Acta est fibula (Закончен бал)
Убиты сыновья Саддама Хусейна. Как особо отметило БТ, братья погибли «в бою». Белорусам практически неизвестен младший брат — Кусай, но со старшим — Удэем, который совмещал руководство федаинами с пропагандой в Ираке идеалов олимпийского движения, мы едва разминулись на улицах Минска. Бог миловал — англо-саксы развернули в Междуречье боевые действия, а то бы молодой Хусейн с удовольствием ответил бы на приглашение белорусского Олимпийского комитета. В случае появления на берегах Свислочи столь «дорогого» гостя, высокопоставленный «сынок» не преминул бы провести широкий обмен опытом по подготовке кадров олимпийцев с руководителями нашей спортивной отрасли. Тем более, что покойник славился собственными особыми методами работы со спортсменами. В частности, он мог спокойно пристрелить провинившегося легкоатлета, а если у него было хорошее настроение, то мог развлечь себя и своих гостей отрубанием рук или ног ни в чем не повинных людей. Если спортсмен оказывался исключительно черствым человеком и, обливаясь кровью, не благодарил за заботу родную партию БААС, лично президента Саддама и его дорогого сына, то его, в порядке перевоспитания, могли бросить в машину по измельчению пластмассы. Между прочим, эта информация о деяниях представителей клана Хусейна никогда не являлась скрытой от мировой общественности или, тем более, от руководства Администрации президента РБ, которое и санкционировало отправку приглашения столь одиозной персоне. Тем не менее, некоторые наши бравые генералы в отставке, а также высшие государственные чиновники, готовы были с радостью обмениваться рукопожатиями с Пол Потом начала XXI века. Отсюда вытекает вопрос № 1: Чем объяснить постоянное стремление белорусского руководства «продать скандал», почему наши связи с международными «изгоями» вы преподносим миру, как достижение белорусской многовекторной внешней политики?
Ответ на этот вопрос заключен в понимании того, что иракская война не закончилась для РБ. «Панорама» белорусского телевидения, совмещая злорадство над смертью ежедневно погибающих в Месопотамии американских и английских солдат с «партизанской» лентой новостей, продолжает неустанно, но в самых различных формах, задавать вопрос: «Так где же иракское оружие массового поражения?» АТН и иным белорусским пропагандистским службам не под силу признать, что оружием массового поражения являлся сам режим Саддама.
БТ игнорирует и не показывает массовые захоронения жертв Хусейна, затопленные тюрьмы, родственников, собирающих в мешки кости родных. В начале июня белорусское телевидение не рискнуло повторить западный репортаж о найденной огромной яме в 170 км на север от Багдада, где в свое время были спешно закопаны восемьсот расстрелянных детей. Причем вместе с детскими трупиками нашли игрушки. Может быть, Акулов и Прокопов желают эти игрушки из могил получить в качестве настольных сувениров? При желании, это можно организовать. Отсюда вопрос № 2: Чем объяснить, что в РБ продолжается откровенно просаддамовская пропагандистская кампания?
Действительно, «иракский синдром» белорусского руководства близок к паранойе. И дело не в особой любви лично к Саддаму или, что вероятнее, к собственным деньгам, которые многие лица из белорусского руководства в свое время вложили в иракские проекты. Дело в том, что режим Хусейна олицетворял особое понимание государственного суверенитета, сложившееся в мировой политике после Года Африки. Многие молодые государства, образованные в 60–90-е годы, не сдали тест на дееспособность, а их правящие режимы восприняли независимость, как возможность править по принципу: «Что хочу, то и ворочу». В итоге, миропорядок пришел к абсурду: суверенитет страны «священен» и все спишет, т. е. можно бомбить собственные города, травить газами народ, устраивать массовые расстрелы и публичные казни, создавать правящие династии. Любое иностранное недовольство можно перекрыть «священным» принципом невмешательства во внутренние дела и «подавляющей поддержкой» народа существующей власти, легитимизированной на очередных «выборах» и «референдумах». Суверенитет превратился во внутриполитическую индульгенцию, ничем не ограниченное право карать и миловать свой собственный народ.
