? 9 марта Александр Лукашенко принял спецпредставителя ЕС по правам человека Ставроса Ламбринидиса, прибывшего в Минск для участия в международной конференции по проблеме смертной казни. Означает ли это, что белорусское руководство может пересмотреть свое негативное отношение к введению на нее моратория, на котором настаивает Европа?
Андрей Федоров. Для ответа необходимо понять, чем объясняется упорство, с которым официальный Минск отстаивает свое право лишать жизни собственных граждан.
Как представляется, в основе его лежит глубокая личная убежденность первого лица в том, что в определенных случаях такое наказание морально и справедливо, и, кроме того, способствует предотвращению такого рода преступлений.
Едва ли можно спорить с тем, что аналогичные воззрения свойственны и значительной части белорусского социума. Поэтому результат ноябрьского 1996 года референдума по этому вопросу удивления не вызвал. Одновременно он дал возможность властям отвергать все призывы к отмене смертной казни или хотя бы к введению моратория на нее, ссылаясь на «волю народа».
Дополнительным побудительным мотивом к игнорированию европейских требований является свойственное многим людям, а в данном случае особенно ярко выраженное нежелание делать что-либо под давлением.
Наконец, весьма существенным сдерживающим обстоятельством видится то, что главной структурой, настаивающей на переменах, является Совет Европы со своей Парламентской ассамблеей.
При этом в качестве бонуса предлагается восстановление для Беларуси статуса «специально приглашенного» в ПАСЕ. Но по большому счету Совет Европы Минск не слишком волнует. Денег тот не дает, более того, в перспективе можно получить доступ граждан страны к Европейскому суду по правам человека, в чем белорусский режим едва ли сильно заинтересован.
К тому же мораторий — не единственное условие. В прошлом году после слушаний по Беларуси тогдашний председатель ассамблеи Анн Брассер заявила, что для возвращения искомого статуса необходимо еще и проведение свободных выборов.
Понятно, что ради достижения такой сомнительной цели на это заведомо никто не пойдет. Соответственно, статус не вернут, и какой тогда смысл идти поперек себя и вводить мораторий?
Разумеется, в лобовое столкновение с ЕС идти сейчас не резон. Поэтому мы будем наблюдать классический вариант затяжки времени, в том числе путем созданий комиссий для «более глубокого изучения проблемы» и проведения конференций, вроде той, на которую как раз и приехал Ставрос Ламбринидис.