Академия наук: министерство или клуб?
Нет ничего более практичного, чем хорошая теория
Джеймс Клерк Максвелл, великий британский физик
Реформировать академию — это все равно что стричь свинью: визгу много, а толку мало.
Никита Сергеевич Хрущев
То, что фундаментальная наука в современном мире представляет собой непременную составляющую прогресса, сомнений, кажется, уже не вызывает. Безусловно, ведущей предпосылкой ее успешного развития является надлежащее финансирование, однако очень многое зависит и от организации. В разных странах она осуществляется по-разному, но в целом в ведущих в научном плане державах выдерживается принцип отделения науки от государства.
Справка: Управление наукой в развитых странах
Великобритания. Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе является негосударственной некоммерческой организацией, но обладает правами совещательного органа при правительстве страны при решении вопросов научной политики. Финансируется за счет фонда частных пожертвований и членских взносов (70 млн. фунтов стерлингов ежегодно) и парламентских субсидий (30 млн.). В обществе 1451 член, в том числе 135 иностранных. Все они, включая членов главного органа управления — совета Общества — и президента, не только работают безвозмездно, но, более того, платят членские взносы.
Франция. Главное научное объединение — Институт Франции — полностью финансируется государством, объем бюджета свыше 120 млн. евро. Институт управляет пятью академиями (Французской академией, Академией естественных наук, Академией надписей и изящной словесности, Академией искусств и Академией моральных и политических наук), курирует деятельность ряда фондов и музеев и занимается ежегодной выплатой грантов научным организациям в размере около 5 млн. евро. Руководящим органом является бюро, ежегодно выбирающее президента (отвечает за финансовые вопросы), а каждые пять лет — консула (почетного главу). Академия естественных наук собственных исследовательских институтов не имеет, ее основные функции — обсуждение результатов исследований, поддержка талантливых ученых (с помощью большого количества премий), консультирование правительства страны.
США. Национальная академия наук является негосударственной организацией и финансируется общественными фондами, такими как Национальный научный фонд, Фонд Рокфеллера. Ежегодный бюджет — 160 млн. долларов. Несмотря на официальное отсутствие госдотаций, академия выполняет функции консультативного органа при правительстве. Деятельностью институтов и лабораторий не руководит. Академией управляет совет, который каждые шесть лет из числа своих членов избирает президента. В данный момент в академии 1922 члена, в том числе 341 иностранец. Членство в академии материально не вознаграждается.
ФРГ. Общество им. Макса Планка — независимая некоммерческая научно-исследовательская организация. Научные исследования, главным образом, фундаментальные, проводятся в 80 институтах. Деятельность поддерживается почти исключительно за счет государственных средств, выделяемых поровну федеральным и земельными правительствами. Текущий бюджет составляет около 1,2 млрд. евро. Готовит также рекомендации для правительства. Все вопросы решает сенат, состоящий из 50 человек, две трети которых избираются общим собранием из числа государственных и профсоюзных деятелей, промышленников, банкиров, представителей высшей школы, журналистов, а остальные — из членов самого Общества.
* * *
Как известно, в Советском Союзе главная роль как в организации фундаментальной науки, так и в проведении соответствующих исследований отводилась академиям наук. При этом, помимо АН СССР, собственные академии существовали в каждой союзной республике, за исключением России. Вопреки нынешним стенаниям российских националистов, последнее было логично, поскольку подавляющее большинство исследовательских учреждений союзной академии (а их было несколько сотен, причем многие очень крупные), как и ее руководство, все равно размещалось на территории РСФСР. После распада Советского Союза все это огромное научное хозяйство естественным образом стало российской собственностью: практически АН СССР была просто переименована в Российскую академию наук (РАН).
В отличие от стран Запада, в Советском Союзе организация научных исследований, как и все без исключения остальные сферы жизни и деятельности, была максимально централизована, так что упомянутые академии представляли собой на деле центральное и местные министерства науки. Всеми делами каждой из них ведал президиум во главе с президентом, которые формально избирались действительными членами академии, а на деле «рекомендовавшиеся» политбюро ЦК КПСС.