Но мир противоречив и ни одна социально-политическая система не является устойчивой. Любая система развивается, приспосабливаясь к быстроизменяющемуся окружающему миру. Любая, но не все. Есть системы, «отцы» которых считают, что мир должен приспосабливаться к ним, а «особо продвинутые» непосредственно заняты «утюжкой» соседей для собственных целей. Во всяком случае, ни один авторитарный или тоталитарный режимы не создал самодостаточного общества, саморазвивающуюся экономическую систему, не смог встроиться в мировое разделение труда. Это обреченные экономические и социальные банкроты. Чтобы доказать обратное, не поможет даже государственная статистика и места в ооновском рейтинге по уровню человеческого развития, которые, между прочим, определяются исключительно на непроверяемых статданных государств — членов ООН. (Мы еще мало «нарисовали»!) «Как я узнал, что за столом джентльмены и карты предъявлять не надо, то тут у меня „масть“ и пошла!» — (популярный анекдот).
Авторитарный режим в принципе не сможет прокормиться налогами с собственных субъектов хозяйствования, так как их постепенное исчезновение гарантировано. Отсюда объективный рост государственной «барщины» — исполнительная власть начинает торговать нефтью, газом, лесом, рыбой, водкой, маслом, сахаром, оружием, но и эти источники также по понятным причинам быстро пересыхают. В истории мирового авторитаризма и тоталитаризма мы найдем примеры, когда правящие режимы приступали к сырьевой «войне» против собственных ресурсов, нещадно истребляя нефть, рыбу, леса, газ, почву. Так, во всяком случае, поступали в СССР. Естественным приложением для такой «внутренней экспансии» являлось закрытие внутреннего рынка от импорта.
Но пример СССР нехарактерен, так как не все страны мира так щедро одарены природой, что, впрочем, не спасло Советский Союз от банкротства. Поэтому неуклонное сползание к различным формам внешнеполитической агрессии за «жизненное пространство», является для такого рода режимов объективным законом их функционирования. Как вариант, власть может начать реальную войну с теми, у кого есть эти ресурсы, что в свое время сделала Германия, а в 1990 г. Ирак против Кувейта. Это колея, из которой никому не удалось вырваться. Отсюда вопрос № 3: Насколько сильно в этой колее увязла Республика Беларусь?
Беларусь прочно увязла в авторитаризме, что означает, что мы в колее экспансии. Но ресурсов нет, как нет и возможностей для внешнеполитических авантюр. Руководство страны начало идеологическую агрессию против соседа-донора под знаменем бесконечной интеграции. Однако, сейчас даже самым закоренелым сторонникам А. Лукашенко стало ясно, что и этот этап завершен. Белорусское руководство в отношениях с Москвой стоит на пороге интеграционной Цусимы. Минск проиграл свой шанс на экспансию.
Что дальше? Выдумывать ничего не надо, так как неизбежно приходит время всем аулом выходить на транзит и по испытанному чеченскому варианту останавливать поезда, грузовики и гужевые подводы. Чечня так жила два года. Но транзит иссяк. Пришлось идти на Дагестан, а после Дагестана всю Чечню, используя терминологию белорусского президента в отношении Ирака, «разбомбили непонятно за что». Весь чеченский суверенитет скромно уместился между товарным вагоном эшелона «Ростов–Баку» и окопом на дагестанской границе. А ведь в свое время в дудаевско-масхадовском Грозном тоже говорили об интеграции с Россией. Туда ездил Рыбкин, с террористами миролюбиво беседовал Г. Селезнев. Около здания, где шли переговоры, шумел крупнейший на планете невольничий рынок. Продавали краденых с черноморских курортов девочек и мальчишек — солдатиков. Сейчас так торгует славянами (русскими, белорусами и украинцами) законно избранный президент Туркменистана господин Ниязов. Что же ему остается делать, ведь нужны деньги на белорусские тракторы и «Мазы». Вот так и укрепляется еще один суверенитет — полная международная безнаказанность Туркменбаши.
Под интеграционной «крышей» можно заняться политическим шантажом с целью выколачиванию льгот и преференций. Но если этот источник «засыхает», то страна неуклонно скатывается в стадию международного разбойника на мировых коммуникациях. Но если рядом таких коммуникаций нет, как, к примеру, у КНДР, то остается только самоизоляция и открытый шантаж мирового сообщества примитивными ядерными реакторами. Так, исторически относительно быстро, страна превращается во всемирную головную боль и для освобождения от этого нарыва инстинктивно начинают объединяться самые разнородные внешнеполитические державы-партнеры. В итоге, все кончается бомбежкой. Отсюда вопрос № 4: В какой стадии этого «конвейера» исторически обреченных находится наша страна?
