8 мая 1945 года, когда Вторая мировая война в Европе официально закончилась, большая часть мира лежала в руинах. Но если человеческая тяга к разрушению имеет свои ограничения, то способность начать заново столь же замечательна. Именно поэтому, возможно, человечеству до сих пор удавалось выжить.
Без сомнения, миллионы людей в конце войны были слишком голодны и истощены, чтобы сделать что-нибудь сверх того, чтобы просто остаться в живых. В то же время над руинами прокатилась волна идеализма в виде коллективной решимости построить мир более справедливый, мирный и безопасный.
Вот почему великий герой войны, Уинстон Черчилль, был отстранен от должности летом 1945 года, еще до капитуляции Японии. Мужчины и женщины рисковали жизнью вовсе не для того, чтобы просто взять и вернуться к прежним временам классовых привилегий и социальных деприваций. Они испытывали необходимость в лучшем жилье, образовании и бесплатной медицинской помощи для всех.
Такие же требования раздавались по всей Европе, где во главе антинацистского или антифашистского сопротивления часто стояли левые или в действительности коммунисты, а довоенные консерваторы нередко были запятнаны сотрудничеством с фашистскими режимами. Разговоры о революции велись в таких странах, как Франция, Италия и Греция. Но революции не произошли — ни западные союзники, ни Советский Союз их не поддержали. Сталин довольствовался организацией империи в Восточной Европе.
Но даже Шарль де Голль, правый лидер сопротивления вынужден был пустить коммунистов в свое первое послевоенное правительство и согласился национализировать промышленность и банки. Для социал-демократических государств всеобщего благосостояния по всей Западной Европе произошел сдвиг влево. Это было частью консенсуса 1945 года.
Различного рода революции происходили в Азии, в бывших европейских колониях, где коренные народы не желали, чтобы ими опять управляли западные державы, которые были столь позорно поражены Японией. Вьетнамцы, индонезийцы, филиппинцы, бирманцы, индийцы, малайцы также хотели своей свободы.
Эти устремления часто озвучивались в Организации Объединенных Наций, основанной в 1945 году. ООН, как и мечта о Европейском единстве, также была частью консенсуса 1945 года. На короткое время, многие выдающиеся люди — в частности Альберт Эйнштейн — сошлись в том, что только мировое правительство сможет обеспечить глобальный мир.
Эта мечта быстро растворилась, как только холодная война разделила мир на два враждебных блока. Но в некоторых отношениях консенсус 1945 года на Западе был усилен политиками периода холодной войны. Коммунизм, по-прежнему украшенный лавровым листом анти-фашизма, бросал широкие интеллектуальные и эмоциональные призывы не только в так называемом третьем мире, но и в Западной Европе. Социал-демократия, с ее обещанием большего равенства и возможностей для всех, использовалась в качестве идеологического противоядия. Большинство социал-демократов в действительности были отчаянными антикоммунистами.
Сегодня, 70 лет спустя, консенсуса 1945 года уже почти не существует. Мало кто испытывает большой энтузиазм в отношении ООН. Европейская мечта находится в кризисе. А послевоенное социал-демократическое государство всеобщего благоденствия постепенно приходит в упадок.
Загнивание началось во время 1980-х годов, во время правления Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер. Неолибералы критиковали расходы официальных программ и корпоративные интересы профсоюзов. Предполагалось, что граждане должны были стать более самостоятельными; государственные программы социального обеспечения сделали всех мягкими и зависимыми. В знаменитых словах Тэтчер отсутствовало такое понятие, как «общество» — только семьи и отдельные лица, которые должны позаботиться о себе сами.
Но консенсусу 1945 был нанесен гораздо больший удар именно тогда, когда все мы радовались распаду Советской Империи, другой великой тирании ХХ века. В 1989 году казалось, что с мрачным наследием Второй мировой войны — с порабощением Восточной Европы — наконец, покончено. Во многом так и было. Однако вместе с советской моделью обрушилось кое-что еще. Социал-демократия утратила смысл как противоядие коммунизму. Все формы левой идеологии — а в действительности, все, что содержало привкус коллективного идеализма — стало рассматриваться как ошибочной утопизм, который может привести только к ГУЛАГУ.
Неолиберализм заполнил возникший вакуум, он способствовал возникновению огромных богатств для некоторых людей — в ущерб идеалу равенства, порожденного Второй мировой войной. Исключительная реакция на книгу Томаса Пикетти Капитал в двадцать первом веке показывает, как остро сказались последствия распада левых идеологий.
В последние годы появились другие идеологии — с тем, чтобы восполнить потребности человека в коллективных идеалах. Подъем правого популизма отражает стремление возродить чистые национальные общины, закрытые для иммигрантов и меньшинств. Американские неоконсерваторы трансформировали интернационализм старого левого крыла, стремясь навязать демократический миропорядок посредством американской военной силой.
Ответом на эти тревожные события должна быть не ностальгия. Мы не можем просто вернуться в прошлое. Слишком многое с тех пор изменилось. Но обновленное стремление к социальному и экономическому равенству и международной солидарности крайне необходимо. Сегодня нельзя в точности воспроизвести консенсус 1945 года, но сегодня, в его юбилей, нам было бы полезно вспомнить, почему такой консенсус был разработан в первую очередь.
Перевод:Наше мнение
Источник:Рroject-Syndicate