«Норма есть мера и средство утверждения общего стандарта;
стать примером нормы означает не исчерпать ее целиком и полностью,
но, скорее, подчиниться абстракции общности».[1]
Джудит Батлер
Для американского философа Джудит Батлер норма действует в «теле социальных практик» и зачастую остается трудной для прочтения. По ее мнению, процесс нормализации направлен на усвоение гендерной нормы всеми членами общества. Однако, решающим действием для успешного функционирования нормы является то, что любая оппозиция норме уже включена в норму. Для Джудит Батлер отклонение от гендерной нормы есть представление неправильного примера, который в итоге регулирует власть и этим самым подкрепляет регулятивное действие нормы. И в этой системе остается спорным вопрос о тех действиях, которые могут оказывать подобные «неправильные примеры». Они нарушают регулятивный процесс или, напротив, влекут за собой его ужесточение? Другими словами, появление нормы закономерно требует появления патологии и две данные категории работают на систему, а не разрушают ее.
Итак, понятие о «норме» выступает как категория оценки, то есть отвечает за понимание того, что приемлемо и неприемлемо в том или ином обществе с учетом его истории и культуры. Знание о «норме» транслируется посредством дискурса, который представлен в повседневной речи, в СМИ, в искусстве и в профессиональной литературе. Это знание призвано регулировать все социальные явления. И одной из наиболее контролируемых и привлекающих внимание является сфера, связанная с сексом и сексуальностью. Она отвечает за деторождение, обеспечивающее воспроизводство, соответственно, этим оправдана необходимость противопоставления «мужественности» и «женственности», а также дискредитация разнообразия сексуальных ориентаций. Это объясняется тем, что сексуальность включена в системы власти, которые награждают и поощряют одни практики, а другие подавляют и карают. Американская исследовательница Гейл Рубин [2] обозначила, каким образом использование понятия о «норме» становится основанием построения иерархии между людьми. Рубин очень хорошо изобразила попытки власти манипулировать людьми и их сексуальностью в виде пирамиды, которую можно представить следующим образом:
Индивиды чье поведение соотносится с верхними слоями такой пирамиды, наделяются легитимностью, качествами социальной и психической мобильности, а также институциональной поддержкой и материальными выгодами. По мере того, как сексуальное поведение или род занятий начинают соотноситься с более низкими слоями, индивиды, которым свойственно то или иное табуированное предпочтение, начинают ассоциировать с дурной репутацией, криминалитетом, ограниченной социальной и психической мобильностью, они теряют институциональную поддержку, против них начинают применять экономические санкции.
Соответственно согласно этой пирамиде и представлениям Г.Рубин «нормальный» секс должен быть гетеросексуальным, брачным, моногамным, репродуктивным, некоммерческим, совершающимся «дома», парным, вследствие отношений, без привлечения порнографии и каких-либо предметов, а также нормативным по технике.
Представленный в работах Рубин патриархатный и традиционалистский дискурс в полном мере применим и к Беларуси. В рамках данной статьи меня в наибольшей мере интересовала, каким образом конструируется «научная» концепция сексуальной нормы. На основе этого, особо важным представляется медицинский дискурс, который должен использовать не морально-нравственным подход в осмыслении вопроса о сексе и сексуальности, а конкретные исследовательские данные.
Мною было отобрано 12 книг, изданных с 2002 по 2011 год в Беларуси, в которых так или иначе затрагивались вопросы по сексуальной норме и патологии, и которые направлены на студенческую аудиторию [3]. Среди них учебные пособия по медицинской психологии, психиатрии и сексологии. Выбор промежутка времени определяется официальным признанием в 2002 году в Беларуси Международной классификации болезней (МКБ-10), которая некоторыми исключениями (например, исключением «гомосексуальности» из патологий) расширила границы сексуальной нормы.
Интересно, что явная патологизация, где «гомосексуализм» и «бисексуализм» относят к половым извращениям и аномалиям сексуального поведения, присутствует только в трех учебных пособиях за 2002, 2003 и 2005 года. В пособиях после 2006 года в разделах о патологиях нет описания гомосексуальности либо бисексуальности, там приводятся «расстройства семейной системы», где в качестве «нормы» понимается секс между мужчиной и женщиной и желательно в браке. Таким образом, исключение дискурса об индивидуумах с «ненормативной сексуальностью», с одной стороны, депатологизировало определенные сексуальные проявления, но с другой стороны, как будет показано в ходе анализа, не разрушило «скрытого» патологизирующего дискурса.
