В пятницу 17 июня президент Лукашенко и премьер Мясникович занимались разъяснительной работой по поводу неприятностей, случившихся в экономике Беларуси.
Президент, наладивший монологическую пресс-конференцию для белорусских СМИ, утверждал, что никакого кризиса нет. Премьер, проводивший заседание экспертного совета по государственным программам, подчеркивал: временные трудности не дают основания для ревизии программы социально-экономического развития Беларуси на текущую пятилетку.
По этой причине мы и назвали девальвацию и связанные с ней события не кризисом, а «казусом Мясниковича». Этот господин после утверждения в должности председателя Правительства довольно резко критиковал курс прежнего кабинета, утверждая, что при заложенных в программу параметрах выйти на положительное сальдо внешней торговли будет сложно. Аналогичного мнения придерживался и председатель Национального банка Петр Прокопович.
Учитывая также позицию Александра Лукашенко, назовем случившееся казусом, т. е происшествием. И, поскольку премьер предупреждал о его возможности, наречем это происшествие его именем.
Что же случилось на самом деле? Как известно, все социально-экономические программы президента и правительства были направлены на повышения благосостояния подвластного им населения. Всякий раз социально близкая Лукашенко группа лиц сохраняла за собой власть благодаря реальному росту заработных плат, пенсий и других видов государственного вспомоществования. После президентских выборов 2006 года размер среднемесячной назначенной пенсии впервые превысил стоимость прожиточного минимума пенсионера. То есть превысил 100 долларов в месяц и к завершению пятилетки приблизился к 200 долларов в эквиваленте.
Подчеркнем — говорить об эквиваленте можно только в условиях свободного обмена населением рублей на другие денежные единицы. По этой причине установленный после девальвации курс нельзя считать эквивалентным. То есть все расчеты, производимые на основе официальных котировок, необходимо принимать с учетом этого обстоятельства. Если доллар стоит 5 тысяч рублей — это одно. А если шесть — совершенно другое.
Поскольку к 2007 году по официальной версии денежные доходы пенсионеров поднялись выше стоимости прожиточного минимума, который совпадает с уровнем бедности (малообеспеченности), власть затеяла «упорядочение» социально-экономических льгот, в результате чего должна была возникнуть система адресной социальной помощи. Местным органам власти и социального обеспечения надлежало оказывать минимальную финансовую помощь лицам или семьям, чье материальное положение ухудшалось по причине разного рода форс-мажорных обстоятельств. Например, длительной безработицы, ставшей причиной того, что среднедушевой доход в семье не достигал прожиточного минимума в течение нескольких месяцев.
Накануне девальвации, как свидетельствует Белстат, в органах по труду, занятости и социальной защите на учете состояло 2.475,6 тыс. пенсионеров. Средний размер назначенных им пенсий составлял 589,3 тыс. рублей, что в 2 раза превышало бюджет прожиточного минимума для пенсионеров. Перерасчет минимальных социальных стандартов осуществляется «задним числом», после повышения потребительских цен (бюджет прожиточного минимума для пенсионеров в ценах марта 2011 г. в расчете на один месяц на период с 1 мая по 31 июля 2011 г. составляет 294,2 тыс. рублей, или примерно 100 долларов). После девальвации прожиточный минимум «съежился» до 60 долларов, а «эквивалентная» пенсия 196 до 118 долларов в месяц.
Отметим, что по международным стандартам среднемесячный доход на душу населения в 30 долларов считается уровнем бедности для населения самых неразвитых в экономическом отношении стран, расположенных, как принято говорить, к Югу от Сахары. В Беларуси климатические, социально-экономические условия совершенно иные, чем в Африке. Для поддержания сопоставимого с этими природными племенами уровня жизни белорусским пенсионерам требуется гораздо больше.
