Недавно Республиканское учебно-методическое объединение вузов (РУМО) совместно с Республиканским институтом высшей школы (РИВШ) провело совещание, посвященное переходу на так называемые дифференцированные сроки обучения, точнее — процедурам, а еще точнее — правилам составления вытекающих их такого перехода новых учебных планов и стандартов высшего образования. Об этом приглашенную сотню специалистов подробно проинформировала начальник отдела учебно-методической документации РИВШ Светлана Артемьева. С задачей своей она справилась отлично: на все вопросы ответы были даны, острые углы умело обойдены. Председатель РУМО, ректор Белорусского государственного технологического университета профессор Иван Жарский специально подчеркнул, что сокращаются не только сроки обучения, но и недельная аудиторная нагрузка, которая не может теперь превышать 30 часов. Пожалуй, впервые прозвучало, что с большим объемом нынешнему студенту не справиться.
Правда, тут же было отмечено, что физкультура у нас «за чертой», что курсовые проекты, как и факультативы в указанное число не входят и прочее и прочее. Так что часов на 40, как в советские времена, все равно выходим. А это означает, что самостоятельная работа студента вновь игнорируется, а с учетом совсем не советского контингента студентов становится почти профанацией. Не будем вспоминать наших славных заочников, у которых контрольные работы — единственный вид текущей образовательной деятельности — отменили.
Но вернемся к стандартам. Совещание по ним прошло успешно. Можно предполагать, что все поняли, что и как делать. Однако один вопрос не прозвучал: «А зачем?» И действительно, зачем мы переходим на эти «дифференцированные сроки обучения» (абсолютно бредовое название, ведь никакой дифференциации нет, а для разных специальностей и раньше продолжительность обучения отличалась), в чем выгода для участников образовательного процесса?
Очевидно, текущая реформа сводится к сокращению нахождения студентов в университетах на полгода-год. Пересмотр учебных планов и стандартов — лишь техническая процедура приведения их в соответствие с новыми сроками при слегка измененных правилах и формах документов. То есть, реформы нет, и не планировалось. Произойдет ли при этом улучшение качества образования? Угадайте с трех раз.
Почему с трех, если вариантов ответа, казалось бы только два. Перекреститесь, чтобы не казалось. Правильный вариант ответа как раз третий. А это опять вопрос: «А кого это волнует?». Попробуем разобраться.
Студенты и их родители. Эти участники процесса критериев качества не знают и по сути ничего сказать не смогут. Однако они найдут аргументы для критики и поддержки, когда речь зайдет об их затратах на учебу, трудоустройстве выпускников, здоровье молодежи. Кто-то вспомнит престижность профессии, ее благородность. Другие вспомнят о карьерных возможностях, третьи ограничатся трудностью поступления и учебы. Так что совсем со счетов их сбрасывать не надо.
Академическая общественность. Здесь ситуация не лучше. Вузы по-прежнему пытаются затворяться в «башнях из слоновой кости», но жизнь не позволяет. Практически любой преподаватель скажет, что чем короче обучение, тем ниже качество знаний. И это так, если не изменяется сама парадигма образования. Но ведь независимо от наших домашних установок цели образования давно изменились, а привычное нам удовлетворение потребностей государства вспоминают все реже, потому что и функции государства уже не те.
Среди профессуры, и не только, все еще имеется значительная когорта, утверждающая, что советское образование было лучшим в мире и не надо ничего менять. Соглашусь с одной маленькой поправкой: в том мире, в то время и в тех условиях, особенно, если не знать, что было в остальном мире.
Руководители вузов и другие руководители от образования. Они понимают две простые вещи. Во-первых, короче обучение — меньше бюджет. Во-вторых, молчать и не рассуждать — сказали вам, что уменьшение теперь называется дифференцированием, значит так и есть. Качество? Какое дадим, такое и возьмете, а оценки за продифференцированные знания обеспечим не хуже. Не зря же до сих пор этим фетишем, усредненным по курсам и факультетам, все образовательные структуры отчитываются. А средняя оценка ничем не лучше средней температуры по больнице, при этом температура — все-таки объективный физический параметр.
Минфин. Однозначно сэкономит, но сэкономленные деньги на развитие вузов не даст. Здесь полная победа. Качество? Вы что, шутить изволите, тут государственные интересы, а дело вузов — количественные показатели обеспечивать.
Минтруда. Попробуйте спросить. Скорее всего, получите в ответ что-то вроде «А мы тут причем?».
Кто же остался-то? Ах да, еще работодатели есть. Правда, молодые специалисты им чаще всего не нужны. Разве что совсем никто идти на работу не хочет. Или текучка. Или все схвачено и чужие не требуются. Есть, конечно, предприятия, работающие устойчиво, а также расширяющиеся. Они, несомненно, заинтересованы в том, чтобы получать регулярно молодые кадры с должной подготовкой. Однако здесь возникает проблема этой «должности» как по содержанию, так и кто кому и что должен.
