«Ихнее» вино — вредительное, а наше — пользительное. Съел лишнее, выпил ли — с «ихнего» вина голова болит, а с кашинского — только с души тянет».
Принимая во внимание все вышеизложенное, приказчики единогласно полагали: ввоз иностранных вин в Россию воспретить навсегда. О чем и послать телеграммы в московский Охотный ряд для повсеместного опубликования.
М. Е. Салтыков-Щедрин, «Современная идиллия»
В конце марта Роспотребнадзор ввел полный запрет на ввоз в Россию вина и виноматериалов из Молдовы и Грузии. Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко объяснил это решение тем, что большой объем ввозимой из этих стран алкогольной продукции не отвечает нормам санитарной безопасности. В частности, в составе многих вин были якобы выявлены соли тяжелых металлов, пестициды и другие вредные примеси. В результате Россия в одночасье лишилась двух своих важнейших поставщиков вин, а Грузия и Молдова — своего главного рынка сбыта.
Однако как российские специалисты, так и молдавские и грузинские производители убеждены в том, что приведенное обоснование не соответствует действительности. По утверждению Вадима Дробиза, директора департамента информации Союза участников алкогольного рынка, «пестициды в вине обнаружить нельзя, поскольку в процессе брожения они разрушаются. Кроме того, в России нет оборудования для того, чтобы делать проверки такого уровня» (Gazeta.ru, 17.04.06).
Российские компании-импортеры самостоятельно протестировали молдавские алкогольные напитки и не нашли никаких нарушений. Центральная московская лаборатория «Ростест» также подтвердила соответствие молдавских вин всем санитарно-гигиеническим стандартам — 43 образца вин примерно из 14 млн бутылок, снятых с продажи, получили сертификаты лаборатории. Молдова поставляет винную продукцию в 39 стран мира, не получая на нее рекламаций. Те же самые сорта вин, которые исчезли с полок российских магазинов, без проблем продаются в Европе и Соединенных Штатах. Между прочим, в США спрос на молдавскую алкогольную продукцию постоянно растет, теперь ее можно найти в магазинах половины штатов. Многие из этих вин являются недавними победителями международных конкурсов, проводившихся в том числе в России.
Премьер-министр Грузии Зураб Ногаидели осудил действия российских властей и высказал предположение, что «судьбу грузинского вина в России могут разделить и грузинские минеральные воды». Как в воду глядел: глава Роспотребнадзора тут же заявил, что, по данным лабораторных исследований, было обнаружено явное несоответствие заявленных качеств минеральной воды «Боржоми» фактическому содержанию. Председатель комитета по международным связям парламента Грузии Коте Габашвили расценил эти претензии как «ксенофобию».
Вспоминается еще ряд подобных случаев уже со странами дальнего зарубежья. Например, запрет на ввоз норвежской семги после того, как Норвегия пыталась арестовать за браконьерство российский траулер. Или запрет на ввоз бразильского мяса, когда Бразилия и Россия не сошлись в вопросе по закупкам вооружения. Известный обозреватель Юлия Латынина считает, что на самом деле эти акции «имеют чисто коммерческий характер. Есть некоторое ведомство, которое называется Минсельхоз, или ведомство господина Онищенко, действует как большая корпорация и выпускает ценные бумаги под названием „запреты“ и „квоты“. В результате получается некоторое количество денег» (Polit.ru, 17.04.06).
Однако более близкой к истине представляется точка зрения Леонида Рузова: «Оставим для других версию о подкупе со стороны „отечественного производителя“, экономика здесь если и есть, то на десятом месте. Никакие рационального порядка соображения тут и не ночевали. Да, господин Онищенко действительно проводит в жизнь нашу политику (скажу больше — геополитику). Вы помните, кто говорил, будто на просторах бывшего СССР надлежит направить усилия на создание привлекательного образа России? … Не видно этой длительной планомерной работы по привязыванию к себе вчерашней „братской семьи народов“ — движения отчетливы, резки и бессмысленны, как в семейном скандале с битьем посуды» (ibid, 22.04.06).
