23 декабря Верховная рада Украины подавляющим большинством голосов закрепила в законодательстве курс на сближение с НАТО. И хотя понятно, что до реального присоединения к Североатлантическому альянсу Киеву придется пройти долгий и трудный путь, само по себе состоявшееся событие является весьма примечательным.

Дело в том, что 18 марта в своем нашумевшем обращении по поводу оккупации Крыма одной из ее причин Владимир Путин назвал то, что «в Киеве уже прозвучали заявления о скорейшем вступлении Украины в НАТО», что, по его мнению, означало ситуацию, когда «в городе русской воинской славы появился бы натовский флот».

Цель использования ура-патриотической риторики абсолютно понятна, однако можно не сомневаться, что на самом деле гораздо большее беспокойство Кремля вызывали не столько исторические реминисценции, сколько вообще продолжение приближения альянса к российским границам. Достаточно вспомнить, какую яростную его реакцию вызывало желание вступить в НАТО любой из стран постсоветского пространства задолго до украинского кризиса.

Можно бесконечно дискутировать о том, действительно ли этот процесс несет России какую-то угрозу, но в данном случае гораздо более важен как раз факт отказа Украины от внеблокового статуса. Несмотря на осужденные российским лидером намерения нового украинского руководства, далеко не факт, что если бы Москва воздержалась от агрессивных действий, Киев все равно бы двинулся в данном направлении, и в Севастополе непременно появилась бы американская военно-морская база. Ведь согласно опросам общественного мнения, еще в конце прошлого года жители Украины отнюдь не были настроены в пользу тесного сближения с НАТО. Зато теперь показатели говорят о поддержке большинством упомянутого парламентского решения.

Таким образом, Россия получила результат, прямо противоположный желаемому. А поскольку, как представляется, предсказание такого исхода выглядело не слишком сложным делом, то поневоле возникают определенные сомнения в адекватности российских властей, что, между прочим, отметила и канцлер Германии Ангела Меркель. К сожалению, окончательного ответа на соответствующий вопрос пока так никто и не дал. Между тем это момент исключительной важности.

Главная проблема, как представляется, заключается в том, что существует масса предположений о цели, которую поставило перед собой российское руководство, однако нет никакой уверенности в их обоснованности. Тем более, что они зачастую являются чуть ли не диаметрально противоположными.

Конечно, трудно не согласиться, скажем, с мнением, что Путиным движет идея о необходимости обеспечить России влияние в мире, как минимум, сопоставимое с тем, которое обладал Советский Союз. Однако на этом основании по-прежнему невозможно сделать вывод, до каких пределов готова дойти Москва для воплощения подобной мечты.

Как следствие, любой конкретный прогноз может оказаться ошибочным, поскольку он, как правило, делается при допущении некоего осмысленного поведения (что тоже совсем не исключает ошибочность оного). Неадекватность же главного действующего лица делает его шаги тем более непредсказуемыми. В свете этого остается лишь рассматривать различные варианты возможного развития событий при отсутствии надежной оценки вероятности их реализации.

Едва ли не главный вопрос сводится к следующему: сможет ли мир принудить Москву вернуть ее политику в более или менее нормальное русло. Рассмотрим вначале позитивный вариант.

Как известно, в силу ряда обстоятельств, не последнее место среди которых занимают западные санкции, экономическое состояние России в последние месяцы значительно ухудшилось. Резкое снижение курса национальной валюты вкупе с обвалом мировых цен на нефть привели к тому, что годовая инфляция в России к концу третьей недели декабря впервые с 2008 года официально стала двузначной, превысив самые пессимистические прогнозы; рост ВВП в нынешнем и следующем годах ожидается близким к нулю.

Более отдаленные перспективы также не внушают оптимизма. Запрет на поставки высокотехнологического оборудования для разведки труднодоступных нефтяных месторождений в Арктике и на морском шельфе не позволит компенсировать исчерпание сибирских месторождений, обеспечивающих сейчас 80% российской добычи.

В ближайшее время Москве придется израсходовать много денег на поддержку рубля и спасение государственных банков и компаний. Таким образом, при уровне частных инвестиций, уже приближающемся к нулю, государство будет вынуждено меньше вкладывать в экономику и больше в антикризисные меры.

Очевидно, что санкции вводились в расчете на то, что цена, которую Россия придется заплатить за свое поведение, покажется достаточно большому количеству россиян непозволительно высокой. В какой-то мере эта цель достигнута: по данным Левада-центра, сегодня лишь 6% жителей России готовы терпеть снижение доходов из-за присоединения Крыма, а использование российской армии в Украине теперь одобряют только 30% против 74% на пике патриотической эйфории.

Тем самым может оказаться, что еще пару месяцев сохранения плохой динамики в экономике — и россиянам не будет дела до любых событий в Украине, когда пожар разгорается в собственном доме. Тогда, пусть с колоссальным нежеланием, с бесчисленными отступлениями от уже достигнутых договоренностей, но рано или поздно России придется отказаться от поддержки сепаратистов в Донецкой и Луганской областях, что должно способствовать установлению там хотя бы относительного мира. Что, впрочем, отнюдь не означает ее отказа от попыток поддержания там напряженности иными методами.

Но даже при таком развитии событий надеяться на возвращение Крыма оснований нет. Скорее всего, разрешение этой проблемы будет отложено надолго. Тем более, когда отдельные европейские политики и общественные деятели, как например, председатель германско-российского форума и бывший премьер-министр земли Бранденбург Маттиас Платцек, регулярно призывают Запад узаконить состоявшуюся аннексию.