«Норма» — это…
Жесткость границ и рамок, в которых находится «нормальность» того или иного индивида, очевидна хотя бы за счет того, сколько вещей «нельзя говорить» или «необходимо произносить шепотом». Чтобы обосновать это, спросить стоит у самих себя, насколько мы можем быть откровенны хотя бы с теми, кто считается для нас близкими людьми, когда вопрос заходит о сексуальности, сексуальной ориентации и прочих вещах, связанных с сексом.
Наука в этом отношении, казалось бы, именно тот судья, который помогает решать конфликтные ситуации в вопросе отнесения к норме либо исключения из нее. Психология, сексология, психиатрия — это отрасли науки либо научные дисциплины. Психология и психиатрия направлены на психику человека, сексология — на сексуальность. И именно от науки мы ожидаем точности формулировки понятия «норма», которая расставила бы все по своим местам.
В методическом комплексе «Медицинская психология» 2003 года приведено следующая формулировка понятия «норма»:
«Норма — это явление группового сознания в виде разделяемых группой представлений и наиболее частных суждений членов групп о требованиях к поведению с учетом их социальных ролей, создающих оптимальные условия бытия, с которыми эти нормы взаимодействуют и, отражая, формируют его» [4, стр. 52].
Подобное представление нормы говорит само за себя. Здесь ключевыми словосочетаниями, описывающими норму, является «групповое сознание», «частные суждения членов групп о требованиях к поведению», «учет социальных ролей». Другими словами, медицинский дискурс признает, что норма — есть то, что формируется самими людьми, а не природой, наследственностью и прочими законами бытия. Существование нормы всего лишь человеческая категория, отражающая наиболее удобные конструкты, позволяющие контролировать то или иное общество.
Как было отмечено выше, сексуальная норма подвержена большему контролю по причине того, что она тесно взаимосвязана с воспроизводством. В учебно-методическом пособии «Основы медицинской психологии» 2009 года приведены следующие нормы в сексологии:
«1.Два разнополых человека.
2.Физическая и психическая зрелость партнеров.
3.Взаимное согласие.
4.Стремление к обоюдному удовольствию.
5.Отсутствие ущерба собственному здоровью.
6.Отсутствие ущерба окружающим людям и обществу в целом» [5, стр. 37].
Здесь особое внимание хотелось бы обратить на то, что приведенные нормы не сопровождаются никакими исследованиями и научной аргументацией. Читая их, скорее создается впечатление, что они берут свое начало от принципов нравственности с учетом возможности получать удовольствие.
Существование официально признанной «сексуальной нормы» позволяет конструировать «мужской» и «женский» гендер. И для этого не требуется называть и обозначать «патологии», сама подача «нормы» либо за счет конкретной формулировки либо за счет преобладающего дискурса о сексе между мужчиной и женщиной в браке, конструирует «правильные» роли и исключает то, что не попадает под их описание. Таким образом, за идеей «мы стали либеральными» стоит определенная стратегия ухода от прямого «обвинения» к скрытому.
Принадлежность к «норме» внушается с детства…
Каким же образом происходит принятие за данность той или иной нормы? Каким образом конструируется сексуальная норма? И почему так сложно противостоять этим конструктам?
Навязывание сексуальной нормы происходит за счет полового воспитания. Половое воспитание — это система медико-педагогических мер, направленных на воспитание правильного отношения к вопросам пола, что в свою очередь определяет основополагающую категорию для данного вида воспитания, а именно «пол». Таким образом, половое воспитание призвано создать биполярных индивидов (мужчин и женщин), где различия и противопоставления (мужской — женский) воссоздаются за счет половой принадлежности к тому или иному полу без учета индивидуальных особенностей и характеристик.
Прикоснуться к этому виду научения можно в школе, практически с первого класса, а если повезет (а везет всем) то и с детского сада. Где милая воспитательница в форме категорий «плохо — хорошо» и «можно — нельзя» объяснит всем воспитанникам и воспитанницам, как должны себя вести мальчики и девочки.
«Процесс полового воспитания продолжается всю жизнь и не ограничивается получением информации. Речь должна идти о формировании индивидуальных установок и непрекращающемся процессе научения, который позволяет выработать свой подход межличностным отношениям, любви, гендерным ролям и всем остальным сторонам сексуальности» [6, стр. 12].
Понятно, что «непрекращающейся процесс научения» во многом определяет и задает границы той или иной нормы, при этом стирая собственные приставления и желания. В итоге, осваивание гендерных ролей происходит с восприятием того, что это единственно признанная норма и что «так и должно быть». В последствие, индивиды, которые сталкиваются с тем, что «они — другие», прежде всего, концентрируются на своей «ненормальности» и испытывают различных спектр дискомфорта — от непризнания окружающих до собственного непризнания.