При современном подходе проблема решается через набор компетенций, которые выпускник вуза должен приобрести за время обучения. Этот набор описан в существующих у нас уже более 10 лет стандартах образования, разрабатываемых ведущими вузами для каждой специальности. Стандарты проходят установленную процедуру согласования, в том числе и с главным заказчиком кадров. Казалось бы, именно заказчик должен определять необходимые компетенции. Увы, этого не происходит: стандарт пишет вуз, закладывая в него то, что он может, а заказчик вовсе не стремится работать над чужим документом и вносит, в лучшем случае, косметические правки. Заставить заказчика, а это чаще всего министерство, комитет или концерн, невозможно — рычагов нет, и опасно — а вдруг напишет то, что нам, разработчикам стандарта и реализаторам учебной программы, делать будет накладно.
Вероятный выход из этой тупиковой ситуации все же имеется и состоит он в том, что заказчик заказывал, а исполнитель исполнял. Следовательно, заказчика необходимо нормативно обязать формулировать заказ так, как это происходит в материальной сфере, где к товару предъявляются необходимые и достаточные технические требования. На государственном уровне такие требования формулируются в виде стандартов. Этот же подход вполне годится и для специалистов на рынке труда. Более того, в мировой практике, в частности, в Евросоюзе, этот подход реализован через систему профессиональных стандартов, которые как раз перечень и содержание компетенций содержат. Но такой стандарт пишется не для вузовской специальности, а для профессии. Разница может быть весьма ощутимой, поскольку профессия и записанная в дипломе специальность, имеющая, строго говоря, лишь академический смысл, совсем не одно и то же.
Разработка профессиональных стандартов началась и заметно продвинулась у наших соседей в Российской Федерации. Известно, что и белорусское Минтруда профессиональными стандартами озаботилось. Это означает, что современный подход на государственном уровне принят, и уполномоченные организации приступили к подготовке его внедрения в практику.
Ничуть не сомневаясь в высокой квалификации работников этого уважаемого министерства, все же хочу задаться вопросом, а где здесь работодатель и знают ли о новинке хотя бы отраслевые органы управления? Очевидно наличие большого соблазна решить проблему малой кровью, переделав на иной лад тарифно-квалификационный справочник, а результат послать в отрасли на согласование, где все согласуют, и все получат «как всегда». Частный бизнес, который играет все возрастающую роль в нашей экономике, и вовсе в стороне окажется, а там немалая инновационная составляющая, требующая новых современных профессий.
На мой взгляд, Минтруда может и должно взять на себя формирование проекта национальной рамки квалификаций, но действовать келейно права не имеет. И отрасли, и различные ассоциации должны быть в этом процессе постоянными партнерами. А уж пакет самих профессиональных стандартов именно отраслям и ассоциациям надлежит разрабатывать при методической поддержке, координации и контроле со стороны Минтруда.
Я не вспомнил в этой связи родное Министерство образования, поскольку на данном этапе оно представляет только отрасль образования и от него требуются профессиональные стандарты профессий этой отрасли. А вот на следующем этапе Минобразования и вузам придется перетряхнуть почти все, начиная с перечня специальностей, которые должны будут соответствовать профессиям, а не желаниям и возможностям конкретных даже не вузов, а отдельных кафедр, как это сделано сейчас. И содержание образования придется поменять, ведь ни одна учебная дисциплина, не ведущая к формированию компетенции, указанной в профессиональном стандарте, не должна войти в учебный план. Только физкультура из таких неформирующих компетенции предметов останется, поскольку здоровье любому специалисту необходимо.
Появление профессиональных стандартов вновь поставит под вопрос Кодекс об образовании, по которому в Палате представителей осенью состоятся слушания. Может быть, новые подходы позволят дебюрократизировать и сферу образования, например, убрать явное дублирование типового учебного плана в стандарте образования. Действительно, если этот план есть в стандарте, утвержденном Минобразования, зачем нужен отдельный документ, утверждаемый тем же министерством?
Очевидно, многие специальности могут просто исчезнуть, поскольку решают в настоящее время проблемы вуза, а не рынка труда. Кое-где и программу на нынешние минимальные 4 года обучения составить не смогут, поскольку учебный план набить будет нечем. Но это даже не издержки инновационного процесса, а скорее, исправление ранее допущенных ошибок. Вероятно, придется, наконец, и к магистратуре отнестись серьезно, перебросив на эту ступень ряд наиболее сложных компетенций, которые в условиях массового высшего образования трудно обеспечивать. Вот здесь Минтруда вновь должно активно выступить и сформировать для магистров соответствующую их более высокой квалификации трудовую нишу.
Таким образом, нынешнюю реформу высшей школы, которая всего лишь сокращает сроки обучения, вряд ли следует считать шагом конструктивным, хотя по многим специальностям эти сроки действительно были раздутыми. А вот действительное включение работодателей в формирование содержания образования приведет к действительной реформе, которая видится совершенно необходимой и фактически уже началась. Впервые опубликованоNaviny.by