Сегодня в политической оппозиции и гражданском обществе Беларуси наметились две достаточно четко ощутимые, но не во всем ясно артикулируемые позиции. Первая, по определению ее же адептов, — это «диалог», вторая, по их же словам, — «революция». При внимательном рассмотрении текстов и заявлений, относящихся к «диалогу», можно заметить, что, в основном, они сводятся к извращенной интерпретации Стратегии ОДС, принятой на Конгресе в 2007 году. На самом Конгрессе ОДС некоторые деятели оппозиции вопили, что само слово «диалог» — это предательство, а затем, вырвав этот «диалог» из контекста Стратегии, они же сделали его своим «бел-чырвона-зяленым» знаменем.
В Стратегии ОДС ясно говорилось, что широкий общественный диалог о пути развития страны должен привести к консолидации оппозиционных продемократических сил, которые тогда совместным давлением на власть принуждают ее к диалогу о демократизации общества. Диалог с властью рассматривался как переговоры, как альтернатива стихийному насилию, угроза которого появляется в результате нарастающего кризиса власти. Согласие на такой диалог предоставляло власти возможность отступить, сохранив лицо и всю голову.
Как механизм смены власти рассматривались свободные, — то есть проведенные с реальным соблюдением демократических норм выборы, которые станут выражением реальной воли народа. В этом случае демократическая оппозиция обязана завоевывать поддержку населения, чтобы не проиграть другим силам. Никакие другие механизмы, кроме свободных выборов, не дадут демократам настоящей победы. А при отсутствии сильной, консолидированной и пользующейся доверием масс демократической оппозиции на смену режиму «лукашенок» придут совсем другие и, возможно, не совсем белорусские силы.
Основным предметом переговоров с властью и должны были стать условия проведения свободных и справедливых выборов. При этом Стратегия предполагала и другие варианты окончания диктатуры, но предпочтение, естественно, отдавалось ненасильственному пути — через переговоры.
В сегодняшней «стратегии диалогистов» остались выборы и диалог, который должен выборам предшествовать и привести к введению диктаторским режимом демократических норм. Главную роль в этом «диалоге» должны сыграть какие-то «переговорщики», которых обязательно поддержит Европа и которым правящий режим почему-то должен предложить свои уступки. Народ при этом безмолствует, а глупые оппозиционные политики прячутся под круглый стол.
Если отбросить в этих опусах демагогию и фантазии, то остается достаточно четкая позиция:
Определенная группа особо умных профессионалов должна предложить диктаторскому режиму себя в качестве гарантов улучшения отношений с Западом и умиротворения оппозиционно настроенного общества. За это режим обеспечит им места в парламенте и других недемократических структурах авторитарной власти. Таким образом, создается «новая ситуация» — интеграция «конструктивной оппозиции» с диктатурой, которая приведет к позитивным реформам власти, гражданскому миру и… укреплению и развитию сложившейся государственной системы. Возможно, по некой «дальневосточной» модели.
На инициативу так называемого «диалога» не влияют ни наличие репрессий и политзаключенных, ни внутренняя или внешняя политика режима. Роль народа сводится к социологической массе.
Можно ли это считать стратегией? Безусловно. Но это — стратегия стабилизации существующей диктатуры с незначительными косметическими процедурами.
Вообще, эта «стратегия» хорошо раскрывает нутро ее адептов, и в этом смысле очень характерно ироническое замечания одного из них (орфография автора) «…роль деятелей оппозиции сводиться к минимуму: отстаивать публично свою моральную позицию…». (А.Егоров «Две стратегии». Белорусский Партизан.)
Да, лично я считаю, что политического лидера без моральной позиции, особенно в условиях, когда политика — это не демагогия, а борьба, быть не может, а при отстуствии такой позиции появляются монстры, каких, к сожалению, немало породила и наша политическая нива.
Любая стратегия демократических, антидиктаторских сил должна строиться на ясной моральной позиции и четко определенных ценностях.
С определения таких ценностей она и должна начинаться: демократические права и свободы, независимость, свободная экономика.
Из ценностей происходят и основные цели: восстановление демократических институтов, интеграция в мировое сообщество, повышение качества жизни нации.
Уже для их реализации формулируются тактические цели: прекращение политических репрессий, возвращение элементарных политических и гражданских прав, проведение свободных выборов.
После этого можно формулировать задачи, выполнение которых обеспечит достижение целей.
Было бы заманчиво, поставить в качестве главной цели просто «отстранение диктатора», но это событие может произойти и безо всяких демократических сил и процедур и вовсе не гарантировать демократизации беларусского общества или сохранения независимости государства. Гарантированные демократические перемены требуют создания устойчивых институтов демократии, а не смены правящей клики.
Возвращаясь к стратегии, принятой объединенными демократами в 2007 г., надо напомнить: в начале 2010 она была скорректирована с учетом политической и общественной ситуации. В новой редакции обращалось внимание на то, что режим показал свою принципиальную неспособность к трансформации в сторону либерализации и «недоговороспособность». Поэтому основной акцент в стратегии переносится именно на «давление» на режим, что становится более актуальным в связи с ухудшением экономической ситуации в стране. К сожалению, тогда Стратегия осталась «гласом вопиющего». Вместо консолидации возобладали тендеции «бега врассыпную», а часть былых и юных оппозиционеров продолжала тешиться надеждами на «либерализацию» и конструктивный «диалог».
Сегодня, говоря о стратегии, основанной на морали и демократических ценностях, можно назвать ее основные принципы:
• Диктаторский режим не может являться субъектом общественного диалога.
• Переговоры с режимом возможны только при выполнении им условий, определенных беларусской оппозицией и мировым демократическим сообществом.
• Предметом переговоров с диктатурой могут быть только условия ее отказа от власти и процедура проведения свободных выборов.
• Практика односторонних уступок режиму не должна проводиться ни оппозицией, ни международным сообществом. (Это касается также реакции на частичные уступки со стороны режима, например, освобождение некоторых политзаключенных, частичные реформы выборов или другие «косметическо-либеральные» меры.)
• Демократические свободные выборы должны являться главным средством мирной и законной смены власти.
• Участие оппозиции в выборах любого уровня возможно только при выполнении режимом всех поставленных ему условий.
• Отказ диктаторского режима выполнять условия проведения свободных выборов приводит власть к потере легитимности и делает легитимными иные средства смены власти.
• Основными механизмами влияния оппозиции на ситуацию в стране являются:
— общественное давление на власть;
— общественное мнение, сформированное в результате информационной кампании оппозиции;
— доверие общества и широкая поддержка оппозиции;
• Поддержка мирового сообщества, европейских и других международных институтов чрезвычайна важна, но не может являться определяющим фактором для принятия оппозицией своих решений.
• Без консолидации дееспособных сил демократической оппозиции эффективные демократические перемены в стране невозможны.
Исходя из таких принципов можно формулировать текущие задачи демократической оппозиции и планировать кампании и акции.
Говоря о действиях оппозиции, направленных на достижение целей, надо еще раз подчеркнуть, что важнейшую роль должно играть давление на власть, которое может быть реализовано в разных формах: акции протеста и гражданского неповиновения, забастовки, петиции и т. п. Но без такого давления, координируемого консолидированной политической оппозицией, никаких серьезных перемен в нашем обществе не произойдет. И режим сам по себе никуда не денется.
Вацлав Арешка, Член организационного комитета «Беларускага Руха»