Мне не очень нравится то, что происходит с Михаилом Ходорковским. Точнее будет сказать, мне это совсем не нравится. Человека, садящегося в самолет, чтобы лететь в Москву, заковывают в наручники из-за того, что он якобы из этой самой Москвы сбежал и не хочет давать показания. Вилами на воде писано, что именно не устраивает в сложившейся ситуации тех, кто эти наручники предусмотрительно выдал соответствующим должностным лицам. По-моему, не устраивает как раз возможность того, что Ходорковский мог спокойно долететь до Москвы, дойти до прокуратуры и дать требуемые показания. И тогда — за что сажать?
Мне это не нравится. Однако мне весьма даже нравится то, что сказал Владимир Путин по поводу необходимости дождаться решения суда. Не применительно к конкретному случаю с Ходорковским, но в теории — я безусловный сторонник того, чтобы во всем разобрался суд. И чем быстрее и справедливее, тем лучше.
Вопрос в другом. Вопрос в том, насколько именно суд является самостоятельным и независимым в принятии своих решений, насколько судьи готовы внутренне, психологически, быть служителями лишь одной богини — Фемиды? Если готовы, то — да, согласен, можно и в тюрьме посидеть, зная о том, что справедливость все равно восторжествует. А если — … посмертно, так сказать?
Нехорошо это, неправильно.
Есть ведь и еще одна сторона медали. Белорусская, я бы сказал, сторона. Дискутируя с Анатолием Чубайсом, Александр Лукашенко, вольно или невольно, спровоцировал упрек: «Вот вырастите сначала олигарха, потом и сажайте!» Президент Беларуси лишь в ус улыбнулся: как же, посадим, не волнуйтесь. Только ведь не Путин олигарха Ходорковского вырастил. И не сам Михаил Борисович — тут уже Путин прав — на пустом месте аки гриб под дождем возрос. Таковы были конкретные условия конкретной политико-экономической ситуации в России. Потом условия изменились, однако Закон как единственная норма регулирования социальных и экономических процессов остался. И вопрос в том, насколько действия всех участников «лефортовской драмы» (в случае с телемагнатом Гусинским, в камеру к которому доставили телевизор, была, скорее, трагикомедия) Закону соответствуют.
Я бы предпочел, чтобы они соответствовали Закону.
Во-первых, мне искренне симпатичен Ходорковский. Он был наиболее интеллигентным из всех акул российского капитализма, а, кроме того, Потанин лично мне представляется значительно большим проглотом (чего стоили одни залоговые аукционы?).
Во-вторых, прокурор, дающий санкцию на арест Ходорковского, должен отвечать за свои действия — в том, разумеется, случае, если Ходорковский ни в чем не виновен. Ибо если прокурор ничем не рискует, подписывая заведомо не оправданную санкцию на арест, то пусть отвечает собственной свободой. Может быть, тогда неоправданных арестов будет несколько меньше.
В-третьих, наконец, очень хочется, чтобы судья слушался не Путина, а Закон. Я идеалист, но идеалом судьи для меня был и остается восстановленный в статусе председателя Конституционного суда Российской Федерации Валерий Зорькин. Это пристойный человек, для которого Закон и Совесть приблизительно равнозначны. До сих пор считаю, что в октябре 1993 года с точки зрения Закона (а не политической целесообразности) прав был Зорькин, а не Ельцин.
Другое дело, что арест Ходорковского и призыв российских коллег к белорусскому президенту вырастить собственного олигарха, чтобы позже поместить и его в кутузку, вызывают у меня в памяти многочисленные вопросы.
Ну, например. Помните ли вы, уважаемый читатель, как в 1995 году Геннадий Карпенко подал в суд иск о защите чести и достоинства от посягавшего на них Александра Лукашенко? Это был громкий, по тем временам, скандал, когда Лукашенко обвинил Карпенко в связях с узбекской мафией, что якобы привело к тому, что хлопок не поступил в срок на белорусские предприятия. Суд принял иск к рассмотрению. Однако в 1996 году в суд поступило письмо за подписью тогдашнего главы Администрации Президента Беларуси Михаила Мясниковича, который просил отложить рассмотрение дела в связи с тем, что готовится к принятию акт о защите чести и достоинства … Президента Республики Беларусь! И суд… выполнил просьбу почтеннейшего Михаила Владимировича!
Хотя не Карпенко посягал на честь и достоинство президента Республики Беларусь, а совсем даже наоборот.
И в Законе нет такой нормы, которая позволила бы отложить рассмотрение дела по существу в связи с тем, что на имя суда пришло письмо главы Администрации Президента!
То есть, получается, что президент может посягать на честь и достоинство любого гражданина своей страны? Несправедливо как-то получается. Очень даже несправедливо.
Вырастит Александр Григорьевич своего олигарха либо нет, это к делу уже давно не относится. Сидят у нас многие. Сидят герои труда, министры и банкиры, председатели колхозов и исполкомов, бизнесмены разного калибра и ученые разного звания и специализации. Олигарха нет, поскольку даже глава приснопамятной фирмы «Пуше» Александр Трофимович Пупейко до олигарха дорасти в свое время как-то не успел, и, к тому же, сидел он все-таки в Варшаве, а не на исторической нашей Родине.
