Белорусская оппозиция, как и предполагалось, не смогла преодолеть тот глубокий раскол, который существовал в ее рядах перед избирательной кампанией. Можно констатировать даже его углубление, вызванное соперничеством между двумя основными кандидатами от демократических сил на прошедших выборах. Кроме того, бурные события после выборов: манифестация протеста в день голосования, защита палаточного городка на Октябрьской площади с 20 по 24 марта, столкновения с милицией в День Воли 25 марта создали потенциальную возможность для формирования третьего центра притяжения оппозиционных сил, пока еще не оформленного организационно.
Итоги избирательной кампании для Движения демократических сил, которое выдвинуло Александра Милинкевича в качестве единого кандидата, нельзя назвать удовлетворительными. Белорусский ЦИК заявил, что Милинкевич занял второе место и получил 6,1% голосов (За Лукашенко, согласно официальным данным, проголосовало 83% избирателей). Руководство штаба единого кандидата в лице Сергея Калякина назвало эти сведения не соответствующими действительности и заявило, что их кандидат получил около 32% голосов, в то время как Лукашенко не набрал больше 50%, что давало основание объединенной оппозиции требовать проведения второго тура выборов.
Данные белорусских и российских независимых социологических служб противоречат и тем и другим утверждениям. Например, согласно опросам, проведенным в апреле 2006 г. Независимым институтом социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ), за господина Милинкевича проголосовало только 18,8% избирателей, в то время как Лукашенко смог обеспечить себе поддержку 58,2% граждан, принявших участие в выборах. Опрос хорошо известного Всероссийского центра исследования общественного мнения (ВЦИОМ), проведенный незадолго до голосования, оценивал рейтинг Милинкевича в 11-14%. При прогнозной явке избирателей в 65-75% он мог рассчитывать на получение в общей сложности 13-15%. Известно, что явка была объявлена на треть выше; это нельзя объяснить никак иначе, кроме желания Лукашенко сфальсифицировать результаты и приукрасить свою победу. Таким образом, Милинкевич смог реально собрать в 2006 г. меньше голосов избирателей, чем Гончарик в 2001 г.
Разночтения в данных штаба единого кандидата и независимых социологов можно объяснить политическими причинами. При отсутствии реальной победы, хотя бы в Минске и крупных городах, ее нужно было придумать, чтобы был повод выводить людей на массовые акции. Требование проведения второго тура могло вполне сгодиться для этого. Представители штаба единого кандидата ссылались на данные exit-poll, который якобы был проведен российскими социологами из центра Юрия Левады. Заместитель директора этого центра Алексей Гражданкин заявил, что exit-poll в Беларуси не проводился, но была предпринята попытка телефонного опроса, которая не удалась, поскольку 30% респондентов отказались отвечать на вопросы социологов.
Проведение массовых акций протеста после выборов (вторая часть стратегии Милинкевича) также мало удалась команде единого кандидата. Вероятно, сыграла свою роль неопытность и не подготовленность самого лидера к роли уличного политика. Сказалось и отсутствие согласованных действий с другим демократическим кандидатом — Козулиным и лидерами молодежных инициатив, которые смогли вывести своих людей на улицы белорусской столицы. У команды Милинкевича ощущался острый дефицит внятной стратегии ненасильственного сопротивления, понимания политического значения массового протеста в условиях блокировки электоральных способов борьбы за власть жестким авторитарным режимом. Те уличные акции, которые проходили в Минске в период с 19 по 25 марта, и особенно оборона палаточного лагеря на Октябрьской площади, проходили не благодаря лидеру Движения демократических сил, а скорее, несмотря на его вынужденное там присутствие. Акции протеста оказались немногочисленными, в них принимали участие в общей сложности около 15-20 тыс. человек. Однако заслуга в их организации и проведении лежит на других политиках (Вячеславе Сивчике и лидерах ряда молодежных инициатив), а не на едином кандидате, который на Конгрессе демократических сил публично обещал, что будет «вместе со всеми стоять до победного конца».
