Павел Шеремет погиб утром 20 июля. Его называют российским, украинским журналистом. Но в первую очередь он был белорусом и много сделал для становления независимых СМИ в нашей стране. О своем друге, учителе и коллеге — известные белорусские журналисты.
Светлана Калинкина, журналист, близкий друг Павла Шеремета, его соавтор по книге «Случайный президент»
Светлана Калинкина
Я не знаю, что сказать. Есть такие яркие люди… Они, видимо, быстро проживают жизнь, потому что себя не жалеют. Они ярко живут, они активны, они всюду, их много, и вот поэтому им отмерена такая недолгая судьба.
Паша в отечественной журналистике и вообще в нашей стране — одна из самых ярких фигур, которые дала суверенная Беларусь. Он был удивительный, неугомонный, неожиданный…
Человек, который прекрасно понимал ситуацию. Он мог быть банкиром-международником, но все бросил, потому что ему там было скучно. А вот журналистика — проблемная, острая, политическая, на самом пике событий — это ему было не скучно.
Паша был везде, где происходили самые горячие события. Это не только Украина, Россия, Беларусь — это война в Абхазии, в Приднестровье, Чечня. Он не умел жить спокойно, поэтому…
Мне не просто жаль. Это просто вырванный кусок сердца.
Ольга Улевич, журналист, работала с Павлом Шереметом в издательском доме «БДГ»
Ольга Улевич
Он был очень дерзким. Но это была понятная мне дерзость, наверное поэтому мы и были лет 20 друзьями. Этой дерзостью он хотел изменить мир, и даже с возрастом этой дерзости у него не убавилось. Ни тюрьма, ни изгнание из Беларуси не заставили его быть более осмотрительным и компромиссным. Ему не нравилось жить скучно, ему нужны были зашкаливающие эмоции. Ему всегда хотелось быть там, где жизнь бьет ключом. Где что-то происходит, а значит, этот мир меняется. И там, где он сам оказывался вне всяких событий, вдруг начинало что-то происходить.
Мы познакомились, когда Паша в начале 90-х начал вести на белорусском телевидении передачу неслыханного и невиданного формата, передачу об экономике «Экономикст». Он был такой большой, энергичный, авторитетный… Я переводила ему тексты для эфира и, честно признаюсь, ничего в них не понимала. Эфиры были на белорусском. На перевод у меня был день… ну или день и ночь. И я знала: не переведу — мне смерть. Я была студенткой, которая искала себя на белорусском телевидении. А потом я узнала, что Паша только на год меня старше.
В 1999 году он стал тамадой на моей свадьбе. Посидев совсем недолго за столом с чинно ужинающими родственниками, Паша вышел к микрофону. И понеслось! Любая другая невеста была бы в бешестве от того, во что превратилось торжественное мероприятие. Гости надрывали животы от смеха. Я тоже. Очень благодарна ему за эту свадьбу.
2010 год. «Паша, ты же весь белый!» — я была в шоке, увидев его в Москве после большого перерыва. Он уже не был в эфире, снимал документальнные фильмы, и я не видела его года 2? 3 и понятия не имела, какие события происходят в его жизни. Белый как мука. Я реально была в шоке. Это был уже другой Шеремет, но тоже дерзкий.
— Ну, а ты как? Так и работаешь в Беларуси, как все, за еду? — спросил он у меня тогда. И ответить мне было нечего. — И самый большой праздник — поездка на Минское море на шашлыки?
— Паша, перестань.
В 2014 он приехал ко мне в Каталонию на машине с украинскими номерами, въехал во всегда перекрытый средневековый город, прямо к Кафедральному собору.
— Не понял, а что у вас в городе вообще нет парковок?!
— Паша, ты не в городе, ты на своей машине стоишь практически в центре музейного зала!!! Как ты вообще сюда попал?
— Ну мы же договорились встретиться в центре.
С ним была его взрослая дочь. Такая папина-папина, ну вылитый папа.