Сами российские политики не отрицают политической подоплеки. В частности, известный борец за восстановление российского влияния на постсоветском пространстве Константин Затулин, член комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками, на встрече с молдавскими коллегами высказался вполне откровенно: «На вашу блокаду мы — нашу блокаду», имея в виду выдвинутое недавно Кишиневом требование обязательной регистрации экономических агентов Приднестровья и установление режима контроля на границе.
Заместитель генерального директора московского Центра политических технологий Сергей Михеев считает, что Москва не должна в политике терпеть недружественное к себе отношение этих двух стран: «Не секрет, что в решении о запрете ввоза на территорию России молдавских и грузинских вин есть большая политическая составляющая. Они долго испытывали нас на прочность. И вот доигрались… В данном случае мы можем сохранять нынешнюю позицию столько, сколько потребуется, — нам нет разницы, где покупать вино. А уже даже если два-три месяца молдавская и грузинская продукция не будет покупаться, этого будет достаточно, чтобы они потерпели очень серьезные убытки. Если нам пойдут на уступки, можно объявить об отмене запрета, но заявить при этом, что мы будем очень серьезно следить за качеством этой продукции, и если оно опять ухудшится, то запрет будет возобновлен» (Politcom.ru, 13.04.06).
Еще одним убедительным доказательством политических причин случившегося является то обстоятельство, что при всех обвинениях в адрес молдавских вин и коньяков ни слова не говорится об алкогольной продукции из Приднестровья. Но приднестровские коньяки и прочие виноматериалы производятся из того же сырья, точно по той же технологии, в совершенно таких же условиях, людьми совершенно той же квалификации, да и ввозят их в Россию, как правило, те же фирмы, что занимаются ввозом из Молдовы. А вот о государственном контроле над соблюдением санитарно-гигиенических норм в Приднестровье, в отличие от Молдовы, говорить попросту не приходится. Аналогичная ситуация с Грузией и Абхазией.
Практически каждый виток конфронтации вокруг Приднестровья вызывает соответствующую реакцию разных российских ведомств. Например, когда в марте прошлого года молдавские власти арестовали Валерия Пасата, советника главы правления РАО «ЕЭС России» (но при этом гражданина Молдовы, бывшего министра обороны и главу госбезопасности), Россельхознадзор ввел запрет на импорт оттуда всех видов мясных продуктов. 14 мая дело Пасата передают в суд — 16 мая все тот же Россельхознадзор запрещает ввоз из Молдовы уже продуктов растениеводства. В сентябре очередное обострение в Приднестровье — Федеральная таможенная служба России прекращает выдачу акцизных марок импортерам алкогольной продукции из Молдовы.
Все эти действия вполне соответствуют духу «Плана мероприятий по сохранению российского влияния в Республике Молдова», неофициального документа, подготовленного в администрации президента РФ. Один из его пунктов подразумевает осуществление «эффективного торгово-экономического, политического и гуманитарного давления на официальный Кишинев по наиболее чувствительным точкам». А именно: «частичное блокирование экспорта молдавских товаров в Россию (под видом „технических препятствий“ в сфере таможенного оформления, через ужесточение проверок сертификатов качества и сертификатов страны происхождения, санитарного контроля и др.)» (Коммерсантъ, 8.07.05).
Аналогичным образом выстраивается хронологическая схема кремлевских торговых атак на Грузию, так что нынешнюю акцию вполне можно было спрогнозировать: 24 марта Тбилиси выразил протест по поводу идеи вхождения Южной Осетии в Россию. Об Украине и говорить нечего — всем памятна не только газовая, но и мясомолочная война, разразившаяся в ушедшем январе. Кстати, подобный прием был применен и против, казалось бы, вернейшего союзника — Абхазии — в 2004 году, когда итоги президентских выборов там не устроили Кремль: по «санитарным» мотивам был тут же введен запрет на ввоз в Россию абхазских мандаринов — фактически единственного источника доходов непризнанной республики. Однако запрет был мгновенно снят, когда Сухуми пошел на попятную.