Милинкевич признал, что решение о создании палаточного городка было спонтанным, и его команда не имела к нему никакого отношения. Он заявил, что «это была гражданская инициатива. Это были лучшие люди, которые показали, что можно не бояться, что можно преодолеть свой страх, что можно поставить палатки недалеко от Администрации президента и продержаться три дня. То, что удалось сделать этим людям, иногда не удается сделать целому поколению политиков». Но если это действительно так, то почему тогда лидер Движения демократических сил не установил заранее контакты с хорошо известными ему организаторами лагеря и не направил своих многочисленных (по его словам) сторонников из регионов Беларуси поддержать данную гражданскую инициативу? Может быть, тогда она насчитывала бы не сотни людей, а тысячи и десятки тысяч.
Милинкевич оказался не готов к исполнению роли «лидера белорусской мирной революции». Подтверждением этому является и его двухчасовое опоздание на митинг после выборов вечером 19 марта, и призыв к участникам палаточного лагеря 21 марта не уходить с Октябрьской площади, и его личное отсутствие в ночь штурма лагеря силами ОМОН, и отказ последовать за Козулиным к приемнику-распределителю на Окрестина 25 марта, где находились сотни политзаключенных, чтобы выразить солидарность с молодыми людьми, которые нашли в себе мужество встать на защиту свободы, и обращение в районное отделение милиции, чтобы написать заявление о своей непричастности к… мирной манифестации. На этот шаг Милинкевич пошел в то самое время, когда милиция по всему городу избивала участников ненасильственной акции протеста и бросала их за решетку.
Понимание того, что пассивная позиция может похоронить его политическую карьеру, заставило Милинкевича действовать более активно во время традиционного «Чернобыльского шляха», который оппозиция проводит каждый год 26 апреля в годовщину аварии на Чернобыльской АЭС. Он принял участие в несанкционированном шествии 5-7 тысяч человек в Минске (от улицы Янки Купалы до Академии наук). Во время акции не было никаких инцидентов и столкновений с милицией. Тем не менее, 27 мая Милинкевич и некоторые другие лидеры Движения демократических сил были задержаны милицией. В этот же день один из районных судов г. Минска приговорил единого кандидата к 15 суткам административного ареста.
Разочарование вызывает полная неразбериха с политическими лозунгами, которые использовались для мобилизации белорусских граждан штабом единого кандидата. Непосредственно перед выборами Милинкевич вместе с Козулиным высказали недоверие Центральной избирательной комиссии, которая допустила многочисленные нарушения в ходе организации избирательной кампании, и потребовали переноса выборов на срок не позднее 16 июля 2006 г. Сразу же после выборов, наверное, забыв о своем предыдущем требовании, Милинкевич стал говорить о необходимости проведения второго тура, ссылаясь на данные exit-poll, который в действительности не проводился. Отсутствие достоверных сведений о результатах голосования вынудило оппозиционных кандидатов выдвинуть требование проведения повторных выборов. Перед митингом 25 марта массовым тиражом была выпущена листовка. В ней повторялись данные мифического exit-poll, но утверждалось, что второго тура не будет. Участников митинга приглашали собраться на Октябрьской площади, чтобы «достойно встретить День Воли». Наконец, в своем обращении к избирателям от 5 апреля 2006 г. единый кандидат заявил об уже достигнутой победе оппозиции над режимом, но победе в умах и сердцах людей. Что же касается сферы реальной политики, то здесь Милинкевич предложил вернуться к стратегии «осады авторитарной крепости», которой представляемая им оппозиция безуспешно занимается начиная с 1996 г. Как заметили журналисты «Белорусской газеты», скорее, «сама оппозиция оказалась на осадном положении» из-за массовых арестов участников уличных акций, чем наоборот.
Осаду режима Милинкевич собирается вести силами движения «За свободу» (рабочее название), которое он собирается создать из участников команды единого кандидата, а также неправительственных организаций и политических партий, которые поддержали его кандидатуру на Конгрессе демократических сил в октябре 2005 г. Стратегия движения еще находится в стадии разработки, однако ее основополагающие идеи хорошо известны; они, к большому сожалению, не блещут оригинальностью, а некоторые вызывают удивление, в силу своей явной утопичности. Это, например, можно сказать об одном из ключевых положений стратегии: организация отзыва депутатов Палаты представителей, победа оппозиции на внеочередных парламентских выборах, вынесение импичмента президенту новым демократическим составом депутатов. Только люди абсолютно несведущие в реальном положении дел в стране могут поддержать данную идею, не имеющую ни единого шанса на успех.