Судя по тому, что конфискат и таможенные платежи, что в белорусском варианте одно и тоже, уже дают, по мнению ряда экономистов, почти треть доходов бюджета, то мы сейчас на «чеченской» ступеньке. Экономика, у которой складские запасы до 70% и каждое второе предприятие-банкрот, страну не кормит, а только раздевает. Сельское хозяйство, которое не в силах вырасти дешевую и качественную картошку, но, тем не менее, посредством лоббирования, чужую картошку, более качественную и дешевую, купить не дает, выступает в роли настоящего разбойника. Так что живем, перебиваясь тем, что сами с фуры вытянем или из трубы откачаем. Впереди у нас свой «Дагестан». Отсюда вытекает вопрос № 5: Является ли такое, в общем-то внутреннее политическое мероприятие, как планируемый конституционный референдум, началом национальной белорусской катастрофы?
В международном плане будущий белорусский референдум — событие из третьего разряда новостей. Это еще не белорусский «Дагестан», но уже близкое к нему пограничье. По своеобразному политологическому коду, такого рода референдумы — признак надвигающегося тяжелого регионального кризиса. Начав референдум, белорусские власти окажутся вне мирового миропорядка. Фактически они сами подпишут себе приговор. Дело даже не в наличии или отсутствии каких-либо демократических институтов или пресловутого разделения властей, количества негосударственных СМИ или демократичности избирательного законодательства. Мировая политика исключительно цинична и на многое готова закрыть глаза, но и в ней живут по неписаным «понятиям». Одним из них является равноправие полномочий. В фактическом мировом правительстве — пресловутой «восьмерке», нашлось место законно избранному на конкретный, утвержденный Конституцией, срок президенту России — страны с 5% ВВП от ВВП США, но пока не нашлось местечко для председателя КНР — мирового экономического монстра. Европа, Северная Америка, большая часть Латинской Америки, часть Азии, включая Индию, Тайвань, Японию и Южную Корею, и даже немалая часть Африки живут под управлением лидеров, которых на равных воспринимают президенты мировых держав. Референдумом А. Лукашенко навсегда закрывает для себя дверь в этом мир, выбирая сторону тех, которых бомбят. Но ведь, к сожалению, бомбят не только президентские дворцы, но и кварталы столичной бедноты. И «бомбить» можно не только ракетами, но и мировыми ценами.
Суверенитет режим не защитит. После Ирака мир неуклонно меняется. Более того, если кто-то в белорусском руководстве рассчитывает, что суверенитет дан Беларуси навсегда и бессрочно, то они преступно ошибаются. По негласному и нигде не записанному решению мирового политического бомонда, белорусы, а вмести с ними еще с десяток народов, получили суверенитет с испытательным сроком. Этот срок истек. «Куратор» с востока устал. А Минску только и остается, как неустанно стучать в барабаны победы 1945 года и махать мандатом учредителей ООН. Ну и что? Югославия тоже победила во Второй мировой и ООН учреждала наравне с нами. И где мы найдем эту Югославию?
В случае начала процесса референдума на фоне прекращения российской экономической, политической и дипломатической поддержки, страна сваливается в стадию источника политической и военно-политической нестабильности в ключевом европейском регионе. Берем первый, попавшийся под руку пример. Ведь если белорусскому руководству ничего не помешало поднять стоимость «Белтрансгаза» в 10 раз от реальной, рассчитанной, между прочим, по стандартной общепринятой формуле, цены, то, используя горячо проповедуемый Минском принцип равноправия, формально никто не мешает «Газпрому» поднять стоимость поставки газа в республику в те же 10 раз. Ведь если «белорусы — это те же русские, но со знаком качества», то путь и платят «со знаком качества». А ведь другой энергетики, как на базе российского газа, у нас нет. Через месяц страна просто перестанет существовать — останется республика-призрак с пустыми городами и селами. И никто в мире даже не шелохнется, так как «испытательный срок» для нас завершился, власть встала на путь нелегитимности и республика оказалась вне мирового «закона». «Бомби», кто хочет. Но ведь это только один пример, но список можно продолжить. Отсюда вопрос № 6: Где в белорусско-российских отношениях заложена «мина», которая окончательно подорвет российскую традицию закрывать глаза на творческое применение туркменского опыта государственного строительства в братской и союзной Беларуси?
Именно такая «мина» и является белорусским «Дагестаном», не смотря на то, что в момент крайнего обострения ситуации, белорусское руководство в целях самосохранения попытается превратить страну в новое, европейское измерение «немеркнующих в веках» идей чучхе. Но А. Лукашенко не успеет. Рожь — не рис, да и собак белорусы пока не едят.