А сейчас позвонил муж, который знал Пашу только те 2 часа, которые мы провели в «Тапас-баре», но постояннно спрашивал о нем на протяжении этих двух лет. Спрашивал даже позавчера:
— Как твой друг, Павел? Как у него дела?
Не знаю, давно не было о нем новостей. Раньше он все время был в фейсбуке, сейчас я его не вижу, наверное уже полгода, как не вижу его в ленте друзей…
— Ты должна позвонить в испанские газеты и рассказать, что в Киеве убили твоего друга журналиста, — сказал сейчас муж. — Иначе мы здесь живем, ничего не зная, и жизнь продолжается…
Но я уверена, что завтра эта новость будет в испанских газетах.
Францішак Вячорка, рэдактар Радыё Свабода
Францішак Вячорка
Я з Шараметам размаўляў учора праз мэсэнджэр, ён яшчэ скардзіўся на праграмістаў («і нашых, і вашых») і прасіў скінуць яму патрэбны код загадзя, каб пратэсціраваць. У прынцыпе, кантактавалі мы пастаянна, але заўжды па справах. Справаў у яго было шмат, часу — мала. Ніколі не мог зразумець, як паспявае працаваць адначасова на некалькі рэдакцый, адначасова ўдзельнічаць у беларускай і ўкраінскай мэдыяпрасторы, хутка арыентавацца, рэагаваць на падзеі, кіраваць людзьмі і нават пісаць тэксты. Я не магу ўявіць беларускую мэдыяпрастору без Шарамета, дзе яго голас заўжды было чуваць, а ўплыў — цяжка пераацаніць.
Яшчэ апошнія тыдні ён змагаўся з расійскімі тролямі, якія спрабавалі яго заблакіраваць у фэйсбуку. Шукаў варыянты атрымаць «блакітную птушачку» ў фб і твітары, якая дасць хоць нейкую яму абарону. Не ведаю, ці расійскія спецслужбы маюць дачыненне да яго забойства, але дакладна ведаю, што Шарамет іх не баяўся. Ён нікога не баяўся.
Игорь Маринич, друг Павла Шеремета
Игорь Маринич. Фото из личного архива
Я уже не помню, когда мы с Павлом познакомились. Это было очень давно, лет 20 назад. Мне тяжело говорить, потому что этот парень был моим другом.
Я помню, как в начале 2000-х мы с братом помогали ему бежать в Россию. В тот день его должны были судить, но суд не состоялся. После брат, Паша и Валера Панюшкин, журналист «КоммерсантЪ», поехали в направлении Витебска. Я ехал следом, смотрел, чтобы не было хвоста. Было страшно и непонятно. Помню, ребята даже сняли батареи с телефонов: думали, так за нами могут следить. Паша надел шапку, чтобы его не узнали.
Оказавшись в России, мы заехали в первое попавшееся кафе. Пашу там встречали как героя. Перекусили. Они с Панюшкиным поехали дальше, ну, а мы вернулись в Минск.
Было ли это рискованно? Конечно. Но на то и нужны друзья. В то время, мой отец (Михаил Маринич, белорусский политик и общественный деятель — TUT.BY) был арестован, мы много общались с Павлом. Он многими делами и советами помогал нам. В той экстренной эвакуации помогали уже мы ему.
О том, что Паша погиб, я узнал из Facebook. Увидел у кого-то из ребят в «ленте». И это все страшно. И не только от того, что друг погиб, погиб журналист. Это самое худшее определение того, что происходит сегодня в мире. Если люди за свою позицию, за свою работу лишаются жизни — это просто страшно.
Павел был не только хорошим журналистом, но и сыном. Его родители живут в Минске. И всегда, чтобы не произошло, он старался позвонить им. Предупредить, что все хорошо. Мы редко виделись. Чаще общались в скайпе. Последний раз связывались весной. Я собирался в Киев, мы должны были встретиться…
Сергей Сацук, главный редактор ресурса «Ежедневник»
Сергей Сацук. Фото из аккаунта в Facebook
Сергей Сацук познакомился с Павлом Шереметом в 2000 году, когда работал в «Белорусской деловой газете». Сам Павел тогда уже был на ОРТ, но часто приходил в редакцию «БДГ». Приятелями они с Сергеем не были, но, как коллеги, уважали друг друга и встречались на конференциях.
