Негосударственный сектор в системе высшего образования Беларуси и Украины

Девяностые годы связаны с появлением в постсоветских системах высшего образования принципиально нового феномена — негосударственного сектора образовательных услуг. Его возникновение обусловлено рядом причин. Прежде всего, это было связано с тем, что сложившаяся в постсоветских странах структура государственного образования в условиях кризиса плановой экономики привела к перенасыщению рынка труда специалистами с высшим техническим образованием.[1] Бурные политические события начала 90-х гг., развитие рыночных отношений и национальное возрождение требовали тех знаний и компетенций, которые табуировались в советской системе высшего образования. При этом государственная система высшего образования обладала достаточно высокой степенью инерции и недостаточным финансированием, чтобы удовлетворить спрос на новые знания, умения и навыки. С другой стороны, в силу демократизации появилось пространство свободы для проявления индивидуальной инициативы, более гибкой и чувствительной к конъюнктуре рынка труда и спроса на образовательные услуги. Это была естественная и наиболее оптимальная форма компенсации появившегося дефицита образовательных услуг. В формировании негосударственного сектора высшего образования можно выделить несколько этапов, которые, несмотря на все различия систем высшего образования Беларуси и Украины, отражают общую логику его институционального развития.

Первый из них приходится на 1990–1994 гг., когда негосударственный сектор высшего образования переживал бурный рост. В Беларуси за этот период было открыто 30 частных вузов.[2] В Украине к концу 1994-началу 1995 года более 500 организаций позиционировали себя высшими учебными заведениями на рынке образовательных услуг.[3] Впечатляющий количественный рост, помимо названных причин, был обусловлен ещё и тем, что имеющаяся на тот период правовая база содержала разрешительные нормы и практически не содержала запретительных. Это позволило развиваться частному сектору стихийно и достаточно автономно. Примечательно, что в официальной статистике Министерства образования Республики Беларусь негосударственный сектор высшего образования появился лишь с 1994-1995 учебного года, причем, в ней фигурировали 17 из 30 частных вузов.[4] В Украине на 1 июля 1995 года лицензии Министерства образования получили 84 вуза, около 90 подали заявки на лицензирование и более 300 вузов предоставляли образовательные услуги, по сути, нелегальным образом.[5]Несмотря на относительно небольшой удельный вес студентов, это был серьёзный институциональный вызов для государственной системы высшего образования.[6]

Второй этап (с 1995 по 1998 годы) стал переломным для негосударственных вузов в связи с появлением запретительных норм и форм контроля в виде процедуры государственной аккредитации частных вузов.[7] Это уже был серьёзный вызов для частных вузов. Учитывая их лавинообразный рост, меры регуляции и контроля были неизбежны. Однако вопрос о формах этого контроля оставался открытым. По сути, появление необходимости аккредитации частных вузов впервые поставило на повестку дня проблему обновления стандартов и критериев качества образования. Решение этой проблемы имело двоякий эффект. С одной стороны, специфика частных вузов вынуждала государство корректировать критерии и стандарты высшего образования, делая тем самым шаг в направлении развития более разнообразного рынка образовательных услуг, расширяющего горизонты понимания роли и значения высшего образования в целом. С другой стороны, государственная система высшего образования стремилась восстановить свой status quo, используя административный ресурс в борьбе с негосударственным сектором. В этот период процедура аккредитации была сориентирована исключительно на негосударственные вузы, что вкупе с волюнтаристским принятием решений имело непрозрачный, а порой и дискриминационный характер. При этом в основу процедур аккредитации были положены стандарты государственных (т.е. советских) университетов, по отношению к которым частные вузы составляли, скорее, исключения из правил. В результате процесс аккредитации одновременно означал огосударствление частных вузов. В свою очередь, государственные вузы осваивали утвердившуюся благодаря частным вузам практику платных образовательных услуг. Особенно ярко это проявилось в случае с Украиной, где уже в 1994 году прием на бюджетные места в государственных вузах был сокращен на 50%.[8] Именно поэтому в Украине закрытие частных вузов имело более массовый характер, чем в Беларуси, которая более последовательно на этом этапе исполняла зафиксированное в Конституции обязательство бесплатного образования. В целом этот период можно назвать периодом баланса сил, содержащих в себе потенциал для продуктивного обновления системы высшего образования в целом.

Этап, охватывающий период с 1999 по 2004 гг., является определяющим для частных вузов в плане утверждения их права на существование, легализации отношений между государственным и негосударственным сектором высшего образования и утверждения направления реформирования системы высшего образования в целом. На протяжении большей части этого периода в Украине и Беларуси в частном образовании протекают схожие процессы: укрепляется материально-техническая база, определяются лидеры и аутсайдеры, зарождаются первые научные школы, появляются первые профессиональные издания и прочее.