Говоря о половом воспитании необходимо учитывать цели, которые оно преследует.
«1) Воспитание у молодежи моральной ответственности за свое поведение и за последствия принимаемых решений, в особенности, при взаимоотношениях с лицами другого пола».[6, стр. 12-13]
«2) раскрытие особенностей женкой и мужской психологии, а также различий в поведении представителей женского и мужского пола».[6, стр. 12-13]
«3) обучение навыкам общения с представителями своего и противоположного пола».[6, стр. 12-13]
Данные формулировки концентрирует внимание на особенности взаимоотношений именно с представителями противоположного пола, при этом подчеркивая сложность общения между полами, которая бес определенного научения не может быть освоена и правильно применима. А как подобная постановка вопроса в последующем сказывается на самих мальчиках и девочках? Может, именно из-за подобных установок получается так, что женщины и мужчины разговаривают на разных языках?
Данные цели еще раз свидетельствует о том, что половое воспитание основывается на принципах поло-ролевого подхода. Другими словами, половое воспитание концентрируется на различии и противопоставлении «мужских» и «женских» качеств, которые на практике могут не являться таковыми, так как целая система педагогических мер создает понимание о бинарности «мужественности» и «женственности». Так, в некоторых книгах можно встретить описание снов, которые должны сниться мальчикам и девочкам в подростковом периоде. Мальчикам должно сниться, что они спасают девочку, а девочкам, что их спасает мальчик. Если же происходит не так, т. е. девочке сниться что она спасает, а мальчику, что он спасаемый, то это является чем-то вроде «тревожного звоночка», требующего вмешательства специалиста.
Также приведены еще две цели, которые преследует половое воспитание:
«4) снабжение сведениями, относящимися к анатомии и физиологии репродуктивной системы».[6, стр. 12-13]
«5) формирование навыков по безопасному сексу»[6, стр. 12-13]
Что касается целей № 4 и № 5, то они как раз таки и могли бы стать теми самыми первостепенными аспектами и задачами сексуального воспитания, основой которого стало бы здоровье индивидов и сексуальная грамотность, а не морально-нравственные установки с целью противопоставления «мужского» и «женского».
Наличие представления «полового воспитания» в учебниках по сексологии означает, что книги не только призваны донести до будущих профессионалах конкретные знания, но и транслируют способы внедрения этого знания впоследствии. Это видимо на тот случай, если студент решит реализовывать себя на поприще педагогической деятельности, или как минимум будет воспроизводить для своих детей «правильное» знание, обличенное «одежкой» полового воспитания.
Итак, с одной стороны учебные пособия по сексологии, психологии и психиатрии конструируют, что такое есть норма. С другой стороны, за счет преобладающего дискурса о гетеросексуальных отношениях в браке продолжают патолагизировать все то, что не включает в себя нормативность. И в тоже время выводят понятие о «половом воспитании», которое демонстрируют нормативные варианты транслирования знания о норме.
Как видно, даже в профессиональной литературе сексуальность рассматривается с точки зрения моральных и нравственных принципов. Отсюда исходит и требования к сексуальной норме, более того, отсюда исходят требования к обязательному соответствию сексуальной норме. Невозможность этого соответствия либо замалчивается, либо осуждается либо игнорируется.
Список литературы:
- Джудит Батлер «Гендерное регулирование». В: журнал «Неприкосновенный запас» 2011, № 2(76): Политическая теория и практики деполизации.
- Рубин, Г. Размышляя о сексе: заметки о радикальной теории сексуальных политик. В Введении в гендерные исследования. Ч.II.: Хрестоматия. Под ред. С. В. Жеребкина. Харьков: ХЦГИ; СПб: Алетейя, 2001. С. 464-533.
- С целью анализа представления сексуальной нормы в медицинском дискурсе я обратилась к предметному каталогу в Белорусской Национальной библиотеке.
- Клиническая психология: методический комплекс. 2-е издание. Минск, Веды.-2003.
- Галиновская, Н. В. Основы медицинской психологии: учеб.-метод. пособие для практических занятий по медицинской психологии для студентов 5 курса лечебного факультета и 4 курса медико-диагностического факультета / Н. В. Галиновская [и др.]. — Гомель: учреждение образования «Гомельский государственный медицинский университет», 2009. — 52 с. ISBN 978-985-506-271-5.
- Сексология и сексопатология: учеб. пособие / авт.-сост. Е. В. Самаль. — Мн.: МГЭИ, 2005. — 60 с. ISBN 985-487-047-2.