Приятно порадовало, что на публикацию«Ценностные предпочтения белорусов и идеологический вакуум на политической сцене» откликнулся Валерий Карбалевич –один из ведущих аналитиков оппозиции (Рыкашэт. Чаго ж хоча народ?). Дискутировать с уважаемым Валерием Ивановичем достаточно сложно, в первую очередь потому, что каких-то откровенно полемичных идей в его публикации нет. Спорить можно только по поводу отдельных подходов и оценок.
Более всего удивила критика концепта «жестко идеологически очерченной программы». Удивила потому, что никто собственно и не предлагал строить избирательную кампанию на размахивании перед электоратом национальной символикой. Разговор был совершенно о другом: об отсутствии у оппозиции внятной и соответствующей общественному запросу смысловой альтернативы. При чем альтернативы целостной, где была бы четко видна и социальная программа, и система идеологических ценностей, и место Беларуси в окружающем мире. В конце концов, выборы это не только конкуренция личностей, но в не меньшей, а возможно даже большей степени — конкуренция идей.
Сегодня национальные ценности не представлены на политическом рынке. Эти ценности табуированы основными оппозиционными акторами, хотя их разделяет значительная часть электората.
Нет смысла спорить и о существовании иерархии электоральных мотиваторов, так как это вовсе не некое «тайное знание», а хрестоматийная истина. В отличие, к примеру, от утверждения уважаемого Валерия Ивановича о том, что политикам нет необходимости ориентироваться на базовый электорат, который якобы «и так проголосует». На основании чего делаются столь голословные и сомнительные выводы? К сожалению, после последних президентских выборов никто не захотел исследовать: а какая доля потенциальных сторонников оппозиции проголосовала против всех или вообще не пришла голосовать из-за раздражения нарочитой «пророссийскостью» ведущих оппозиционных кандидатов?
Прав Валерий Иванович, приводя статистику о том, что значительный сегмент избирателей делает свой выбор потому, что «доверяет». Это тоже хрестоматийная истина, хотя в данном контексте и несколько купированная. Внешне иррациональные мотиваторы — «верю / не верю», «свой / чужой», «нравится /не нравится» и т. д. в реальной практике тоже имеют вполне рациональную базу, пусть зачастую и не совсем осознанную, интуитивную.
Конечно, внешность или тембр голоса кандидата играет какую-то роль, иногда даже существенную. Но в основе «доверия» все-таки лежат смыслы, идеологические и ценностные маркеры, их удачная конфигурация и пропорции. И было бы, мягко говоря, наивно полагать, что отсутствие таких маркеров делает кандидата или политическую силу приемлемой для всех. Отнюдь! Это как с товаром в магазине: нет штрих-кода — значит контрафакт, обман, подделка. А кто станет платить за заведомый обман?
Не следует, кончено, идеализировать массовый электорат, клишируя представления, что «народ мудр — и во всем разберется». Зачастую электорат наивен и легковерен, люди могут «купить» красивую мечту, даже самую фантастическую. Или просто принять на веру то, что приятно и хочется слышать. Но, как правило, даже самый маргинальный электорат чувствует фальш, тем более фальш примитивную. Когда оппозиционный политик изворачивается и юлит, отвечая на прямые вопросы про герб или государственный язык, НАТО или Таможенный союз, ничего кроме брезгливости и отторжения он вызвать не может. Здесь даже у «болота» срабатывает тот самый инстинкт «не верю!», о котором пишет Валерий Иванович. Да что там «болото»! Фальш на сцене чувствовала даже собачка Станиславского…
Не следует бояться поляризующих общество идей. Особенно тех, которые имеют изначально существенную поддержку. Именно в процессе поляризации «болото» притягивается к полюсам. Просто нужно обладать способностью и желанием обосновывать и доказывать правоту своих идей, ясно формулировать и может быть даже — рисовать мечту. Но в этом-то и вся беда белорусской политики: в ней уже много лет есть только один единственный полюс. И даже сейчас, когда его притягательная сила падает, альтернативы ему нет.
Не часто доводится брать под защиту социологию, так как в силу специфики своей работы обычно приходится искать её изъяны и траблы. Да, социология — наука не точная, зачастую она дает слишком поверхностные срезы слишком конъюнктурных процессов и явлений. Конечно, эффективнее проводить комплексные исследования, которые включают и традиционную социологию, и фокус-группы, и психосемантику. Но это необходимо только тогда, когда у политиков есть желание заглянуть «в мозги» социума. А судя по скептицизму даже уважаемого Валерия Ивановича, значительной части оппозиции это просто не нужно. Да и зачем? Ведь куда проще ставить диагноз о том, что «белорусский народ хворый».
Если просмотреть исследования НИСЭПИ за последние годы, то можно увидеть очевидный тренд — доминирующий общественный спрос на патерналистскую модель. И именно выхолащивание этой модели, когда «кнута» становится все больше, а социализма все меньше, провоцирует в обществе рост запроса на перемены. Но разве кто-то из ведущих кандидатов оппозиции в 2010 году предлагал собственную, яркую, альтернативную нынешней патерналистскую модель? Разве социологи виновны в том, что политики не находят общего языка с электоратом?
В аналитике НИСЭПИ по данным их июньского исследования есть очень удачный тезис: «чем больше оппозиция „поворачивается лицом к народу“, тем больше она может рассчитывать на взаимность». Судя по июньским индексам, первая же попытка оппозиции начать с электоратом смысловую коммуникацию на предмет того, каких перемен хотят люди, сразу же принесла свои плоды. Оказалась, что людям это гораздо интереснее, чем «бойкот» и затянувшаяся игра в «единого».
Бесперспективность того же «бойкота» была спрогнозирована социологами в его зародыше. Так что к социологии все же следует прислушиваться, хотя бы иногда. Это может удержать излишне самоуверенных политиков от предложения изначально проигрышной политической повестки. И это гораздо эффективнее, чем копаться в головах «архетипов» на предмет продажи им либертарианских идей.
Р.S. Соглашаясь с отмечаемой уважаемым Валерием Ивановичем способностью политиков «давать простые ответы на сложные вопросы», хочу все же отметить: менторство и снобизм вовсе не являются синонимами слову аналитика. При чем даже тогда, когда речь идет не о «неофитах», а о заслуженных ветеранах, четверть века интеллектуально направляющих оппозицию к победе.