/Диагноз/
Державный попс. Три песни о ГЛАВНОМ
«Зря мы с тобой сцепились как Брэд Питт и Брюс Уиллис…», «Это только для других ты Пирс Броснан…», «Мы словно Герда и Кай, мы словно Бонни и Клайд…», «И я теперь хочу такого, как Путин…»
Попасть в поп-песню — самая доступная форма бессмертия. Короткого, на 15 минут, как обещал Энди Уорхол. Точнее — минуты на три, на время звучания прилипчивого мотивчика, озвученного бойкими гитарами, разнузданными духовыми и заводным вокалом. Чтобы уступить место новому хиту, а потом вновь вернуться в эфир, повинуясь законам ротации. Время Попс циклично. Это территория мифа, страна героев и чудовищ. Именно поэтому здесь так вольготно чувствуют себя главные мистификаторы эпохи — поп-артисты и политики.
В советской Белоруссии после Сталина песен вождям не писали. Славили в основном мудрость партии, чудесницу-кукурузу, партизанский край и грядущий триумф коммунизма. Официоз и бытовая музыка (которую тогда еще никто не звал «попсой») существовали фактически параллельно: для парадных мероприятий — декоративный фольклор, пафосные академические хоры и «правильные» эстрадники типа Виктора Вуячича и Тамары Раевской, для частного употребления — «Черный кот», Высоцкий и «Касіў Ясь канюшыну».
Властный попс — легкая музыка вокруг крепкой власти — появился благодаря двум ключевым событиям начала 90-х: превращению БССР в суверенную Беларусь и приходу к власти ее первого президента. Первое сформировало социальный заказ, второе — подарило артистам уникального персонажа.
1996: салют, Буратино!
Первый музыкальный привет всенародно избранному пришел из музыкального андеграунда. Что вполне отвечало сути происходящего: провинциальный парламентарий, известный тогда широкой публике преимущественно по оторванному в схватке с охраной Дома правительства рукаву и громким антикоррупционным обличениям, в одночасье выиграл президентские выборы, заломав казавшегося непобедимым Кебича. Сработал протестный электорат, страна голосовала против партократии. Требовался Всадник Ниоткуда — новый герой с чистой биографией, отважный юнец Буратино, прицельно метающий шишки в лоб номенклатурному Карабасу.
Общие настроения чутко уловили другие новички — от музыки. Еще только пробующий голоса и формат «Ляпис Трубецкой» делал тогда свою первую «настоящую» концертную программу «Ранетое сердце» (1996). До написания полноценной песни для президента у «ляписов» руки не дошли. Была зато придумана забавная «фишка»: взять песенку Буратино из популярного телефильма (кстати, белорусского производства!) и спеть мотив Рыбникова на слова Энтина, заменив «Бу-ра-ти-но!» на «Лу-ка-шен-ко!» Текст сократили вдвое и чуть поправили. В итоге Михалок залихватски пел со сцены:
Кто доброй сказкой входит в дом?
Кто с детства каждому знаком?
Кто не ученый, не поэт,
А покорил весь белый свет,
Веселый сказочник и плут.
Скажите, как его зовут?
Лу! Ка! Шен! Ко! Лукашенко!
Я убедился нынче сам,
Что можно верить в чудеса.
Понять все это мне помог
Один веселый мужичок.
Он очень скоро будет тут.
Скажите, как его зовут?
Лу! Ка! Шен! Ко! Лукашенко!
И Дуремар и Карабас
Весь мир дурачили не раз.
Лиса хитра и кот прохвост,
Но ведь и он не так-то прост.
Он очень скоро будет тут.
Скорей скажите, как его зовут?
Лу! Ка! Шен! Ко! Лукашенко!
Интересно, что из версии «ляписов» вылетели слова про то, что герой «окружен людской молвой» и «в его руках от счастья ключ», а также знаменательное в данном контексте утверждение: «Он не игрушка — он живой!» Наш герой еще воспринимался как фольклорный простак, невзначай сорвавший политический банк, но неспособный обозначить внятную социальную перспективу. А его музыкой был назначен ярмарочный перепляс.
Все кончилось вполне закономерно. Как вспоминают «ляписы „, „в 1998-м году наши знакомые из органов (сами знаете каких) настоятельно посоветовали нам не исполнять данное произведение во избежание житейских катаклизмов. С тех пор эта песня звучит только на подпольных корпоративных концертах“.
Шутить с начальством стало опасно. И попс отозвался — совсем на иной ноте.
1997: равнение на знамя
Это сейчас фамилия Ханок у большинства вызовет недоумевающий взгляд: «А кто это?». Лет пятнадцать назад Эдуард Ханок, бойкий белорусский мужичок, в эстрадной табели о рангах размещался где-то между Тухмановым и Шаинским, исправно сочиняя ударные хиты для тогдашней всесоюзной поп-элиты — от «Потолок ледяной, дверь скрипучая» Эдуарда Хиля до «Журавлика» Аллы Пугачевой. В суверенной Беларуси вакансия главного официального хитмейкера тогда (да и сейчас) была незаполненной: и Лученок, и Мулявин — реальные претенденты — находились не в лучшей форме. Обратить на себя особое внимание власти (в некотором фаворе Ханок уже пребывал) композитор решил по-своему: написав открытое поп-письмо герою своего сердца. По собственному выражению, «благодарность не политику, а человеку». Так в компании с текстовиком Григорием Соколовским был создан «Товарищ Президент»:
Вы не боитесь черновой работы,
Встаете с предрассветною зарей,
Как по тревоге боевой солдаты,
Чтоб солнце восходило над землей
И полыхали винные закаты.
