О национальной особенности экономического иждивенчества

Вы утверждаете, что руководство Беларусисделало окончательный геополитический выборв пользу евразийской интеграции. На чем основывается такая оценка? В какой мере такой выбор может быть поддержан белорусским обществом?

Сергей Николюк. Мне кажется, что проблема геополитического выбора в режиме «или-или» перед Лукашенко никогда и не стояла. Социологи с легкой руки Макса Вебера часто пользуются понятием «идеальный тип». Разумеется, в реальной жизни никаких идеальных типов не существует, тем не менее глава белорусского государства по своим базовым характеристикам максимально приближен к идеальному типу «человека советского».

Для нашего случая будет вполне достаточно лишь одной характеристики этого типа, позаимствованной у социолога Льва Гудкова: «советский человек — человек беспринципный: всякую мораль здесь выжгли. Поэтому он обладает особой пластичностью, способностью мимикрировать, адаптироваться, приспособляться и выживать».

Эту пластичность в ее геополитическом варианте мы и наблюдали на протяжении почти 17 лет. Наблюдали бы и дальше, если бы не внешние обстоятельства. Я имею в виду не реакцию Запада на события 19 декабря 2010 г., а интеграционные инициативы Путина. Они и заставили Лукашенко «окончательно определиться».

Следует признать, что иного варианта, кроме как согласиться на все путинские условия у Лукашенко и не было. Рост белорусской экономики в нулевые годы обеспечивали внешние факторы (в терминологии Всемирного банка), т. е. российские дотации, расширяющийся российский рынок для белорусских промышленных товаров и нефтепродукты, поставляемые на Запад, которые белорусские умельцы изготавливали из российской нефти. Попытка же создать свой источник экономического роста путем кредитной накачки государственных предприятий привела к увеличению профицита счета текущих операций с 1,4% в 2005 г. до 15% в 2010 г. В прошлом году белорусы вполне ощутили, что это означает на практике. Полагаю, дополнительные пояснения тут не требуются.

В этой связи евразийская риторика Лукашенко — лишь внешний антураж, которому не следует придавать большого значения. Таковы на данный момент правила игры. Никогда ранее ни сам Лукашенко, ни его спичрайтеры ни о каком евразийстве и не заикались. По крайней мере в своей компьютерной базе данных с помощью поисковика отыскать следы евразийства мне не удалось.

Что касается белорусского общества, то для него евразийская интеграция является «мягким» вариантом интеграции с Россией. В июне к инициативе Путина по формированию Евразийского союза положительно отнеслось 49% респондентов, безразлично — 31%, отрицательно — 11% (здесь и далее данные НИСЭПИ).

Есть ли потенциал роста у сторонников нового интеграционного проекта? Все зависит от того, каким образом он будет интерпретироваться государственными СМИ. Если в качестве источника экономического роста, соответственно, и роста доходов белорусов, то число сторонников Евразийского союза возрастет. Если же речь зайдет об интеграции, грозящей потерей государственного суверенитета, то результат будет противоположным.

Таблица последний вывод подтверждает. Обратите внимание на динамику. Сегодня, несмотря на очередное потепление в белорусско-российских отношениях, за объединение с Россией выступает только каждый третий белорус.

Динамика ответов на вопрос: «Если бы сегодня проходилреферендум об объединении Беларуси и России, как бы Вы проголосовали?», %

Белорусы, таким образом, не против российских субсидий, но предпочитают получать их на межгосударственной основе.