КНДР — продукт «холодной войны», фактически пожиратель политической падали от кровавого обеда сверхдержав и, что немало важно, геополитический тупичок. Это не наш сценарий. Так что, как не страдает А. Лукашенко от однополюсного мира, но ничего поделать не может. Ядерного оружия не предвидится. Стоит в шкафу модель «Тополя», подаренного российскими ракетчиками при вывозе из РБ последних ядерных боеголовок и этой игрушкой белорусский ракетно-ядерный щит и ограничивается.
Следовательно, будущий референдум — путь в Багдад апреля 2003 года. Тогда возникает вопрос № 7: Возможно ли противостоять референдуму?
В современной внутрибелорусской обстановке невозможно. Это все равно, если бы Москва ждала от жителей Грозного восстания против Дудаева или Масхадова. Белорусское общество и, прежде всего, его элита, опоздали. Причем, опоздали навсегда. А. Лукашенко еще в конце прошлого века успел перейти точку возврата, когда с ним можно было совладать внутренними силами. Такого рода, «забронзовевшие» авторитарные режимы валят только в результате быстрых и согласованных международных усилий. Примеров немало, так что мы не первые и не последние.
Говорят, что референдуму необходимо противостоять. Для этого нужна стратегия, где будет сценарий власти, центры сопротивления, указаны ресурсы для этих центров, международная поддержка и свой утвержденный сценарий. Между прочим, от властей, как «заказчиков» референдума, а если вернее, от сценария власти, во многом зависит, можно ли добиться успеха в противостоянии референдуму.
На этом прогнозном поле сегодня тесно, как никогда. Встречаются описания правительственных сценариев весьма экзотического плана. В частности, депутат Фролов говорит о неком варианте президентской отставки по «здоровью» на пару месяцев. Мол, это позволит А. Лукашенко получить формальное право на участие в выборах 2006 года. О, господи, зачем нашему президенту весь этот спектакль в духе Ивана Грозного. Если за ним повсюду носят псевдоядерный «чемоданчик», то это уже говорит об образе его жизни и сдвигах в сознании. Кроме того, у него нет верных людей. Саддам тоже считал, что окружен преданными людьми, которых потом купили оптом.
Другой политолог убеждает всех, а скорее самого себя, что «неожиданная смена тактики, лихорадочное реагирование на ситуацию отнюдь не говорит об его (А. Лукашенко — А. С.) уверенности. Скорее, наоборот». Вот уж, поистине, «Не читайте советских газет. Они вредят пищеварению». Почитал Александр Григорьевич и задумался, стал «неуверенным» в своем желании сохраниться в памяти потомков вечным президентом и вот уже «мучительно» ищет «выход из ловушки, которую сам себе создал». Ну, просто загнала Конституция бедного белорусского президента в угол, вот он и «мучается». Господа, надо прекращать этот аналитический абсурд. Это мы мучаемся, а он считает, когда у людей будут деньги детей в школу собрать и хозяйки последнюю банку с грибами в кладовку поставят. Все остальное его абсолютно не волнует. Даже «вражеские» российские телеканалы не особо заботят, так как их уже порядочно «кастрировали».
Но нельзя же вообще отстраниться от противостояния референдуму? Нельзя, конечно. На завершившейся неделе лидеры пяти оппозиционных партий утвердили свой сценарий борьбы с «третьим сроком». Согласно раскрытой для общественности части этого плана, вершиной партийного противостояния будет проведение в Минске конгресса в 1500 делегатов. А до этого активисты будут трудиться на семинарах, коллоквиумах, встречах, конференциях, разъясняя друг другу пагубность самой идеи референдума. Больше некому. Ведь несмотря на то, что от 65 до 80% (по разным оценкам) электората и слышать не желают о «третьем сроке» для А. Лукашенко, эти люди, тем не менее, как назло, не идут по пути неоднократно озвученном А. Лебедько и В. Карбалевичем, согласно которому они «рано или поздно примкнут к одному из политических полюсов». Идет год за годом, но так называенмая «третья сила» все дальше уходят и от власти и от оппозиции. Не «примыкают», в общем. Власть в одну сторону, электорат в другую, оппозиция в третью. Таким раскладом, при гарантированном результате работы избирательных комиссий, не воспользуется только ленивый. Стоит ли ругать за такой вариант противостояния оппозицию? Не стоит, так как «не стреляйте в пианиста…». С учетом того, что белорусская оппозиция не является ресурсным центром, Конгресс для нее — вершина возможностей. Партии вполне последовательно выполнят свою часть политической работы в артели «Напрасный труд».