Товарищ Президент, настанет тот момент,
Когда вам до конца поверят люди.
Сквозь пелену невзгод
К нам светлый день придет,
На Беларуси нашей это будет!
Товарищ Президент…
Вам испытанья преподносит жизнь,
От них порою нервы на пределе.
И хочется мне крикнуть вам: «Держись!»,
Лишь только б сердце ваше не сгорело.
И пусть ветра сегодня холодны,
И колокольный звон нечасто слышен,
Дождемся все же радужной весны,
Подснежников и аистов на крыше.
Песня была презентирована Ханком на собственном концерте в акустической авторской версии под гармошку. Собственно, именно в этом «сыром» виде она и осталась в памяти народной: профессиональных записей с полноценной аранжировкой и качественным вокалом — а тем более многотиражных CD-релизов — не последовало. По ряду причин.
Прежде всего, фактура не отвечала важности темы. С наступательной маршевой мелодией все было как будто в порядке, да вот текст подкачал. В то время президент активно отмежевывался от коммунистического наследия, а обращение «товарищ»напрямую к нему отсылало. Обещания «настанет тот момент» и «к нам светлый день придет» относили триумф вождя куда-то в неопределенное будущее, а пока на подотчетной ему территории «ветра сегодня холодны и колокольный звон нечасто слышен».И что это за панибратское «вам испытанья преподносит жизнь»? По простоте душевной Ханок с подельником озвучили тщательно скрываемое новым хозяином: душевный дискомфорт и управленческий шок председателя колхоза, вдруг получившего в руки целую страну. Триумф как будто уже случился — а Ханок твердил про борьбу и испытания.
Кроме того, «Товарищ Президент», представленный на суд общественности не в самой презентабельной форме (Ханок: «Спел сам — как может спеть композитор без голоса»), сразу попал под удар тогда еще достаточно обширной независимой прессы. Да и «правильными» изданиями типа «Вечернего Минска» был воспринят как курьезный ход скандального персонажа. Песенный материал растворился в информационном шуме, стал газетной сенсацией и, подобно любой газетной истории, был благополучно забыт. Ханок уехал в Москву и уже три года спустя признался в интервью «БДГ»: «Сегодня „Товарища Президента“ я бы не уже не написал».
2006: песнь торжествующей любви
Очередной адресный посыл гаранту Конституции поступил почти десять лет спустя, в самый канун президентских выборов. Что ж, традиция была достойно продолжена: на очередном пропагандистском шоу «За Беларусь!» заслуженный артист Анатолий Ярмоленко при содействии дочки Алеси и российской группы «Девчата» искрометно выдал простодушный мотивчик «Слушай Батьку!».
Ладно сшит и крепко сложен,
Он плохому не научит.
Батька всех построить может,
Батька всех других покруче.
Разведет легко обиды,
Он надежен и спокоен.
Только глянет — сразу видно,
Кто у нас хозяин в доме.
На-на-на-на-на-на…
Слушай Батьку!
Утром, ночью и днем…
Слушай Батьку!
Если плохо тебе…
Слушай Батьку!
Если все хорошо…
Слушай Батьку!
Здесь интересно все. И то, что это продукт российского производства: музыка руководителя «Девчат» Олега Сорокина, слова Евгения Муравьева, автора томного «Петербург-Ленинград». И то, что исполнено было вместе с восточными соседями. И то, что песня была подарена «Сябрам» год назад на 30-летие группы и честно ждала своего срока. И то, что музычка — откровенно кабацкого пошиба. Круг замкнулся: мы вернулись к балагану.
Особо показателен базовый посыл: есть в доме хозяин и он никому свой пост не отдаст: «Батька всех построить может, Батька всех других покруче!»Столь откровенного агит-попса в родных краях еще не водилось.
За отчетный период случилось главное: в стране оформилась система сервильной культуры, прикормленной властью, честно отрабатывающей свой паек и справедливо связывающей собственное благополучие с конкретным хозяином. Частное ее проявление — обустройство под госконтролем и при госфинансировании управляемого поп-конвеера, фабрики клонов («Звездный дилижанс», «Песня года», «Фэст» и т. д.). Произошла окончательная зачистка информационного поля, превратившая государственные СМИ в пропагандистскую машину, все голоса которой звучат в унисон. Серьезные трансформации претерпел и публичный образ нашего героя: от народного заступника к харизматичному лидеру нации и затем — к единовластному хозяину страны: За Беларусь — значит, за него! Ресурсы личной магии практически исчерпаны: хозяин — уже не «свой». Его устали любить. Потому просто необходим пропагандистский беспредел, мнимо восполняющий пустоту на вершине социальной пирамиды. Налицо показательная попытка вернуть в народные герои того, кто давно превратился в фигуру державного медиа-дискурса. Новые песни про Батьку дождались, наконец, своей поры.
Есть, однако, одна загвоздка: агит-попс — продукт скоропортящийся. И ощутимо попахивает даже тогда, когда выглядит вполне свежим.