Белорусских ученых упрекают в том, что они стоят в стороне от решения социально-экономических и управленческих задач. Насколько правы критики ученых? Какие главные препятствия на пути сотрудничества ученых и государственных управленцев в Беларуси?

Александр Челин. Еще со времен советской власти сложилась практика, что любое, мало-мальское серьезное решение по экономическим вопросам проходит предварительную экспертизу в научных институтах и ВУЗах соответствующего профиля. Эта практика существует и сегодня. Вряд ли вы найдете хоть одни значимый документ, не прошедший научную экспертизу. Причем, по инициативе ученых было отвергнуто немало неразумных идей, грозивших нашей стране тяжелыми последствиями. Но такие выводы ученых обычно замалчиваются, а спасителями от возможных бед выступают сами чиновники.

Сегодня опять на разных уровнях заявляют, что голоса ученых не слышны, что они не участвуют в принятии важнейших экономических решений. Получается, что ученые чуть ли не главные виновники наших экономических проблем.

Почему так происходит?

Есть странный парадокс. Никому не стыдно признаться в плохом знании химии или биологии. Экономисты почему-то не рвутся в физики или в инженеры, потому что соображают: без хорошей базовой подготовки специалистом не станешь. А вот физики, техники, аграрники и работники других специальностей после быстрого карьерного взлета искренне уверены, что их прошлого опыта в цеху, в колхозном поле или в физической лаборатории вполне достаточно, чтобы руководить экономикой в крупных масштабах.

Но без экономической подготовки, конечно, нельзя. Поэтому карьерный администратор быстренько получает соответствующие документы о заочном повышении квалификации, зазубрив лишь самые известные экономические термины. Потом ему и результаты экономических исследований следует давать соответствующие, чтобы все термины были понятны и общеупотребительны. Вот эти термины: ВВП, экономический рост, сальдо, деньги, валюта, инфляция, население (но не «домохозяйства»), производительность труда, административный ресурс, целевой показатель, импортоемкость, энергоемкость и еще с десяток понятий, которых администраторам вполне достаточно для глубокого понимания экономики. Остальные термины считаются лишними. Один ученый проштрафился: сказал про оппортунистическое поведение фирм. А собеседник, бывший выпускник партшколы сразу вопрос ребром поставил: что вы мне про оппортунистов толкуете, еще Троцкого с Бернштейном вспомните! Профессор сразу увял, заикаться начал. Или другой пример: большинство чиновников уверено, что институциональные преобразования — это преобразование каких-то учреждений («институтов» в их понимании) на новый лад. Достаточно сменить название какого-то учреждения — и институциональные преобразования уже произведены.

Поэтому, господа ученые, наши чиновники хотят читать бумаги, написанные понятными словами. А напишете непонятно — сами виноваты. В лучшем случае ваши труды просто в шкаф положат, а в худшем — обвинят в отрыве от жизни и в отсутствии пользы для практики.

Стремясь пособить начальству, администраторы от науки бдят: наверх направляют только правильные и доступно изложенные материалы. Поэтому и референтов они себе специальных подбирают, у которых мозги еще научными терминами не задурманены. Бывали случаи, когда научный коллектив готовил серьезную докладную записку, а в вышестоящую инстанцию уходило всего две-три страницы текста. Остальное выкидывалось как заумь.

Очень распространены задания, в которых чиновники откровенно пытаются переложить ответственность с себя на ученых. Захотели они, например, оснастить кабинеты кондиционерами. Но боязно: ведь за закупку импортной техники могут и поругать. Поэтому направляют они ученым-эконо­мис­там указивку: «Дайте ответ, какие кондиционеры нужно закупить нашему учреждению. Обоснуйте свою позицию с точки зрения высокой науки!». Ход беспроигрышный: какой бы импортный кондиционер ученые не порекомендовали, все равно они будут виноваты. А чиновники здесь совсем в стороне: они просто выполнили рекомендации науки. Но ученые ведь тоже не дураки, пытаются не брать на себя ответственность. «Помилуйте, — отвечают они. — Это не наш профиль! Обращайтесь к маркетологам!» «Молчать! — следует окрик сверху. — Вы должны работать на конкретные проблемы! Иначе вы нам не нужны!»

Есть анекдот о сержанте, которого заставили проводить политинформацию. Как назло, стали задавать ему каверзные вопросы. «Как ты выкрутился?» — спросили потом сержанта. «Ответил уклончиво, — сказал он. — Послал подальше…» Ученые таким образом уклониться не могут. Вот и вынуждены кандидаты с докторами экономических наук сочинять обоснования о пользе тех или иных кондиционеров. Естественно, ответ не по профилю деятельности получается малоконкретным и больше похож на отписку. Вот и создается мнение, что ученые даже хороший кондиционер посоветовать не могут. Какие они после этого ученые?

В одном исполкоме, где начальство по строительству разогнали, сейчас полный разброд. Новые руководители не могут сообразить, сколько и где нужно строить жилья. А поскольку отвечать за некомпетентность не хочется, родилась «светлая» идея — спихнуть проблему на ученых-экономис­тов. И пошли начальники писать указивки с требованием немедленного ответа. «Помилуйте, — отвечают ученые. Для такой работы минимум полгода надо. Мы ведь предлагали провести такое исследование еще год назад. Но вы отказались!» Ответ классический: «Тогда не нужно было, а сегодня — давай!» А поскольку за ночь полугодовое исследование не проведешь, то снова виноватыми окажутся ученые.

Еще хуже, когда сверху требуют волшебных рецептов по решению крупных проблем в короткие сроки и ко всеобщему удовольствию. Экономические процессы — это, в конечном счете, игра с нулевой суммой (если один получает, то у другого отбирают). Специалисты понимают, что ограничить инфляцию можно сжатием денежной массы. Но в результате остановятся малорентабельные предприятия и уровень жизни населения снизится. А можно и дальше ВВП наращивать, но в этом страна сорвется в штопор гиперинфляции. Вот и приходится выбирать из нескольких зол меньшее. А кто виноват, что нельзя решить проблему ко всеобщему удовольствию? Известно кто — экономисты.

Против экономических законов долго идти нельзя. Только авантюристы могут обещать несбыточное. От одного ученого-экономиста однажды потребовали радикальных мер по быстрому (за месяц-два) выходу на положительное внешнеторговое сальдо. Он не сдержался и прямо с трибуны ответил: «Вот сейчас возьму бубен и пошаманю перед вами!»

Таким образом, проблема сводится к одному: вместо того, чтобы обвинять ученых в некомпетентности, надо научиться грамотно с ними работать и, хотя бы в общих чертах, понимать специфику научных исследований. А перекладывать ответственность на ученых за провалы в экономике — дело бесперспективное. Разогнать ученых можно, но тогда вообще не останется специалистов, способных грамотно урезонить зарвавшихся администраторов. Вот только власть должна получать от научных чиновников не приглаженные отчеты о почти полном благополучии в стране и науке, а критические материалы. Ведь наши экономические провалы (в том числе и с валютным курсом) явились следствием игнорирования мнения реальных ученых-экономистов, которые еще несколько лет назад предсказывали валютный кризис. Но наверху их не услышали. Или не захотели услышать. Их аналитические записки можно найти. Нужно только покопаться на запыленных полках кабинетов чиновников разного уровня.