— Многие считали его жестким и категоричным. Он любил называть плохих людей «фашистами», но больше смеялся над такими людьми, чем ненавидел. Но на самом деле он был совершенно некатегоричным человеком, не делил мир на черно-белые тона. Грустно, очень хороший был человек…
По словам Сергея Сацука, они с Павлом Шереметом часто общались во время работы с политэмигрантами из Беларуси, которые рассказывали о пропавших в стране людях.
— По методам сбора материала, проверки информации, защиты источников информации во время журналистских расследований у Павла Шеремета был основательный подход. Он был очень ответственный, не брал жареные факты, а довольно долго их обрабатывал и выдавал лишь проверенное.
Ольга Чекулаева, журналист, близкий друг Павла Шеремета
Фото из аккаунта Ольги Чекулаевой в Facebook
Паша Шеремет…
Пашка Шеремет…
Самый жизнерадостный и веселый человек из всех, кого я знаю.
Вот я пишу, а на мессенджер приходят сообщения. Взрывали дистанционно, значит, знали, кто в машине.
Вспоминаю эпизоды.
Вот мы летим из Болгарии большой пьяной компанией сто лет назад. И в Минске, в аэропорту Пашка исчезает. Я поднимаю на ноги таможню, заставляю пересмотреть все декларации. Из дому трезвоню по всем телефонам «БДГ» (тогда мобильных почти ни у кого не было) — пропал Шеремет!!!
А это его именно тогда и взяли, и судили, и отсидел он несколько месяцев.
А вот в октябре мы отмечаем его выход на свободу в «БДГ».
А вот в 2014-м мы случайно встретились в «Бистро», и он дарит мне «самую модную сейчас» майку с пылающей шиной, и я тут же надеваю ее и еду на день рождения Цеслера (Владимир Цеслер, известный белорусский дизайнер. — Прим. TUT.BY).
А вот мы в Киеве в мае встречаемся белорусской суполкой, я хочу попросить официанта сделать фото, а Пашка говорит: «Ты что, Чекулаева, селфи, только селфи!».
А вот июнь, Львов, площадь Рынок, ночь, толпы народу — и вопль: «Чекулааааева! Ты, что ли!!! Я очки твои сразу заметил! Здорово! На джем-сейшн идешь? Нет? Ну ладно, завтра увидимся!».
Не увиделись.
Андрей Маховский, собственный корреспондент информагентства Reuters в Минске
Андрей Маховский знаком с Павлом Шереметом 20 лет. Он начинал свою работу в качестве парламентского корреспондента в программе «Проспект», руководителем и ведущим которой был Шеремет. Потом Андрей работал под его началом в «Белорусской деловой газете».
— Павел Шеремет — требовательный и хороший редактор, который умел видеть историю и умел ее рассказать. К сожалению, мы не виделись достаточно давно, причем в последний раз — тоже по грустному поводу.
Андрею Маховскому Павел Шеремет запомнился как веселый, энергичный и оптимистичный человек.
— Может быть, это прозвучит громко, но он один из основателей белорусской современной журналистики. Очень яркая звезда.
Алесь Ліпай, дырэктар Беларускай інфармацыйнай кампаніі БелаПАН
Алесь Ліпай. Фотаздымак з сайта nn.by
Паўла Шарамета адрознівалі ад большасці іншых людзей, у тым ліку журналістаў, бясстрашша і магутная вера ў сябе. Дзякуючы гэтым якасцям ён і высіўся над натоўпам, у якім пануюць страх, беспрынцыпнасць і зняверанасць. Такім Павел і застанецца ў нашай памяці — нескароным ні турмой, ні ўладамі, ні самой смерцю.
Источник: TUT.by