В Украине этот период развития частного сектора высшего образования завершился легализацией многоукладности высшей школы. Законом «О высшем образовании»[9]утверждались высшие учебные заведения четырех форм собственности: государственной; собственности АР Крым; коммунальной и частной. Разнообразие источников финансирования и демократизация форм управления способствовали развитию академических свобод и университетской автономии. Так, закон «О высшем образовании» ввел в действие процедуру избрания руководителей высших учебных заведений через открытый конкурс, что способствовало развитию навыков академического самоуправления. В 1999 году по инициативе ведущих высших учебных заведений негосударственной формы собственности была создана Конфедерация негосударственных высших учебных заведений Украины, насчитывающая к 2004-05 учебному году 28 членов почти из всех регионов Украины.

В Беларуси частные вузы на первых порах выполняли роль экспериментальных моделей, апробирующих направления, формы и методы реформирования высшей школы. Так, институт «Энвила», основанный в 1994 г. и видящий свою миссию в возрождении элитарного женского образования, стал первым прецедентом гендерного подхода в образовании на постсоветском пространстве. ЕГУ стал инициатором и катализатором процесса вестернизации высшего образования (Болонская модель). Однако с 2001 г. — после президентских выборов, обнаруживших оппозиционность значительной части академического сообщества — действующая власть усматривает в университете политического субъекта. Соответственно, реформа высшего образования в направлении легитимации Болонского процесса понимается как усиление западного политического влияния. Политизация высшей школы достигает качественно нового уровня в 2003/4 учебном году, который завершился прекращением эксперимента по переходу на двухступенчатую модель, закрытием ЕГУ и приостановлением принятия закона «О высшем образовании», одобренного в первом чтении Палатой представителей Национального собрания Беларуси 29 июня 2004 г. На этот же период приходится существенное сокращение численности негосударственных вузов Беларуси[10]при небольшом увеличении количества студентов.[11] Это поставило точку в вопросе о перспективах создания конкурентной среды на рынке образовательных услуг и утвердило безусловное доминирование государственных вузов. Одновременно существенно возросла коммерциализация государственного сектора высшего образования: количество студентов, обучающихся на платной основе в государственных вузах, к 2004-2005 учебном году достигло 71,23% от общего количества «платников».[12]

Наконец, период с 2005 по сегодняшний день — это время борьбы на выживание в ситуации резкого сокращения количества абитуриентов и объёма финансирования. Эта ситуация вновь поставила на повестку дня вопрос о равных условиях существования государственных и негосударственных вузов не толькоde jure, но иde facto. Однако сама его постановка в Беларуси и Украине осуществляется по-разному. В Украине благодаря более развитым институтам самоуправления и связям с общественностью, он артикулируется эксплицитно на самом высоком политическом уровне, что позволяет говорить о частных вузах как о полноценных субъектах отношений на рынке образовательных услуг.[13] В Беларуси частные вузы суть не столько субъекты отношений, сколько объекты государственных манипуляций, обеспечивающих безраздельное господство коммерциализовавшихся государственных вузов на «рынке» образовательных услуг.[14]

Подводя итоги, отметим, чтовозникновение и развитие частного сектора высшего образования, прежде всего, стало примером впечатляющей инициативы «снизу», которая открывала, как минимум, три возможности: 1) создания конкурентной среды, способствующей самообновлению системы высшего образования в целом, 2) адаптации к постсоветским (рыночным) условиям и 3) вестернизации высшего образования.

Беларусь и Украина по-разному реализовали эти возможности.

Эффектом интенсивного развития частного сектора высшего образования в Украине стало преодоление государственной монополии в сфере высшего образования, появление многоукладности и диверсификации образовательных программ, созданию разнообразия источников финансирования, усовершенствование и демократизация форм управления.[15] Важнейшим результатом реформирования высшей школы в Украине стало активноеучастие общественности в академической жизни. За время реформ был создан ряд общественных организаций разного уровня, репрезентирующих все три группы академической корпорации: студентов, администрации и преподавателей.[16] Всёэто стало основанием для оздоровления и обновления системы высшего образования Украины, что сделало её более адаптивной к рыночным условиям существования.

В Беларуси государство, с одной стороны, не допустило свободной конкуренции на рынке образовательных услуг[17] а, с другой, не смогло удержать имидж бесплатного образования, взяв курс на «конкуренцию с самим собой» и коммерциализацию. Лишив систему высшего образования апробированного мировой практикой ресурса обновления и существенно снизив её адаптацию к рыночным условиям, Министерство образования значительно усложнило решение поставленной на 2011–2915 гг. задачи развития конкурентоспособной высшей школы, отвечающей «современному уровню инновационного развития отраслей экономики и социальной сферы».[18]