Власти настаивают — причиной обвала курса национальной валюты стало резкое увеличение импорта потребительских товаров. На самом деле, отрицательное сальдо во внешней торговле по этой позиции за 4 месяца текущего года по сравнению с январем — апрелем 2010 года изменилось с 28,8 млн. долларов до минус 641,9 млн. долларов (абсолютный рост — минус 670,2 млн. долларов). Но при этом удельный вес импорта потребительских товаров в общем объеме импорта увеличился всего-навсего с 17% до 17,4%. Причем этот рост отрицательного сальдо по группе потребительских товаров спровоцирован решением о повышении таможенной пошлины на легковые автомобили в связи со вступлением в Таможенный союз. За январь–апрель их ввезено 137,1 тысяч (202,2% против января-апреля 2010 года), что на 635,8 млн. долларов больше, чем за четыре месяца прошлого года.
Разумеется, утопленнику совершенно безразлично, утонул он в морской пучине или в придорожной канаве. Власти Беларуси, которые специально оговорили, что повышение таможенной пошлины на легковые автомобили откладывается до 1 июля, должны были неизбежный рост продаж в этом сегменте обеспечить наличной валютой. Ведь проблема была не столько экономической, сколько политической, обусловленной коренным изменениям условий внешней торговли в связи со вступлением в Таможенный союз и принятым обязательством защищать российского автопроизводителя от зарубежных конкурентов.
Теперь можно только гадать, почему было принято такое легковесное решение — по недомыслию, по злой воле или хитрому умыслу. Но с 1 июля из-за изменений условий ввоза автоимпорт, надо полагать, упадет, а ввоз потребительских товаров сократится по причине падения платежеспособного спроса на внутреннем рынке в связи с девальвацией.
То есть проблема получит свое политическое решение за счет обманувшегося в своих надеждах населения.
Вообще сфера потребления является более уязвимой для административных манипуляций, нежели производство. В этой связи белорусским министрам можно рекомендовать обновит в памяти содержание первого отдела «Капитала» К. Маркса «Товар и деньги». В частности обратить внимание на двойственный характер труда и двойственную природу товара как предмета потребления и носителя стоимости. У белорусов, об этом много говорил Лукашенко на своей последней пресс-конференции, очень хорошо получаются потребительные стоимости, но очень плохо — носители стоимости. То есть белорусам не удается (пока?) производить такие товары, реализация которых на свободном рынке позволяла бы компенсировать все издержки производства и получить прибыль.
То есть, оцениваемое по Марксу, белорусское правительство выступает в роли абсолютно безграмотного организатора производства, которому не грех поучиться у самого недалекого лавочника. Более того, само существование такого правительства по Марксу выглядит необъяснимой ошибкой природы в ее политэкономическом облике.
Белорусское правительство никак не может справиться с этой диалектикой. Удельный вес промежуточных товаров (энергоносители, сырье, материалы и комплектующих), без которых невозможно организовать производство составляет в общем объеме импорта 73,3%. Отрицательное сальдо по этой позиции, увеличившись на 930,4 млн. долларов, достигло 3.151,9 млрд. долларов.
Потребительский импорт величина временная и неустойчивая. Произведственный при существующей экономической политике — величина постоянно растущая.
Если увеличивать объемы производства, надо увеличивать импорт, если сокращать, то ввозить можно меньше. Но это никак не отразится на ситуации в целом.
Принципиальное решение связано с достижением такой эффективности производства, которая позволила бы выйти на положительный внешнеторговый платежный баланс. По своему масштабу такое решение должно быть политическим, в полном смысле этого слова многовекторным.
К сожалению, пока нет никаких видимых признаков того, что ситуация может измениться в лучшую сторону. Более того, последние события показывают, что руководство страны не видит в этом ничего страшного, и не собирается ничего менять. Какие-то общие рассуждения, советы не обращать внимания «на курсы, спокойно и добросовестно работать на результат».
А ведь результат уже получен. Вкупе с большинством пенсионеров и работников, получающих заработную плату ниже средней, даже работники с относительно высокой заработной платой, имеющие детей («детные» семьи вообще и неполные семьи, в частности) после девальвации фактически перешли в категорию малообеспеченных.
Представить, что в течение нескольких ближайших месяцев прежняя ситуация восстановится и даже улучшится, невозможно. В социальном государстве социальная политика провалилась.