Традицию «празднования» 23 февраля Беларусь унаследовала еще с советских времен. Кратко историю возникновения Дня защитника Отечества можно обозначить следующим образом:
· В 1919 году было внесено предложение отметить годовщину создания Рабоче-крестьянской Красной армии (январь 1918 года), что и пришлось на 23 февраля 1919. Однако после этого «праздник» на некоторое время был забыт.
· В 1922 году традиция отмечать этот День была возобновлена в связи с 4-й годовщиной Красной армии, и эта дата была официально объявлена Днем Красной Армии и Флота.
· С 1949 года (по 1993)было закреплено следующее название –День Советской Армии и Военно-Морского Флота.
· После распада Советского Союза дата была переименована в День защитника Отечестваи Вооруженных Сил Республики Беларусь.Это изменение закреплено в УказеПрезидента Республики Беларусь № 157 от 26 марта 1998 г. «О государственных праздниках, праздничных днях и памятных датах в Республике Беларусь» [1].Кроме того, официально легитимирована роль «защитника». Так, в статье 57 Конституции РБ указывается: «Защита Республики Беларусь — обязанность и священный долг гражданина Республики Беларусь» [2].
В современной Беларуси данный «праздник» призван не просто привлечь внимание к мужчинам и «истинной мужественности», но к роли «мужчины-воина». Интересно также то, что данный день в повседневности экстраполируется на все мужское население, а не только на тех, кто имеет непосредственное отношение к военным структурам. Другими словами, 23 февраля на практике — день всех мужчин. Это связано с тем, что все лица мужского пола в Беларуси обязаны проходить военную службу в армии. Получается любой мужчина в стране либо потенциальный «защитник отечества», либо им является сейчас, либо был ранее.
Соответственно мужчина всегда увязывается с ролью «защитника отечества» как посредством реальной практики (введения обязательной службы в армии), так и посредством идеологии — символического наделения любого лица мужского пола категориями, связанными с ролью «воина». К такой идеологии относится и существование подобного Дня, в рамках которого четко определяется на уровне общественного сознания каким мужчине необходимо быть. Какие здесь могут быть проблемы?
Во-первых, конструируется монолитный образ мужественности, который увязывается с такими понятиями какстойкость, храбрость, сила, выносливость, лидерство и др.
Американский социолог Майкл Киммел отмечает: «Мы приравниваем мужественность к умению быть сильным, успешным, способным, надежным и контролирующим ситуацию. Сущностные определения мужественности, которые мы разработали в нашей культуре, обслуживают власть одних мужчин над другими мужчинами и мужчин над женщинами» [3].
Так, например, в старшей школе на смену дисциплине «Трудовое обучение» приходит учебный предмет «Допризывная и медицинская подготовка», который содержит два компонента: с юношами проводится допризывная подготовка, с девушками — медицинская подготовка. Уроки с юношами и девушками проводятся раздельно и одновременно по единому расписанию.
В качестве основных целей допризывной подготовки обозначаются такие, как формирование у юношей морально-психологической готовности к военной службе; знаний, умений и основ культуры воинской службы, необходимых для освоения обязанностей защитника Отечества; общефизической и военно-прикладной физической готовности к физическим нагрузкам военной службы.Предполагается, что результатом реализации данной цели станет развитие у юношей таких качеств как гражданственность, патриотизм, дисциплинированность, товарищество, коллективизм, гуманность, нравственность, что во многом отражает те значения, которые вкладываются в понятие «защитник» [4].
Подобные установки в отношении мужественности можно встретить повсеместно. Например, в календаре на 2013 год KIA Motors в Беларуси[5] использовались мужские и женские тела, особенности изображения которых демонстрируют те качества, которыми наделяется мужское тело (физически сильное, большое, динамичное) в противовес женскому (слабое, хрупкое, пассивное).
Во-вторых, армия и другие военные структуры мыслятся как сугубо «мужской клуб», что поддерживает представление о двух полах –«сильном», способном защищать, и «слабом», «нуждающемся в защите».Данное представление не только исключает женщин из таких милитаристских структур, но и из сферы политики и принятия решений.
Поступление женщин в милитаристские учебные заведения затруднено. Так, в 2012 г. Академия МВД собиралась набрать 7 девушек, при этом всего планировалось набрать 400 абитуриентов. В свою очередь военная академия в том же году на 2 года отказалась вообще от приема девушек [6]. В 2013 г. в Академию МВД также не планируется вводить ограничения на поступления лиц женского пола, однако их количество, скорее всего, будет небольшим.
Кроме того, в Академии МВД предусмотрены различные конкурсы для мужчин и женщин на отдельные специальности. Так, в 2012 г. проходной бал на специальность «Судебная экспертиза» для мужчин составил 222, а для женщин 304 балла [7]. Соответственно для поступления в милитаристские структуры женщинам нужно пройти более сложный конкурс, продемонстрировать более высокий уровень интеллектуальных способностей.Странно, что для мужчин не считается важным обладать также высокими интеллектуальными способностями для поступления на данную специальность. Таким образом, военная «мужская» сфера предстает как что-то недосягаемое и недоступное для женщин, а «мужественность» как что-то более ценное, нежели «женственность» и важное в решении вопросов безопасности и защиты.