Самих академиков и членов-корреспондентов тоже вроде бы избирали их коллеги, но реально все кандидатуры также должны были быть одобрены тем же органом. Единственное, что изредка удавалось этим ученым мужам, так это забаллотировать ту или иную совершенно уж одиозную личность, которую партийные структуры вследствие полной неспособности к чему-либо двигали в академию. Впрочем, подобные моральные неудобства для большинства с лихвой компенсировались весьма приличными академическими вспомоществованиями, пайком и прочими материальными благами в виде дач и медицинско-санаторно-курортного обслуживания. Более того, звание давалось пожизненно, то есть сохранялось вне зависимости от дальнейших научных достижений. И если одни ученые продолжали плодотворно трудиться даже после обретения желанного титула, то другие просто начинали стричь купоны.
Принципиальный же недостаток такой системы заключался в полном отсутствии конкурсности проектов. В этой ситуации, поскольку занимавшие высокие должности в академии лица в большинстве своем являлись одновременно и руководителями крупных научных подразделений, они имели возможность почти бесконтрольно обеспечивать своим структурам наиболее благоприятные условия существования, прежде всего в плане финансирования. Понятно, что далеко не всегда подобный субъективизм способствовал концентрации средств на действительно актуальных научных направлениях.
Как заметил в то время профессор Максим Франк-Каменецкий, «фактически существует система, при которой наука отдана на откуп кучке людей, многие из которых рассматривают всех остальных ученых как своих крепостных, причем делали это в полном соответствии с уставом Академии наук. Ведь Академия наук существует для академиков и членов-корреспондентов, а все остальные являются их холуями. По определению, по закону, по уставу» (Совершенно секретно, 1990, № 1). Вероятно, в этом высказывании было некоторое преувеличение, однако вряд ли радикальное.
Тем не менее, следует признать, что в течение довольно длительного времени советская наука, в том числе фундаментальная, по ряду направлений занимала в мире довольно-таки высокие позиции, хотя, скажем, по количеству Нобелевских премий, присуждаемых как раз за исследования такого рода, она заметно отставала от тех же Германии, Франции и Великобритании, не говоря уже о Соединенных Штатах. К концу же коммунистического правления общий хаос едва ли не в наибольшей мере сказался именно на науке.
Казалось бы, демонтаж прежней монополистической системы должен был неизбежно привести и к глубокой трансформации встроенной в нее научной структуры. Однако в силу ряда причин, не в последнюю очередь, яростного сопротивления академической элиты, этого не произошло. Несмотря на устранение партийного диктата и обретенное право свободно выбирать достойных лидеров, руководству РАН удалось фактически сохранить прежнюю систему. Если же учесть, что и государство уделяло науке недостаточное внимание, то становится совершенно ясными причины и «утечки мозгов», и непопулярности науки как профессии, и низкой эффективности научной деятельности. Как остроумно заметил обозреватель Григорий Ревзин, «ныне роль НИИ напоминает роль монастырей в Средневековье. Причем и вполне буквально, ибо работают там в большинстве старцы, и предаются они сугубой аскезе» (Коммерсантъ, 30.06.06).
Консалтинговая компания Thomson Scientific опубликовала международный рейтинг наиболее влиятельных исследовательских организаций мира. Первое место заняло германское Общество Макса Планка (почти 16 тыс. статей, на которые другие ученые ссылались 201,4 тыс. раз). За ним следуют Токийский университет (соответственно, 14,4 тыс. статей и 152,2 тыс. ссылок), Национальный институт ядерной физики (Италия, 13 тыс. статей, 139 тыс. ссылок), Массачусетский технологический институт (США, 7,7 тыс. статей и 138,5 тыс. ссылок). РАН заняла пятое место в рейтинге в области физики: за период с 1995 по 2005 год ее сотрудниками было опубликовано 29,7 тыс. работ, которые в научных журналах мира процитировали 126,1 тыс. раз (ИА «Росбалт», 02.02.2006).
На первый взгляд, совсем неплохо, по статьям так вообще первое место с большим отрывом. Однако если применить гораздо более объективный критерий, разделив количество ссылок на количество публикаций, то РАН сразу же окажется далеко позади не только лидеров, но и многих тех, кто формально числится сзади. А если ввести еще более объективный показатель, разделив полученную выше величину на число исследователей, то ситуация окажется близкой к катастрофической.