Хорошо, а что скажет группа «Республика»? О, они замыслили мощное дело — общественную инициативу с жестким списочным составом на основе личных заявлений. Заявления, между прочим, носят конфиденциальный характер и будут храниться в укромном местечке — в яйце, а яйцо в утке, утка в зайце, заяц в «избушке с башенкой» на центральном проспекте Минска. А где же еще оседают все наши многочисленные списки? Но это еще ничего, так как, судя по декларации, прилагаемой к инициативе, в нее может записаться весь персонал этой самой избушки в полном составе. Остается только руками развести. Испокон века, гражданская инициатива подразумевала два-три ярких и продуманных лозунга и никем не регулируемый состав. А это что еще за «орден меченосцев», обязанных во всем помогать друг другу, включая материально. Хорошо, поехали картошку копать, поможем друг другу, согласно составленному списку! Очень консолидированно.
Ну, а что скажут реальные белорусские ресурсные центры? Вдруг они зашевелятся и махнув рукой на предостережения А. Лукашенко, что бизнес и политика — вещи несовместимые, рванут в противостояние референдуму. Нет, никто даже не шелохнется. Директорат, вполне понимая, что контролируемые им предприятия, находятся вне реальной конкурентной борьбы, счастливы уже хотя бы тем, что частично приватизировали свои производства. Действительно, нельзя не согласиться с Л. Заико, что приватизация оборотного капитала — совсем не плохая штука в наших условиях. Во всяком случае, еще неизвестно, что лучше — борьба не на жизнь, а на смерть в условиях мирового рынка или тихая рыбалка в мутном болотце за спиной государства. Зачем все это менять?
Банкиры в целом, также всем довольны. Банки небольшие, капиталы крохотные. В случае открытия рынка, они за полгода будут поглощены или разорены. В приватизации банки участвуют полным ходом. Взял А. Лукашенко и отдал акции всей пивоваренной промышленности банку «Приорбанк» в траст на пять лет, а «Приорбанк» незадолго до этого, при полном согласии белорусских властей, стал фактически австрийским банком. Вот так мы устояли перед натиском российской «Балтики», отстояли свое «белорусское» пиво, отдав его потихоньку австрийцам. Да за такое счастье банкиры могут белорусскому президенту руки целовать.
Последний слой, реально владеющий в современной Беларуси ресурсами, — силовики, которые «крышуют» и директоров и банкиров. А строительные законы говорят о том, что не бывает «крыши» без «фундамента». Куда «фундамент», туда и «крыша». Так что и в ресурсных центрах противостояние референдуму не зародится.
Кто остается? Номенклатура. Про нее разговора вообще нет, так как после 2001 года белорусы хорошо знают ей цену. Кроме того, номенклатурное противостояние — это государственный заговор, а позитивных заговоров не бывает. Профсоюзы. У нас их нет. Зато есть Л. Козик и Э. Матулис. Этим все сказано.
Что у нас в остатке? Мы проиграли референдум, который еще даже не назначен. В стране противостоять ему некому и нечем. А в виду того, что самым страшным для властей был бы неожиданный для них сценарий по преобразованию пассивного неприятия «третьего срока» огромной части народа в активное, то можно быть уверенным, что президент действительно сделает все от него зависящее, чтобы в стране «в ближайшее время на политическом горизонте, на небосклоне» не предвиделось «никаких политических баталий».
А раз нет реального внутреннего противостояния А. Лукашенко, то никто снаружи не будет подбрасывать дровишек в наш тихий белорусский политический «костерок» — ни Москва, ни Вашингтон. Посочувствуют и не более. Денег дадут на хот-доги, а на захват власти не дадут. Зачем транжирить финансы налогоплательщиков? Пятнадцать лет кормили антисадамовскую оппозицию, а все равно пришлось танки бросать к Багдаду. Не проще ли дождаться с дубиной у выхода из норы? Ведь все равно выйти придется. Голод не тетка.
И вот пришло время вопросу № 8, он же и последний: Укрепит ли А. Лукашенко устои своей власти путем референдума? Формально, на конкретный отрезок времени укрепит, но фактически, с момента его очередной «сокрушительной» победы на будущем референдуме, в будущем его может спасти только новая мировая «холодная война». Вот только где ее взять?
Единственная ошибка — не исправлять своих прошлых ошибок. — Конфуций.