На уровне среднего образования попадание женщин в кадетские классы или военное училище вообще невозможно. Как я уже отмечала в обычных средних школах, в старших классах читается специальный курс для мальчиков «допризывная подготовка». Для девочек параллельно проводится медицинская подготовка.
Таким образом, устанавливается ассоциативная связь, где армия это всегда мужское дело и наоборот — «настоящая мужественность» — это защита, охрана, война и т. п. Соответственно для каждого мужчины считается важным демонстрировать свою мужественность, подтверждать её, используя те средства, которые предлагает общество. И в данном случае это не только демонстрация своей силы в целях защитить кого-то, но защитить себя через нападение (по типу «лучшая защита — это нападение»). Соответственно все еще существует проблема насилия, драк в детских коллективах мальчиков, армии.
Майкл Киммел описывает интересный пример, который вполне можно экстраполировать и на ситуацию в Беларуси:
«Страх, что тебя посчитают „девчонкой“, доминирует в культурных дефинициях мужественности. Он возникает очень рано(…) Я заключил пожизненное пари с одним другом, что я могу прийти на любую спортивную площадку в Америке, где беззаботно играют шестилетние мальчики, и вызову драку, задав один единственный вопрос. Этот вопрос прост: „Кто тут девчонка?“. Как только вопрос поставлен, вызов брошен. Обычно происходит одно из двух. Какой-то мальчик обвинит другого в том, что он — девчонка, на что тот ответит, что он — не девчонка, а что девчонка — это как раз сам его обвинитель. Они могут вступить в драку, чтобы решить, кто лжет. Или же целая группа мальчиков окружит одного, и все закричат: „Он, он!“. Этот мальчик либо расплачется и убежит домой в слезах, опозоренный, либо сразу бросится на нескольких мальчишек, чтобы доказать, что он — не девчонка» [8].
Так, по данным статистики, все еще распространены различные преступления в белорусской армии. Хотя, официальные власти настаивают на снижении количества преступлений, анализ данных за несколько лет не позволяет говорить о стабильном снижении этого показателя.
Рис. 1. Количество преступлений по статьям Уголовного кодекса РБ 443 «Нарушение уставных правил взаимоотношений между лицами, на которых распространяется статус военнослужащего, при отсутствии отношений подчиненности» и 455 «Злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти» [9]
При этом в СМИ не редко появляется информация о насилии и убийствах в армии. Так в 2012 г. даже на сайте http://belarmy.by появилось сообщение об убийстве солдата-срочника [10]. При этом следует учитывать, что не обо всех случаях становится известно общественности. Военные структуры не заинтересованы предавать огласке подобные факты.
Гендерный порядок основывается на представлении о существовании двух полов/ гендеров — мужского и женского, которые представлены как оппозиционные и неравные категории. Это становится причиной и гендерного разделения сфер труда, где женщинам вменяется приватная сфера и профессии, связанные с оказанием помощи/ услуг/ обслуживанием. В свою очередь мужчины репрезентированы как активные агенты публичного пространства и поэтому их больше в сфере принятия решений и конечно на руководящих постах. Признание того факта, что гендер предопределен социально и культурно, снимает вопрос такого жесткого разделения на приватную/ женскую и публичную/ мужскую сферы, а также проблему «стеклянного» потолка для женщин (препятствование продвижению женщин на руководящие посты). Кроме того, существование милитаристских структур в том виде, в каком они есть сейчас, например, в Беларуси, представляют строго определенный тип мужественности, который ориентирован в большей мере на агрессию, нежели на мирное и гибкое урегулирование вопросов.
В-третьих, игнорируется опыт женщин, которые имели отношение к военным структурам.По данным в 2012 г. в Беларуси служило около 4,5 тыс. женщин-военнослужащих [11]. Однако женщины в белорусской армии занимают низшие и второстепенные позиции. Также их вклад и роль в тех или иных событиях часто умалчивается и игнорируется.
Многие исследователи [12] утверждают, что опыт и деятельность женщин во всех культурах и обществах во все исторические периоды принижались и не исследовались. Принадлежность женщины к частной сфере, к семейным делам, домохозяйству считалась «естественной», «изначальной».
Однако следует отметить, что активное участие женщин в военных действиях скорее осуществлялось вопреки общественным представлениям и рассматривалось как что-то экстраординарное, так как данная сфера считалась и считается исключительно «мужским» делом. Соответственно, по окончанию тех или иных событий женские имена быстрее забывались, не считались достойными упоминания или осмысления.
Так, например Нона Шахназарян, проведя исследование трансформации гендерных идентичностей во время войны в Армении, отмечает: «То, что во время войны было допустимым, перестает быть таковым для женщины в мирное время. Женщина, участвовавшая в военных действиях бок о бок с мужчинами, вдруг оказывается исключенной из их сообщества: мужчины позже об этом не хотят даже вспоминать, вроде как этого и не было. Женщина-воин переживает такой поворот очень остро, ведь ей не остается места ни там, где она себе его нашла на войне, ни среди женщин, чьи гендерные идентичности не были трансформированы в военное время» [14].