Тем не менее, в целом подобный исход можно считать сравнительно благоприятным, хотя, разумеется, полного восстановления статус-кво никоим образом не произойдет. По крайней мере, хотелось бы надеяться, что Европейский союз и Соединенные Штаты после почти двух десятилетий попыток выстроить с Россией партнерские отношения поняли, что ее цель — не дружба, а восстановление прежней мощи в оппозиции к Западу, и перестанут рассматривать ее в качестве союзника.

Вместе с тем было крайне неосмотрительно исключать, что в Москве может быть принято решение за ценой не постоять. Эксперты Брукингского института охарактеризовали Россию как своего рода «экономического таракана» — существо во многих отношениях примитивное и некрасивое, зато обладающее выдающимися способностями к выживанию в самых разных неблагоприятных условиях.

К тому же, хотя экономическая изоляция и вызовет недовольство части деловой элиты, этого может оказаться недостаточно, чтобы она выступила против Путина. Российским банкам потребуется к концу следующего года рефинансировать долги на сумму 50 миллиардов долларов, российские фирмы должны заплатить кредиторам около 100 миллиардов. А так как иностранные банки прекратили кредитование, то должники будут вынуждены обращаться за помощью к государству, после чего будут связаны с ним теснее, чем когда-либо.

Нельзя также забывать о наличии мощного пророссийского лобби на Западе. Тамошние СМИ высказывают подозрения, что Россия будет целенаправленно финансировать популистские партии и группировки, дабы ослабить Европейский союз. Французские правые популисты из Национального фронта уже получили в этом году из Москвы многомиллионный кредит. В Великобритании она заигрывает с радикальными противниками европейского единства из Партии независимости Соединенного Королевства, представители которого часто бывают гостями передач откровенно пропагандистского телеканала Russia Today. В Венгрии добрые отношения поддерживаются с правоэкстремистской партией Йоббик. А в Германии Путин якобы нашел политических партнеров в лице партии «Альтернатива для Германии».

Достаточно влиятельные силы хотят представить всех тех, кто не согласен безмолвно терпеть имперскую политику России, в качестве сторонников жестких мер, новых ястребов холодной войны и ярых противников политики разрядки. В частности, в Германии уделяется чрезмерно много внимания «заботам России». А на обеспокоенность тех стран, которые находятся между ними, внимания не обращают.

В результате на вопрос «Должна ли будет ФРГ выполнить свои союзнические обязательства по отношению к Эстонии в случае её военной конфронтации с Россией?» 70% миролюбивых немецких граждан ответили «нет».

Да и в Америке временами утверждается, что сегодняшняя стратегия Запада контрпродуктивна, так как эскалация конфликта с Россией не только не способствует урегулированию ситуации в Украине, но, напротив, затягивает процесс.

Наконец, нет полной уверенности и в последовательности позиции нынешних западных лидеров. Некоторые аналитики даже высказывают мнение, что «аннексия Крыма стала для части западноевропейских держав отличным поводом для разграничения сфер их влиянии и формирования в Европе нового расклада сил. Благодаря этому Путин обеспечит себе дальнейшее пребывание у власти, а эти державы — спокойствие».

Хотелось бы думать, что это все же преувеличение. Тем не менее, нельзя отрицать, что ранее крупные западные державы соглашались с доктриной Путина, которая требовала прекращения экспорта на восток либерально-демократических ценностей и расширения НАТО и ЕС.

Потому-то отказ Тбилиси и Киеву в членстве в Альянсе на Бухарестском саммите НАТО 2008 года Путин счел разрешением на усмирение непокорных государств и напал на Грузию. В итоге та агрессия была фактически проглочена, более того, новый президент США пошел с Кремлем на так называемую «перезагрузку».

Половинчатыми были решения и на саммите НАТО этого года в Ньюпорте. Там было признано, что Москва стала противником, и ей следует противостоять. В то же время было подтверждено, что новые члены не будут иметь таких же гарантий безопасности, что и старые.

Знаменитый финансист Джордж Сорос выразил беспокойство по поводу возможной крупной сделки между Путиным и Обамой, согласно которой Россия поможет США против «Исламского государства» и не будет поставлять в Сирию ракеты S300, за что ей будет позволено идти своим путем в «ближнем зарубежье».

Так что, к сожалению, Кремль может продолжить свою экспансию. Причем можно только гадать, на каком направлении, ибо возможности у него широки — от пробивания «коридора» в Крым и Приднестровье через юго-восток Украины до агрессии против Латвии и Эстонии. Кстати, весьма квалифицированный аналитик Андрей Пионтковский не убежден, что НАТО встанет на их защиту, если Путин, например, пригрозит уничтожить ограниченным ядерным ударом пару европейских столиц.

Что же касается Беларуси, то во втором сценарии ее инкорпорация выглядит практически неизбежной. Вопрос только в том, какой момент Москва сочтет для этого наиболее подходящим. Но и в первом случае нашу страну ничего особо хорошего не ждет, поскольку Россия будет восстанавливать экономику и на прежние субсидии вряд ли окажется способна в скором времени.

Единственно, остается слабая надежда, что в таком случае произошедшее все-таки побудит Минск выбрать основным иной внешнеполитический вектор…