Жаль государственных экономистов, пишущих прогнозы на будущий год. С одной стороны, в документах по социально-экономическому развитию страны они вынуждены снова обещать благоприятные перспективы. Вот и приходится прогнозировать прирост ВВП в 2014 году на 5,7 процента, хотя за 8 месяцев 2013 года этот показатель увеличился всего на 1,1 процента.

Возникает закономерный вопрос: если в этом году выполнение прогноза провалилось, то за счет каких успехов будет достигнут успех в следующем? Каким образом добавленная стоимость в стагнирующей промышленности вырастет на 6,1 процент, в строительстве — на 5,1 процент, в сельском хозяйстве — на 5,6 процента, а в сфере услуг — на 5,8 процента? Ведь разработчики откровенно признают, что экономический рост в нашей стране будет сдерживаться из-за следующих факторов:

• сужения внешних рынков ввиду кризисных явлений в Евросоюзе и России;

• недостаточного притока прямых иностранных инвестиций для осуще­ствления объявленной модернизации белорусской экономики;

• относительно медленных темпов технологического обновления произ­водства и явно недостаточного создания новых высокопроизводительных рабочих мест;

• по­требности во внешних и внутренних заимствованиях в условиях значитель­ных выплат по внешнему государственному долгу;

• отсутствия у руководства предприятий действенной мотивации к модернизации производства, слабости механизмов стимулирования инновационной деятельности;

• высокой затратности национальной экономики.По уровню ма­териалоемкости валового выпуска Беларусь входит в десятку наиболее отсталых стран Европы, поскольку материалоемкость у нас примерно на 5 процентных пункта выше, чем в среднем по ЕС. Это отрицательно сказывается на конкурентоспособности белорусских товаров.

В таких условиях в 2013 году произошло сужение основных экспортных рынков. Белорусские производители среагировали на ситуацию и сократили промышленный выпуск за январь–август на 4,8 процента. Тем не менее, запасы готовой продукции выросли до 28,4 трлн. рублей. Не обеспечивает выполнение доведенных заданий и сельское хозяйство, снизившее объем сельхозпродукции за 8 месяцев на 2,8 процента. В этой отрасли, вместо поставленной задачи увеличения валовой добавленной стоимости на 6 процентов, прирост за год ожидается в лучшем случае не более 1 процента.

В таких условиях усиливается внешнеторговая разбалансированность: если экспорт за 7 месяцев сократился на 19,6 процента, то импорт — всего на 9,1 процента, что привело к появлению отрицательного внешнеторгового сальдо по товарам и услугам.

Государственные экономисты признают, что в целом за 2013 год саль­до внешней торговли товарами будет отрицательным и составит минус 4,0 млрд. долл. За счет лучшей ситуации в сфере услуг сальдо внешней торговли товарами и ус­лугами составит минус 1,2 млрд. долл. На фоне положительного сальдо этого показателя в предшествующем году (3,0 млрд. долл.) ожидаемые цифры явно не смотрятся.

Уже сегодня специалисты обоснованно прогнозируют значительное сокращение в 2014 году экспорта энергетических товаров и калийных удобрений. В таких условиях мало кого убеждают бодрые внешнеэкономические планы. Новых инструментов стимулирования экспорта не придумали, в документах присутствует обычный набор мероприятий по стимулированию экспорта, которые основаны на административном давлении и уже показали свою ограниченную эффективность. Но вынужденная необходимость быть оптимистами заставляет госэкономистов предполагать, что медленно сползающая в кризис Россия вдруг начнет активно закупать белорусские тракторы, грузовые автомобили, седельные тягачи, комбайны, чем и обеспечит белорусское экспортное чудо. При этом будущий, непонятно откуда возникший российский спрос на белорусские товары резко укрепит отечественную промышленность и позволит успешно пережить в следующем году ожидаемое падение объемов в химическом производстве и проблемы в целлюлозно-бумажной отрасли.

Как обеспечить такое увеличение сбыта в России? Можно было бы попробовать с помощью ученых разработать новые технологии, но это процесс длительный. Кроме того, наука сама попала в большую беду: достаточно сказать, что в Академии наук больше года нет руководителя и финансирование научных разработок раз за разом сокращают. Даже когда руководителя назначат, то он будет вынужден и дальше ужимать академию в пользу увеличения финансовой помощи сельскому хозяйству, строительству и промышленности. Достаточно сказать, что бюджетные средства только на субсидирование процентных ставок по кредитам в эти отрасли в этом году примерно в два раза превысят финансирование науки. Поэтому из-за регулярного сокращения финансирования говорить о науке как созидающей силы уже не приходится.

Производственники предлагают другой вариант: нужно резко девальвировать белорусский рубль! В результате белорусская продукция за границей на полгода-год подешевеет и сбыт ее увеличится. Но такая мера приведет к снижению уровня жизни белорусского населения, что нежелательно на фоне растущих зарплат даже в кризисной России. Поэтому резких скачков курса национальной валюты государственные экономисты не хотят и планируют его в следующем году на уровне 9500 рублей за доллар. Подчеркиваем: это средняя цифра за год, к декабрю 2014 года курс будет выше, но все равно при благоприятных условиях (увеличении экспорта, сокращении импорта, помощи заграницы в виде кредитов и дешевых энергоносителей) курс может быть вполне приемлем для населения, но явно мал для мало конкурентных отечественных предприятий, нуждающихся в костыле девальвации.

Есть еще надежда на иностранных инвесторов, которые в соответствии с прогнозом принесут нам в следующем году прямых иностранных инвестиций в два раза больше, чем в предыдущем году. Но только принесут ли? Ведь какими методами предполагается заманить инвесторов? Ответ старый: за счет «улучшения условий легкости ведения бизнеса» и «внедрения новых механизмов осуществления инвестиций» в лице широко известных в мире и даже в Беларуси венчурного финансирования, государственно-частного партнерства и поиска новых кредитных линий. Помилуйте, но новые кредиты уж никак не являются прямыми иностранными инвестициями!

К сожалению, усиленный поиск инструментов, которые приведут к повышению эффективности нашей экономики и выполнению проектируемых заданий, так и не привел к существенным результатам. Но это не вина государственных экономистов: они хорошие специалисты и реально оценивают ситуацию. Бодрые прогнозы легко рисуются на бумаге, но потом быстро ломаются в оврагах реальности.

Экономика развивается по своим законам, и волевое вмешательство эффективно лишь в том случае, если оно соответствует логике экономических процессов. В противном случае прогнозы уже через один-два квартала начинают существенно отличаться от практики. А неверные прогнозы ухудшают экономическую сбалансированность. Ситуация еще больше ухудшается в случае специального искажения индикаторов.

Иногда думают, что работники Белстата не ходят в магазины, поэтому, ничтоже сумняшеся, заявляют, что инфляция за 8 месяцев этого года составила всего 8,2 процента. Но они все понимают. Просто у них — вынужденное раздвоение личности. Темная сторона заставляет твердо придерживаться официальных темпов инфляции, а светлая сторона личности тихонько шепчет: «Да, есть проблемы с расчетом индексов цен. Но вы и нас поймите». Мы бы, может, и поняли. Но проблема в том, что по этим индексам рассчитывается ставка рефинансирования, индексация зарплат и пенсий.

Что делать в такой ситуации? Ответ очевидный: перестать фантазировать и смотреть экономической правде в глаза. Пусть прогноз будет не очень вдохновляющий, но он должен позволить реально сбалансировать экономику и обеспечить пусть медленное, но стабильное развитие.