Также часто описания женщин в военных структурах призваны подчеркнуть их женственность, тем самым оправдывая их участие в этих структурах. Если военная сфера воспринимается как сугубо «мужское дело» нахождение женщины в этой сфере требует дополнительных указаний на то, что с «женственностью» у нее все в порядке.
Например, на СТВ (Столичное Телевидение) в январе 2013 г. появился репортаж о полковнике медицинской службы Ларисе Бабушкиной, который начинался следующим образом:
«Легкая походка от бедра и обаятельная улыбка. Узнать настоящего полковника в хрупкой Ларисе Бабушкиной можно лишь по трем звездочкам на погонах да прыти, с которой мужчины ей докладывают обстановку в клинике» [15].
С трудом можно представить себе подобные описания в отношении мужчины. Скорее всего, они будут даже прямо противоположными, подчёркивающими его силу, как физическую, так и моральную и др.
Итак, День защитника Отечества является примером практики, посредством которой создаются гендерные различия и поддерживаются гендерные иерархии. Не смотря на некоторую либерализацию в отношении предписаний для гендеров, общество продолжает навязывать мужчинам и женщинам определенную схему полоролевого поведения; гендерные роли, стереотипы. Соответственно военная сфера, считающаяся как априори «мужская», во-первых, создает определенный образ военной структуры и «защитника отечества» как связанных с агрессией, нападением и т. п., а во-вторых, затрудняет попадание женщин в эти структуры, а также их роль в таких структурах. Конечно, многие аспекты функционирования милитаристских структур должны быть переосмыслены, а возможные изменения должны быть сопряжены и связаны с разрушением четкого бинаризма, где мужчины и женщины являются оппозиционными и неравными категориями, а также с деконструкцией доминирующей концепции маскулинности, которая транслируется в обществе и максимально заостряется в военных структурах.
[1]http://pravo.by/main.aspx?guid=3871&p0=p39800157&p2={NRPA}
[2]http://www.pravo.by/main.aspx?guid=3871&p0=v19402875&p2={NRPA}
[3] Киммел М. Маскулинность как гомофобия: страх, стыд и молчание в конструировании гендерной идентичности // Гендерные исследование. № 14, 2006. С. 37. www.gender.univer.kharkov.ua/gurnal/gurnal-14-02.pdf
[4] Допризывная и медицинская подготовка XI–XII классы / Учебная программа для общеобразовательных учреждений с русским языками обучения с 12-летним сроком обучения. — Мн.: Национальный институт образования, 2008. — С. 3
[5]http://blog.atlantm.com/archives/19770
[6]Академия МВД продолжает набор девушек, Военная академия — нет // Interfax.by, 30.03.2012. http://www.interfax.by/article/89731
[7]http://academy.mia.by/index.php/ru/1-stupen-vo/ball-2012
[8] Киммел М. Маскулинность как гомофобия: страх, стыд и молчание в конструировании гендерной идентичности // Гендерные исследование. № 14, 2006. С. 42. www.gender.univer.kharkov.ua/gurnal/gurnal-14-02.pdf
[9] Константинов К. Статистика Министерства обороны — давайте разберемся // Альтернативная гражданская служба. http://ags.by/?p=17085
[10]В 103-й отдельной мобильной бригаде убили солдата-срочника? // BELARMY, 31.08.2012. http://belarmy.by/tehnika/v-103-j-otdelnoj-mobilnoj-brigade-ubili-soldata-srochnika
[11] В белорусской армии служит около 4,5 тыс. женщин // БелаПАН, 08.03.2012. http://naviny.by/rubrics/society/2012/03/08/ic_news_116_388661/
[12] Пушкарева, Н. Л. Женская и гендерная история: итоги и перспективы развития в России // Гендерное равноправие в России. — СПб, 2008. — С. 223-227.
Чикалова, И. Р. Субдисциплины гендерных исследований: женская и гендерная история // Иной взгляд: междисциплинарный альманах гендерных исследований. — Мн., 2002. — С. 25-28.
Чикалова, И. Р. Женская и гендерная история: состояние и перспективы развития // Общество и гендер. Материалы Летней школы в Рязани. — Рязань, 2003. — С. 80-81.
[13] Героини земли Белорусской // Армия, 01.08.2006. http://navynews.ru/?p=1116
[14] Горошко И. Нона Шахназарян: «Любой протест — это плохо в традиционной культуре» // Новая Европа, 31.01.2013. http://www.n-europe.eu/article/2013/01/31/nona_shakhnazaryan_lyuboi_protest_%E2%80%93_eto_plokho_v_traditsionnoi_kulture
[15] Белорусский полковник Лариса Бабушкина: Девушки показывают результаты лучше, чем ребята. Репортаж СТВ, 28.01.2013 . http://www.ctv.by/novosti-minska-i-minskoy-oblasti/larisa-babushkina-nastoyashchiy-polkovnik