устойчиво наблюдается уменьшение доли зарплаты в совокупных доходах домашних хозяйств. Деньги не связываются с принципом «заработать». Они становятся фетишизированным средством реализации особого положения. Кого-то во власти. Кого-то рядом с властью. Важно выхватить этот доход, вырвать его у своего ближнего. Это никогда не будет нравиться белорусскому электорату. Впрочем, это и антирыночное суждение и тип поведения. Этика рынка предполагает затраты, усилия по получению дохода. Только бандиты или воры способны получать доходы, презирая принципы честного поведения. У нас происходит разрушение этики честного заработка.
Таким образом, пора будет вскоре возвращаться к цивилизованным способам организации собственной экономики и распределения доходов. Или ждать, пока наступят другие перемены?
Обратим внимание также и на то, что около 40% населения на зарплату уже не живет. А что? Собственные сбережения, доходы от них? Нет, для основной части населения за счет депозитов в банке только 1,6-2% доходов получается таким путем. Но это в среднем. Есть и «сильные» вкладчики, наши новые постсоветские рантье. Этот путь экономического поведения пока нам не присущ. Слишком сильны страхи 90-х годов, когда все мы потеряли все свои сбережения.
Реальным парадоксом белорусского общества является то, что при высоких темпах роста доходов, позиции ряда социальных групп становятся уязвимее. Обратимся к собственной статистике. Есть тенденции снижения удельного веса таких доходов, как стипендии, доходы от участия работников в собственности организации, проценты по депозитам, доходы от продажи продукции сельского хозяйства.
Когда доходы от участия в собственности своего предприятия в общенациональном масштабе составляют всего 0,2%, то можно уверенно считать провальной любую приватизацию в стране. Она может дать, что угодно, но только не сделает людей капиталистами. В чем многие и были убеждены еще до приватизации. А сколько акционированных предприятий, банков, сельских хозяйств? Где эти капиталы и дивиденды? Спрятала номенклатура? Это тема полезная, но острая для нашей социальной действительности.
Вполне заметно уменьшались и доходы от собственности, которые составляли в 1990 году 2,4%, 2004 — 1,6%. Однако, в 2006 году есть тенденция реверсивного плана. Удельный вес доходов от собственности стал составлять 1,9%. Меньше, чем накануне распада СССР, но больше, чем пару лет назад. Вообще с этой статьей доходов все время происходят небольшие девиации. Прорыва нет, мы не стали страной собственников. Солидных, живущих на доходы с этой собственности.
Так ли это? Не совсем. Сдача номенклатурной квартиры в центре Минска дает реально ее собственнику доходов около 1500 долларов в месяц. Возможно и выше. Убедиться в этом несложно, если ознакомится с сайтами предложений о недвижимости. Но квадратные метры не являются единственной формой собственности даже в Беларуси. Собственность на недвижимость также имеет место и в случае арендных офисов, палаток на рынке. Дело в том, что доход от такой собственности замаскирован АО, ООО и другими институтами рынка. Мы по существу боимся частной собственности. Это относится не только к гражданам страны, но и бизнесу, который также опасается за свою собственность. Особенно, если она видна, наглядна и юридически оформлена.
Какие же выводы можно сделать из оценки реалий развития политики доходов в стране? Что стоит за нашим улучшающим материальным положением? Во-первых, все, что не делается, все делается к лучшему. Так нас учили дедушки и бабушки. С ростом своих доходов мы будем способны претендовать и на лучший и более качественный политический товар. Во-вторых, власть не успевает понять, что происходит в социуме. Интуитивно, Александр Григорьевич видит, что «все не так ребята». Как пел Высоцкий. Победа над политической оппозицией на «выборах» не есть победа в реальной политике. В-третьих, применяемые в медийной сфере пропагандистские схемы по объяснению нашей действительности и проблем отшпаргалены из советского времени. Которое ухнуло быстро и некстати для политиков того времени. Это тоже урок.
И главное! Чем быстрее мы выходим из бедности, тем более свободными мы становимся. И это непреложный факт новейшего развития страны в последние годы.