В Беларуси насчитывается около 1,6 тысячи убыточных предприятий — это 20,2% общего количества предприятий в стране. Причем, за последние 3 года число убыточных предприятий увеличилось почти в 4 раза. Причина стремительного роста задолженности в белорусской экономике — нехватка у предприятий оборотных средств. Практически любое белорусское предприятие сегодня является и кредитором, и дебитором. Представители бизнеса неоднократно направляли предложения по смягчению этой проблемы в правительство.
Многие белорусские бизнесмены считают, что в сложившейся ситуации правительству пора определиться с позицией по коллекторской деятельности — для этого, вероятно, стоило бы поторопиться с принятием соответствующего закона. Поскольку многие компании сейчас очень нуждаются в институте, который оказывал бы услуги по взысканию или покупке-продаже долгов. Однако не стоит рассчитывать, что институт коллекторской деятельности может в скором времени заработать в Беларуси. Правительство опасается, что легализация коллекторской деятельности может создать в стране почву для узаконенного рэкета.
Кого банкротят в первую очередь
На начало 2016 года в судах Беларуси по процедурам банкротства находилось около 2,5 тысячи дел, в том числе 159 дел — о банкротстве индивидуальных предпринимателей. При этом в судах также рассматривалось 67 дел о банкротстве юридических лиц с долей государства (2,7% от общего количества дел в производстве; эти дела были связаны прежде всего с закредитованностью предприятий).
Львиная доля дел в белорусских судах — банкротство частных коммерческих предприятий. Причем, речь идет о банкротстве преимущественно «пустышек». Если такое предприятие не ведет деятельность несколько лет и не имеет имущества, то самый лучший выход для него — использовать процедуру банкротства.
Нынешний белорусский закон о банкротстве предполагает следующие стадии процедуры: сначала собственники, учредители и органы власти (если это касается госпредприятий) принимают меры по предупреждению банкротства, вторая стадия — это досудебное оздоровление, третья — экономическая несостоятельность, санация, и четвертая — банкротство с ликвидацией. Следует иметь в виду, что решение в отношении возбуждения процедуры банкротства госпредприятий принимается на уровне главы государства.
При этом белорусские власти считают важным сохранить систему возбуждения процедуры банкротства, при которой действует не принцип неоплатности долга, а невозможность погасить требования кредиторов. Многие судьи ВС Беларуси на данном этапе категорически выступают против практики возбуждения дел о банкротстве исходя из принципа «неоплатности долга», опасаясь, что в этом случае процедурой банкротства могут воспользоваться кредиторы с целью разорить конкурента или захватить контроль над предприятием.
В частности, Верховный суд Беларуси в последнее время дважды отказывал в возбуждении дела о банкротстве БелАЗа. Иски инициировала российская компания с целью, как отмечают представители суда, получить доступ к информационной составляющей БелАЗа.
Самый консервативный институт подвергнут корректировке
Белорусский институт банкротства является самым консервативным во всей Европе. Нем не мнее, в Беларуси в настоящее время готовится фактически новая редакция — уже четвертая по счету — закона о банкротстве. На данном этапе документ согласован с большинством госорганов. Радикальных изменений в существующую практику новый закон, судя по всему, не принесет. Тем не менее, определенные корректировки ожидаются.
Сейчас для возбуждения дела о банкротстве в Беларуси требуется ряд специальных условий: сложное финансовое положение, которое определяется балансом предприятия, определенная сумма задолженности, срок погашения. При этом кредитор обязательно должен пройти через судебную стадию взыскания долгов. Специалисты считают, что данное условие следовало бы подкорректировать. Дело в том, многие госпредприятии сталкиваются с тем, что из-за проблем с финансами продолжать работу они уже не могут, однако балансовые коэффициенты у них в прядке.
Законодательство ряда стран предусматривает возможность в определенных случаях возбуждать дела о банкротстве. Аналогичные подходы предполагается внести и в новый белорусский закон о банкротстве. Однако у этого подхода появилось немало оппонентов, которые заявляют, что инициаторы такой практики хотят загнать в процедуру банкротства едва ли не половину отечественных предприятий.
Среди других возможных новаций нового закона о банкротстве — введение ответственности за отсутствие на предприятии бухгалтерской отчетности, внедрение обязательного механизма электронных торгов и т. д.
Институт на крайний случай
Белорусское руководство, невзирая на критику МВФ и Всемирного банка, боится реального банкротства крупных убыточных предприятий из-за возможной социальной напряженности — по экспертным оценкам, на убыточных предприятиях страны сейчас работает около 1,5 млн человек.
Поэтому в Беларуси процветает практика, когда многие госпредприятия могут спокойно не платить своим контрагентам, зная, что банкротом их не объявят (по крайней мере, до тех пор, пока они имеют большой актив имущества). При этом в данном случае во внимание не принимается качество активов, обеспечивающих поддержание коэффициентов, характеризующих платежеспособность должника.
С другой стороны, трудно представить, чтобы белорусское государство, оставаясь собственником львиной доли предприятий, лишит их господдержки. Для этого в Беларуси давно апробирована практика перераспределения средств от эффективно работающих предприятий к убыточным.
Единственное, что может заставить изменить такую политику — резкое ухудшения финансового положения большинства белорусских предприятий. В этом случае, как можно предположить, руководство страны вынуждено будет сконцентрировать свои усилия на поддержке лишь ключевых предприятий, имеющих важное социально-экономическое значение для страны. Что касается небольших предприятий, их будут пытаться санировать, но в случае безуспешных попыток — прибегать к процедуре банкротства.