Другие предложения Милинкевича: «каждодневная просветительская и информационная работа», сбор подписей за внесение изменений в Избирательный кодекс, создание «за пределами страны независимого телевидения и радио», «народные университеты современных знаний», — как справедливо отмечает «Белорусская газета», «не раз инициировались (теми же самыми людьми, которые составляют окружение единого кандидата) и были провалены по вполне заурядным причинам — от лени до неумения». Причем проваливали они все это в гораздо более благоприятных условиях, чем те, которые сложились после выборов.
Это означает, что существует не только дефицит лидерских качеств у оппонентов Лукашенко из Движения демократических сил, но и явный кризис идей. Без решения этих двух кардинальных проблем в самом ближайшем будущем, демократическая коалиция, как бы красиво она ни называлась, не имеет ни малейших шансов на успех в реальной, а не виртуальной борьбе за власть в Беларуси, здесь и сейчас.
Перейдем теперь к анализу итогов кампании второго оппозиционного кандидата — Александра Козулина. Прежде всего, удивила его необыкновенная напористость и целеустремленность на последнем отрезке кампании. Блестящее выступление по БТ, без преувеличения, приковало к себе внимание всей страны. 2 марта, в день открытия так называемого Всебелорусского народного собрания, он предпринял попытку зарегистрироваться в качестве делегата и выступить с критической речью в адрес Лукашенко. Когда милиция попыталась помешать ему сделать это, Козулин пошел напролом. Завязалась потасовка, а избитый кандидат в президенты несколько часов провел в одном из минских отделений милиции.
Решительные и уверенные действия Козулина и его заявление в телевыступлении о том, что он, став президентом, не будет ухудшать отношения с Россией, а, наоборот, сделает их взаимовыгодными, укрепили мнение тех людей в Беларуси, которые увидели в бывшем ректоре Белгосуниверситета кандидата Кремля. В эту версию, скорее всего, поверил и сам Лукашенко, потому что все последующие события в стране вплоть до дня голосования проходили под знаком очевидного нервного срыва главы государства. Его действия по мобилизации чиновников и руководителей силовых структур, истеричная пропаганда по телевидению и радио, рекламные ролики, которые каждые 5 минут в течение трех недель вбивали в головы жителей Минска и других городов, что они должны «выбрать лучшего» и этим лучшим, безусловно, является действующий президент, были неадекватной реакцией на ситуацию. Они свидетельствовали о нечеловеческом страхе, вызванном опасением того, что чиновничество дрогнет и переметнется на сторону Козулина или примет участие в подготовленном Кремлем государственном перевороте.
Трудно сказать какие причины побудили Козулина действовать так, как он действовал. Если действительно ему были даны определенные обещания со стороны окружения Путина, то они не были выполнены. Он не получил возможности выступить по российским телеканалам, его не пригласили в Москву для встреч с влиятельными российскими политиками, бизнесменами, журналистами. Российское руководство демонстрировало для внешнего мира собственное невмешательство в политические процессы в соседнем государстве. Хотя этот стиль не был выдержан до конца. Известно, что во Всебелорусском народном собрании принимал участие спикер нижней палаты российского парламента и руководитель пропрезидентской фракции «Единая Россия» в Государственной Думе Борис Грызлов, который безоговорочно поддержал кандидатуру Лукашенко. Близкий к Кремлю политолог Глеб Павловский в интервью газете «Советская Беларусь» объяснил причину поддержки нынешним российским руководством Александра Лукашенко. Да, авторитаризм создает проблемы с продвижением в Европе позитивного имиджа Беларуси, но Бог с ней, с Европой. Главное, чтобы «в едином культурном и интеллектуальном пространстве» крепнул Союз Беларуси и России, который, согласно президенту Фонда эффективной политики, «является стратегической ценностью, и мы его будем защищать. В этом отношении у нас нет разногласий — защищать от любых попыток расшатывания и атаки».
Если действия Козулина оценивать как провокацию, направленную на получение благоприятной для себя реакции Кремля, то он не добился и не мог добиться поставленных целей. Очевидно, что после «оранжевой революции» в Украине Москва сделала ставку на сохранение статус-кво на пока еще подконтрольном ей постсоветском пространстве. В первую очередь это относится к Беларуси. Только сохранение власти в руках Лукашенко могло гарантировать России то, что наша страна не предпримет усилий по нормализации отношений с ЕС и США и не ускользнет из-под полного военно-политического и экономического контроля со стороны Российской Федерации.