Есть и обратный пример: все эти «фитосанитарные требования» вдруг прекращают работать, когда речь идет об экспорте в Россию белорусских продуктов, значительная доля которых, как утверждают российские журналисты, произведена в чернобыльской зоне радиоактивного заражения. «Минск этого даже не скрывает, с гордостью заявляя: мы, мол, сумели произвести в зоне „нормативно чистое“ мясо и овощи. На полном серьезе белорусские чиновники уверяют, что нашли способы обработки почвы, когда „стронций и цезий не переходят в продукцию, поэтому она вполне соответствует санитарным требованиям Минздрава РБ“. Правда, ни на какой маркировке не указывается, что тот или иной товар имеет „чернобыльское“ происхождение. А в выращенном, к примеру, в хозяйствах Мозырского района рапсе уровень содержания стронция превысил допустимый в три раза. Вот только главный специалист одного из комплексов, сдавший этот рапс на анализ, уволен. Но по этому поводу главный санитар России не произнес еще ни слова» (Новое время, 16.04.06).
В полном соответствии с процитированными выше предписаниями великого русского сатирика охотнорядская Госдума устами председателя думского комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками Андрея Кокошина заявила о своей готовности «поставить надежный заслон на пути фальсифицированных и опасных для здоровья товаров» посредством принятия специального заявления. Были, впрочем, и возражения. Так, депутат Кузнецов заявил: «Уже весь мир смеется, что мы запретили грузинские и молдавские вина. Давайте рассматривать проблему целиком, и по нашей „бормотухе“, которую в Москве и в Подмосковье делают!» Но стремление «наказать непослушных», как обычно, победило здравый смысл.
Между тем введенный запрет на поставки молдавских вин в Россию вызвал крайнее недовольство российских компаний, ибо в наибольшей степени пострадали именно они. По оценкам, российский бизнес потерпел убытки в 600 млн долларов, более 600 компаний-импортеров и свыше тысячи мелких бизнес-структур оказались на грани банкротства. И это только начало: всего по России объемы опального алкоголя оцениваются в 1 миллиард литров, а из магазинов и со складов предстоит изъять свыше 250 млн бутылок вина и коньяка.
Не стоит также забывать о том, что на территории самой России производится много поддельной «Боржоми», и даже если ее импорт будет запрещен, количество бутылок этой минеральной воды на российских прилавках не уменьшится. Вот только к Грузии она уже абсолютно никакого отношения иметь не будет. Точно так же остается только догадываться, какого качества алкоголь займет в России место грузинских и молдавских вин, исчезнувших из российских магазинов. Как-то сомнительно, что россияне ринутся компенсировать потери французскими или итальянскими аналогами — цены уж больно несопоставимы.
В свете случившегося интересен еще один аспект: а ведь в белорусских магазинах тоже хватает грузинских и особенно молдавских алкогольных напитков, да и «Боржоми» там присутствует. Однако никаких поползновений, подобных российским, у наших санэпидемстанций не наблюдается. А если претензии Москвы вдруг паче чаяния окажутся справедливыми, так что же, получается, белорусов травить можно? В любом случае, где союзная солидарность?
Продолжение подобной политики наверняка приведет к тому, что у молодого поколения в странах, втянутых Москвой в торговые конфликты, будет сформирован четкий образ России как враждебного государства. Как заметил российский аналитик Сергей Маркедонов, если в ближайшее время она не изменит свою стратегию и не переосмыслит свою политическую миссию на постсоветском пространстве, ее ожидает не просто сокращение влияния на страны СНГ, а коренное изменение ее роли и статуса на территории бывшего Советского Союза. Фактически из регионального лидера РФ может стать просто самым крупным государственным образованием, причем далеко не самым успешным с точки зрения экономического и социального развития. А это, в свою очередь, повлечет кардинальное переосмысление роли России и на глобальном уровне.