Недавно Китай объявил, что в прошлом году, в первый раз после того, как в конце 1970-х он начал открывать свою экономику, его экспорт сократился. И это еще не все — в стоимостном выражении в 2015 году сократилась глобальная торговля. Отсюда вопрос: почему?
Когда мировая торговля сократилась в 2009 году, объяснение было очевидным: в то время мир переживал резкое сокращение ВВП. В минувшем году, однако, мировая экономика выросла на приличные 3%. Кроме того, торговые барьеры в существенной степени не увеличились, а транспортные расходы падают из-за резкого снижения цен на нефть.
Показательно, что так называемый Baltic Dry Index, который измеряет стоимость найма крупных судов, перевозящих большую часть междугородных торговых грузов, упал до рекордно низкого уровня. Это указывает на то, что рынки не ожидают восстановления, а это, в свой черед, — что показатели 2015 года могут предвещать новую эру замедления торговли. Очевидный вывод заключается в том, что в какой-то момент неудержимый двигатель глобализации теряет пар.
О чем свидетельствует и ситуация в Китае. В последние десятилетия — поскольку он превратился в ведущую мировую открытую экономику — Китай преобразовал глобальную торговую систему. Ныне же стоимость импорта и экспорта снизились, хотя большей частью — из-за обвала мировых цен на сырьевые товары.
В действительности цены на сырьевые товары — это ключ к пониманию торговых тенденций в течение последних нескольких десятилетий. Когда эти цены были высокими, попутно они увеличили торговлю — до такой степени, что доля торговли в ВВП выросла — что, в свою очередь, подпитывало шумиху о неизбежности прогресса глобализации. Но в 2012 году цены на сырьевые товары начали падать, а следом за ними — торговый оборот.
Предположим, что для производства одного автомобиля требуется одна тонна стали и десять баррелей нефти. В 2002–2003 годах этот «пакет» сырья стоило около USD 800, или около 5% стоимости автомобиля в USD 16000. Это означает, что в начале 2000-х промышленно развитые страны должны были экспортировать 5 автомобилей в обмен на каждые 100 «пакетов» соответствующего импортируемого сырья.
К 2012–2013 гг. стоимость сырья, необходимого для производства автомобиля, увеличилась почти до USD 2000, то есть около 10% от стоимости указанного автомобиля (цены на автомобили увеличились в значительно меньшей степени). Таким образом, промышленно развитые страны должны были экспортировать в два раза больше, а именно — 10 автомобилей за тот же объем сырьевого импорта.
Очевидно, что существует прямая связь между тенденциями торговли и товарных цен (см. диаграмму). Учитывая, что эта связь касается всех промышленных товаров, для производства которых потребляется сырьё, не должно быть сюрпризом то обстоятельство, снижение цен на сырьевые товары отразилось на глобальной торговле.
Можно было говорить о том, что данный пример касается лишь стоимостного выражения торговли, и что в последние десятилетия рост торговли превысил значение роста реального ВВП. Но цены на сырьевые товары также влияют и на объемы торговли, поскольку более высокие цены на сырьевые товары вынуждают промышленно развитые страны увеличить объем экспорта (10 автомобилей вместо 5 в приведенном примере) для того, чтобы покрыть расходы на один и тот же объем импорта сырья и материалов.
Так как продукты питания, топливо и сырье составляют примерно четверть мировой торговли, когда их цены колеблются — особенно так сильно, как в последние десятилетия, — это очевидным образом сказывается на совокупных данных о торговле. А если учесть резкое падение цен на сырьевые товары в последнее время, то практически нет необходимости искать какие-либо другие объяснения недавнего спада в торговле.
Сказанное не означает, что глобализация и торговля — синонимы. Глобализация подразумевает множество других возможностей, в том числе всплеск трансграничных финансовых операций, туризма, обмена данными и других видов экономической деятельности. На деле эти другие возможности предполагают отдачу и для торговли, поскольку они стимулируют появление глобальных цепочек добавленной стоимости, в результате чего различные этапы производственного процесса реализуются в разных странах.
Но этот феномен часто переоценивается. По данным Всемирной торговой организации, внешняя добавленная стоимость, содержащаяся в экспорте, составляет лишь около 15% для большинства крупных стран, таких как Соединенные Штаты и Европейский союз. Другими словами, глобальные цепочки создания стоимости оказывают незначительное влияние на крупные торговые экономики.
Китай является единственным исключением. Его положение в качестве мировой платформы сборки изделий означает, что он импортировал большинство самых «высоких» элементов добавленной стоимости этих товаров. Но, поскольку структура промышленности страны совершенствуется (собранный в Китае Iphone теперь содержит куда больше деталей собственно китайского производства, чем всего несколько лет назад), то Китай будет двигаться в сторону США и ЕС с точки зрения добавленной стоимости, а не наоборот. Это еще одна причина, по которой мировая торговля может снизиться еще в большей степени.
Нет дыма без огня. Большинство стран ныне более открыты, чем были поколение назад. Но теперь становится ясно, что восприятие глобализации в качестве некоей подавляющей и неумолимой силы в значительной степени отражает побочные эффекты сырьевого бума последнего десятилетия. Если цены останутся на низком уровне, что представляется весьма вероятным, в ближайшее десятилетие вполне можно будет наблюдать застой глобальной торговли, в то время как структуры торговли «перебалансируются» от стран с развивающейся экономикой в пользу промышленно развитых стран.
Источник: Project-Syndicate
Перевод c английского:Наше Мнение