В тот же день 31 декабря главный редактор журнала «Беларуская думка» В. Гигин в интервью телеканалу Tut.by в похожем духе заявил, что диалог между властью и оппозицией возможен, но только в цивилизованных рамках закона. Это заявление удивило не меньше, особенно после того фривольного обращения с законодательством, которое белорусская власть позволяла себе в прошедшую избирательную кампанию.
Если до 20 декабря у многих еще были иллюзии насчет готовности белорусского государства вести диалог с оппонентами, то теперь каждый вынужден задать себе вопрос о гарантиях безопасности участников этого диалога. К сожалению, 10 предновогодних дней убедительно доказали, что белорусская власть не умеет вести диалог.
Белорусская власть пока умеет вести только переговоры, и в лучшем случае научилась обменивать политических заложников на инвестиции. В худшем случае наше государство промышляет нехитрым трубопроводным шантажом. В реальности часто используются оба метода, что и показали президентские выборы 2010.
Метод 1. Заготовка аргументов
Если независимые политологи говорят, что экономическая либерализация предполагает политическое раскрепощение, то белорусские власти упрямо следуют своей собственной логике. За последние 4 года в Беларуси установилась очень интересная взаимосвязь между государственной программой привлечения инвестиций в экономику и политическими репрессиями.
Возобновление дипломатических отношений с США стало возможно не без участия политических заложников А. Козулина, освобожденного сразу после грузино-осетинского конфликта в августе 2008, и Э. Зельцера, которого буквально вручили делегации американских сенаторов в июне 2009. Тогда, кроме получения кредитов МВФ, перед белорусским государством стояла всего лишь задача акционирования государственных предприятий.
Сегодня задача усложнилась. Беларусь вступает в высоко рисковый период приватизации уже подготовленных ОАО, что требует более серьезных козырей для переговоров. Стоит ли удивляться, что запас «аргументов» возрастает в разы — подозреваемых по делу «19 декабря» уже 22 человека. Судя по тому, с какой скоростью их число росло перед Новым годом, наше государство серьезно готовилось к затяжным переговорам не только с Западом, Востоком, но и с Севером и Югом.
Метод 1+2. Труба и заложники
20 декабря во время пресс-конференции А. Лукашенко не без упрека заметил, что еще не слышал о поздравлении от своего коллеги Д. Медведева. Кремль не торопился с признанием, спокойно ожидая официальных итогов белорусских выборов, и с каждым часом усиливал политическую неопределенность, несмотря на задержание в Минске российских граждан. Так проходят два дня, а поздравлений все нет.
Вечером 22 декабря, совершенно случайно и исключительно по техническим причинам, происходит пожар на нефтепроводе Мозырь-Брест, по которому российская нефть идет в Польшу и Германию. На место оперативно прибывают бригады ремонтников и телевизионщиков.
23 декабря российский посол А. Суриков вынужден давать в Минске пресс-конференцию и убеждать своих коллег, что итоги белорусских выборов были вполне ожидаемы, а единство Беларуси и России фундаментально. Одновременно с этим посол должен решать проблему досрочного освобождения арестованных 19 декабря российских граждан, которые рискуют встретить Новый год в белорусских тюрьмах.Утром 24 декабря новостные ленты обходит откровенное сообщение, что ремонт трубопровода вот-вот будет завершен, а несколько часов спустя белорусский ЦИК объявляет официальные итоги выборов. В ответ из Кремля через пресс-секретаря Д. Медведева приходит странное поздравление, которое до сих пор не удалось найти среди официальных документов.
Наконец, элегантный финал. 29 декабря становится известно, что все 11 российских граждан, часть из которых были приговорены к 15 суткам, отпущены на свободу после рассмотренных жалоб. Зато потом оказывается, что двое из них были задержаны вновь уже в качестве подозреваемых в организации событий 19 декабря.
Переговоры без гарантий
Смотрите, белорусская уже власть запаслась заложниками, проверила надежность трубопровода, в стране не прекращается давление на независимых журналистов активистов гражданского общества. Как на таком фоне звучит приглашение вступить в диалог с государством? — Оно звучит цинично и вообще некрасиво.
Господин Гигин говорит о диалоге в рамках закона. Это было бы сильной гарантией, если бы не факты поразительного пренебрежения белорусским законом в последние месяцы. Достаточно вспомнить только самые показательные примеры.
Если глава белорусского ЦИК может самолично приостановить действие Избирательного кодекса в отношении кандидатов в президенты и дать добро на войну экзит-полов в день голосования, то каких выкрутасов можно ожидать от других стражей наших законов?
Если глава государства демонстративно игнорирует многострадальную белорусскую Конституцию и назначает новое правительство до собственной инаугурации, то каких еще процедурных фривольностей можно ожидать от него в ближайшем будущем?
Если белорусские судьи, не моргнув глазом, выносят обвинительные приговоры за участие в демонстрации 19 декабря людям, которых там и близко не было, то как после этого относиться к белорусскому суду?
Если у нас в самый ответственный политический момент начинают гореть нефтепроводы, а ликвидация последствий занимает двое суток, то как российские поставщики и европейские потребители нефти будут относиться к таким партнерам по транзиту?
Наконец, если белорусские власти закрывают белорусский офис ОБСЕ — признанной международной платформы для диалога, и ничего не предлагают взамен, то какие еще гарантии безопасности имеются у оставшихся здесь участников возможного переговорного процесса?
Новый год в Беларуси действительно начался 19 декабря и принес вопросы, которые до сих пор остаются без ответа. Поэтому если и начинать какой-то диалог, то именно с них.