Президент, принимая с докладом вице-премьера Наталью Кочанову, курирующую вопросы социальной сферы, посетовал на то, что ситуация с кадрами в ней оставляет желать лучшего. И перечислил некоторые из многочисленных проблем культуры, образования, спорта и здравоохранения. Прав ли глава государства, говоря, что затраты на социальную сферу не соответствуют «выхлопу»? И достаточно ли кадровой оптимизации, чтобы сдвинуть ситуацию в лучшую сторону?
Начнем с финансовой стороны. Денег на социальную сферу тратится не то что много, но и не то чтобы мало. На здравоохранение в 2016 году планируется потратить BYN823,80 млн, или по BYN87 на каждого гражданина нашей страны. На физическую культуру, спорт, культуру и СМИ — BYN193,80 млн, или по BYN20 на каждого. На образование соответственно BYN 1143,20 млн и BYN120 на человека, а на социальную политику — BYN555,70 млн и BYN58 на одного. В целом расходы социального характера составляют порядка 60% расходов всего сектора государственного управления (включающего консолидированный бюджет и ФСЗН), так что сетования на неэффективное управление ими имеют под собой основу — это немалые деньги для нашей страны.
Между тем «социалка» — это же не бизнес по продаже пончиков, чтобы запросто считать возврат на инвестиции и прочие финансовые показатели. Здесь генерируется не прибыль, а человеческий капитал: здоровые, образованные и креативные работники. Как же посчитать эффективность вложений в социальную сферу?
На эту тему есть работа Инны Ромашевской и Татьяны Чулицкой, которая так и называется: «Оценка эффективности социальной политики: поиск путей в современном государственном управлении». В ней авторы констатируют, что «подход к анализу и оценке государственной социальной политики в Беларуси отличается теми же чертами, что и подход к оценке работы государственных органов в целом. В частности, такой подход оценивает „валовые“ показатели работы, и в его рамках организация/политика считается эффективной, если показатели ее деятельности имеют характер количественного увеличения прежних показателей („от достигнутого уровня“), но не рассматривают их качественного изменения». Госпрограммы в качестве результатов зачастую используют либо непосредственно мероприятия в рамках программы (проведено столько-то семинаров, потрачено столько-то денег), либо общие показатели, на которые влияют слишком много факторов (уровень безработицы не превысил столько-то). Хорошо, что теперь хотя бы бюджетирование становится ориентированным на результат, а у госпрограмм появляются более или менее внятные цели.
В упомянутой выше работе авторы советуют к решению вопросов в социальной сфере подходить научно и принимать решения не на основании чувств или предположений какого-либо чиновника, а на основании подтверждаемых и валидных данных. Для их сбора, конечно, нужна инфраструктура, но в первую очередь — желание иметь данные.
Теперь по поводу кадров. Кто и как их должен готовить по-другому? Академия управления при Президенте? ВУЗы, работающие по утвержденным программам? Кто их должен научить предприимчивости, инициативности, самостоятельности, если системе, положа руку на сердце, нужны более управляемые, систематичные, приспосабливающиеся работники? Я не пытаюсь принизить эти качества. Предприимчивость соседствует со склонностью к риску, а должен ли быть таковым главврач поликлиники, содержащейся на бюджетные деньги? В некоторых подходах (например, NewPublicManagement, NPM) считается, что государственное учреждение, даже в социальной сфере, должно работать по модели коммерческого предприятия с небольшими особенностями. То есть ориентироваться на извлечение прибыли, обслуживание клиента, гибкость и снижение затрат. Но наша система с ее централизованным характером и обилием регулирования — она другая, хорошо это или плохо.
Президент сказал, что если люди (руководители организаций социальной сферы) не шевелятся, «ходят с протянутой рукой», то таких надо менять. Поскольку просительная ходьба — тоже подвид «шевеления», видимо, они должны делать это в других формах. То есть ходить с протянутой рукой и просить можно, но не у государства. Или зарабатывать. Вопрос только, что тогда будет с основными, бесплатными для населения, услугами организаций данной сферы? Мы помним, как платные услуги в поликлиниках то разрешали, то запрещали, то опять разрешали. В школах учителей мотивируют (теперь и рублем) привлекать учеников на платные факультативы, по сути узаконив очередной добровольно-принудительный сбор с родителей.
Социальная сфера находится в нелегком положении. Периодически проводятся попытки что-то реформировать, точечно ввести достаточно прогрессивные меры, но в целом отрасль остается заложницей декларации социального государства, на выполнение которой нет денег. А на переформатирование в другую сторону — более частную, со страховой медициной и школьными/пенсионными ваучерами, которые «следуют за клиентом» в выбранное им учреждение — нет политической воли. Вот и приходится кивать на то, что все стерпит — кадры.