С другой стороны, провокация Козулина подействовала на Лукашенко. Он предпринял все усилия для того, чтобы создать для своего оппонента ситуацию наименьшего благоприятствования. Согласно данным ЦИК, Козулин занял на выборах последнее место, получив всего лишь 2,2% голосов избирателей. Апрельский опрос Независимого института социально-экономических и политических исследований свидетельствует, что Козулин находится на третьем месте, с результатом в 4,7% голосов. Он не смог добиться лучших результатов, не только потому что Россия не поддержала данного кандидата, а Лукашенко направил против него основной удар государственной машины, но и из-за преувеличения Козулиным своих собственных сил, отсутствия за его спиной сильной и влиятельной политической структуры, переоценки на первых стадиях кампании чисто электоральных методов борьбы и недооценки акций протеста.
Утопичной оказалась и его ставка на перетягивание на свою сторону части лукашенковского электората без наличия необходимого для этого ресурса.
В отличие от Милинкевича, Козулин проявил себя смелым и мужественным уличным политиком. Несмотря на его неопытность и ошибки (призыв к участникам обороны палаточного лагеря разойтись 21 апреля), он продемонстрировал умение быстро учиться. Уже 25 марта Козулин перехватил инициативу, возглавив мирное шествие к Окрестина, чтобы выразить солидарность с задержанными накануне участниками обороны лагеря на Октябрьской площади. Ненасильственный характер манифестации и ее немногочисленность не остановило ОМОН в применении против демонстрантов грубой силы. Перед телекамерами журналистов со всего мира минская милиция бросала взрывпакеты в толпу, жестоко и цинично избивала женщин и детей, отправляла за решетку десятки новых смельчаков в дополнение к сотням задержанных накануне Дня Воли.
Несомненно, это была личная месть Лукашенко своим противникам за те долгие недели страха, которые он пережил после 2 марта. Отомстил президент и Александру Козулину: он был арестован и отправлен в следственный изолятор в Жодино. Прокуратура возбудила против бывшего кандидата уголовное дело по факту хулиганства и организации массовых беспорядков во время празднования Дня Воли. Действующий президент получил теперь заложника, которого он вряд ли скоро выпустит из тюрьмы, чтобы избежать крайне нежелательного и опасного для себя сценария развития событий: формирования влиятельной антилукашенковской и пророссийской оппозиции с популярным лидером во главе.
Александр Козулин так же, как и Александр Милинкевич, стремится к тому, чтобы опереться в будущем на собственное движение, которое получило название «Воля народа». Оно декларировало достаточно широкие цели: «создать в Беларуси благоприятный экономический, политический и моральный климат для консолидации всего общества и разрешения антагонистических противоречий, заключенных в ныне действующей системе единоличного президентского правления». Недавно оргкомитет движения выступил с заявлением, в котором говорилось о том, что эта незарегистрированная инициатива уже опирается на десятки тысяч сторонников, требующих освобождения своего лидера, отмены противоправной разрешительной системы для проведения демонстраций и митингов, ликвидации контрактной системы. Оргкомитет призвал миллионы белорусов объединить свои усилия в борьбе с режимом, который из «авторитарного превратился в диктаторский».
Нам кажется, что движение «Воля народа», как и движение «За свободу», не располагает реальной стратегией борьбы с Лукашенко. Очень много громких деклараций и очень мало конкретных дел. Это стало особенно очевидным после ареста Козулина. Неопределенной остается и позиция движения по отношению к России, хотя в последнее время из уст некоторых его представителей усиливается критика руководства этого государства за предательство белорусских демократов во время выборов. Важнейшей проверкой на жизнеспособность «Воли народа» станет борьба за освобождение Козулина, которая не будет легкой, потому что, возможно, именно в нем в настоящее время белорусский режим видит главную для себя угрозу.
Таким образом, оба оппозиционных центра после избирательной кампании 2006 г оказались в кризисной ситуации. Первый столкнулся с острым дефицитом лидерства и свежих идей; второй парализован из-за ареста лидера, отсутствия реальной политической структуры и конкретной стратегии борьбы за власть. Это усиливает значение третьего демократического центра силы, реально возникшего в дни обороны палаточного лагеря на Октябрьской площади и обладающего колоссальным моральным капиталом в современном белорусском обществе, но анализ его политических перспектив является темой отдельной статьи.