Такое положение дел вызывает справедливые нарекания. Очевидно, что для увеличения конкурентоспособности науки следует избавиться от имеющегося «балласта». И вот два месяца назад появилась информация о том, что правительство Российской Федерации планирует фактически превратить РАН в своего рода «клуб ученых». В ближайшее время оно должно рассмотреть законопроект, согласно которому президент РАН, избранный ее Общим собранием, должен будет утверждаться президентом России, а Устав РАН — правительством РФ. Но, самое главное, академия будет лишена права распоряжаться своим имуществом и распределять бюджетные средства среди своих подразделений. Полномочия учредителя научных институтов, согласно реформе, должны перейти к новому государственному органу — Федеральному агентству по фундаментальным исследованиям.
Иными словами, речь идет о ликвидации РАН как органа, распоряжающегося государственными деньгами, выделенными на науку, и превращении ее в своеобразный «клуб по интересам» или лишенное административного ресурса сообщество исследователей. Научные же институты подвергнутся «разгосударствлению»: институты, которые занимаются фундаментальными исследованиями, сохранят бюджетное финансирование. Остальные будут интегрированы с университетами или бизнес-структурами. Части НИИ будет предложено сменить форму управления и собственности на автономное учреждение и акционерное общество со 100-процентным госпакетом, который имеет шансы быть проданным заинтересованным структурам в случае приемлемого бизнес-плана (Коммерсантъ, 23.06.06).
Само собой разумеется, без боя академики не сдадутся, хотя, чтобы они особенно не противились, их семисотдолларовую стипендию вроде бы предполагается повысить чуть ли не на порядок. «Нас кастрируют! — заявил академик Николай Пономарев-Степной. — Уничтожают Академию наук. Петр Великий создал ее, а теперь кто-то решает, что ее надо ликвидировать» (Независимая газета, 28.06.06).
В академии убеждены, что главным объектом претензий министерства являются госимущество и земли, находящиеся в управлении РАН. А это 454 научных учреждения и 4 тысячи квадратных километров земли. По данным 2003 г., ее имущество оценивалось в 68,181 млрд. руб. От сдачи в аренду помещений в 2004 году РАН получила более 1 млрд. руб. Бюджет же академии в 2005 году составил более 20 млрд. руб.
Но у сторонников академических реформ не менее серьезные аргументы. Как считает их инициатор Борис Салтыков, министр науки РФ с 1991 по 1996 годы, «ни для кого не секрет, что Академия умирает. Многие ее институты превращаются в хозяйствующие субъекты, научная жизнь там останавливается, вместо активно работающих лабораторий — пыльные коридоры, и с этим действительно что-то надо делать. И прежде всего нужен серьезный аудит. И не говорите мне, что такой аудит невозможен, поскольку-де на его пути схлестывается множество интересов. Все это возможно при наличии жесткой воли». Для этого, по его словам, нужны независимые эксперты от нескольких министерств, которым следует хорошо заплатить, нужно создать систему, нужна серьезная работа.
Как представляется, россияне делают правильный, пусть пока и половинчатый шаг. В соответствии с мировой практикой академия наук — аналогично упомянутым выше западным заведениям — должна быть престижным сообществом выдающихся ученых, местом проведения их встреч друг с другом, приглашения зарубежных коллег, обмена планами, издания собственного журнала и т. д. Правительство может обращаться туда за экспертизой (не исключено, платной) по тому или иному принципиальному вопросу.
Управление же наукой к академии не должно иметь отношения, для решения этого вопроса нужны всего три вещи. Во-первых, деньги, ассигнуемые правительством. Фундаментальная наука не может развиваться на основе финансового самообеспечения, финансированием можно и должно лишь регулировать ее развитие. Во-вторых, необходима конкурсная система распределения средств с обязательной экспертизой заявок, в том числе международной. Наконец, должны быть независимые коллективы исследователей, среди которых эти деньги распределяются, и которые имеют достаточно большую свободу в их использовании.
В следующей публикации мы рассмотрим положение дел в данной сфере в Республике Беларусь и возможные конкретные варианты ее трансформации.