Но мы уже давно превратились в страну всеобщей отсидки. Это не президента переизбрали на пять лет — это нам дали второй срок, причем, даже не выслушав аргументы защиты. И если Анатолий Борисович Чубайс с такой гордостью говорил о своей стране — действительно, замечательной, в которой сажают специально для того взращенных олигархов, — то следует вспомнить, что именно эта страна во многом содействовала тому, что братская Беларусь пошла «на вторую ходку». То есть, если Анатолий Борисович не знает, кто именно содействовал, пусть спросит об этом у г-на Волошина и г-на Суркова. Оба почтенных джентльмена успешно могут ответить на столь сложный вопрос, даже не заглядывая в зеркало.
При этом оба — что Волошин, что Сурков — всегда хорошо знали, что единственный белорусский олигарх — Александр Лукашенко — вырос не без их участия и садиться никуда, кроме как в президентский кабинет, не собирается. Тогда за что Чубайс решил наехать на нашего всенародноизбранного олигарха?
Не творение ли это и Ваших рук, Анатолий Борисович?
Ведь в ноябре 1996 года именно глава Администрации Президента Российской Федерации Анатолий Чубайс направлял пресловутую «большую тройку» — Черномырдина, Селезнева, Строева — в Минск, спасать Александра Лукашенко от почти уже неизбежного импичмента.
Сомневаюсь в том, чтобы такое забыто было: слишком мало времени прошло, слишком много связывает обоих участников диалога, шедшего при посредничестве Савика Шустера.
На этот раз Чубайс прилетел лично. На самолете. Вместе с другими уважаемыми (кроме шуток!) россиянами.
Зачем прилетел?
Нет, действительно, — зачем? Не за поруганную же честь Путина и не за свободу Ходорковского прилетал сражаться в Минск лидер СПС.
Скорее, наоборот.
Нет, конечно, к Ходорковскому визит Чубайса никакого отношения не имел. А вот к Путину — непосредственнейшее! Причем совершенно очевидное.
Меньше всего сегодня президент России заинтересован в том, чтобы «белорусский вопрос» встал в повестку дня предстоящих выборов президента России. Чем меньше о Лукашенко вспоминают, тем меньше он влияет на текущий электоральный процесс в России. Это — аксиома.
Вопли о том, что Путин срывает интеграционный процесс, благодаря Чубайсу и Шустеру были растиражированы каналом НТВ настолько успешно, что достигли даже чукотских чумов, если только в чумах идет НТВ (хотя Абрамович мог и постараться для родного электората). Заодно Лукашенко рассказал всем, насколько большая Россия обижает маленькую Беларусь, причем сделал это в единственно приемлемой для ориентированного на него российского люмпена форме — защищаясь от нападок российской интеллектуальной элиты (в которую почему-то затесался депутат Госдумы Николай Гончар). Защита у Александра Григорьевича получилась весьма органичной. Он выиграл.
Чубайс также не очень проиграл. Он успешно подтвердил, что является живым воплощением собственного мифа о «либеральной империи». Правда, непонятно, действительно он не осознавал, что его политический выигрыш оборачивается на деле дополнительным ударом по путинскому имиджу, или же нет. Но дураком Анатолий Борисович не был никогда, что подтверждает даже его оппонент по программе Савика Шустера.
Значит — это был сознательный удар лидера СПС по действующему и будущему президенту России? Если да, то прав Лукашенко, радостно пообещавший предоставить Анатолию Борисовичу возможность укрыться где-нибудь в родных ему борисовских партизанских лесах.
Хотя это обещание, быть может, Лукашенко и не выполнил бы. В конце концов, хорошо подтвердить свою приверженность Закону и неукоснительному его исполнению — за счет «какого-нибудь» Чубайса.
Однако в данном сюжете незримо присутствует еще один коллективный персонаж. Его зовут Белорусская Оппозиция — вернее, та ее часть, которая, собственно говоря, и рассчитывала попасть на телеэкран за счет Лукашенко и Чубайса.
Это слава Богу, что у нашего президента такая глупая пресс-служба! Представляете, о чем говорила бы белорусская оппозиция, дорвавшись до микрофонов и телекамер?! Опять устроили бы междусобойчик из белорусской проблематики, совершенно не интересный российским телезрителям (как, впрочем, и белорусским). Прошлый раз было именно так. А в том, что и на этот раз было бы так же, убеждает пример Иосифа Середича, затеявшего перед камерой склоку о мировом значении личности Павла Изотовича Якубовича, сидевшего тут же и милостиво улыбавшегося в усы. И вопль Савика Шустера, вопрошавшего, кто такой Якубович, натыкался на ответный вопль Середича: «Как! Вы не знаете Якубовича?! Якубовича знает весь мир!»
… Дорвались!
Нет, «Пятерка» должна проставить Наталье Петкевич ящик коньяку за ее нежелание продемонстрировать миру, кто именно противостоит Лукашенко! Наталья Владимировна, пришлите счет г-ну Лебедько! Я настаиваю!
Хотя — кто такие мы с Лебедько? И почему мои настояния должны приниматься вышеупомянутым г-ном Лебедько во внимание?..
В общем, я не настаиваю ни на чем.
Кроме одного. Я требую неукоснительного соблюдения Закона всеми. В том числе президентом. Ибо в одном Середич был прав — в равенстве субъектов хозяйствования перед Законом.
Хотя, выбирая между Середичем и Якубовичем, поневоле приходится выбирать Якубовича.