11 июня власть в очередной раз «предъявила свои претензии» Европейскому гуманитарному университету. В этот день состоялось вынесение заключения о работе подразделений ЕГУ на основе проходившей с 25 мая по 11 июня аттестации университета. Одно из самых настораживающих следствий этого заключения — предложение «запретить ЕГУ работать по экспериментальным планам и программам, разрешенным в свое время Министерством образования, на основании заключения, данного Республиканским институтом высшей школы, о нецелесообразности проведения эксперимента на базе ЕГУ». Истолковать это предложение можно одним единственным образом: проект Европейского университета не нужен Беларуси. Под «Беларусью» понимается здесь, конечно же, все та же самая власть, которая и берет на себя в данном случае ответственность, прежде всего, за подрастающее поколение, лишая его возможности не просто получить достойное высшее образование, но получить университетскоеобразование. О том, что же такое университет, и пойдет речь в этой статье.
1. Европейский университет как производитель дискурсивности
Задача университета заключается в поиске истины в сообществе исследователей и студентов
К. Ясперс
Университет, как известно, возник не вчера и не на просторах Беларуси. История его возвращает нас в раннюю средневековую Европу и средневековые европейские города. Университет там и тогда — своего рода закрытая корпорация, защищающая свою самостоятельность от посягательства местных властей. Что, однако, не препятствует росту и развитию городской культуры и общественной жизни в целом. Скорее, наоборот: университет становится основным элементом ее объединения и динамики, что отражается и в этимологии его «имени»: лат. universitas имеет значение «целости», или «совокупности». Возникает вопрос, за счет чего университету удается удерживать целое (культурной и социальной жизни), не будучи ее единственным и определяющим элементом и даже зачастую вступая в конфликт с другими его элементами?
Здесь нам нужно перенестись в наше время и заглянуть внутрь университета. Один из теоретиков европейского университета начала 20-го века, немецкий философ К. Ясперс называет определяющим для «идеи университета» совместное исследование. Расшифруем это понятие.
Оно подразумевает, 1-е, что задача университета — не в том, чтобы снабдить студента определенными знаниями, а в том, чтобы научить егоучаствовать в исследовании; это значит, 2-е, что преподаватель и студент — два практически равноправных участника диалога.
Различие между преподавателем и студентом заключается в том, что преподаватель, в особенности на первых порах, является ведущим. Однако, несмотря на это отличие, сходства преобладают, так как и преподаватель, и студент в равной мере ответственны за свои исследовательские проекты: за постановку их цели и задач, выбор пути и материала, за их результаты. Кроме того, и тот, и другой являются участниками диалога, или расширяющейся коммуникации: именно в процессе аргументации и столкновения аргументаций на всех этапах исследования и возникает знание, которое остается открытым для последующего обсуждения.
3-е, такое открытое, совместное и, тем не менее, личностное исследование является не просто элементом образования и получения нового знания, а элементом самой жизни, причем как индивидуальной, так и совместной. Здесь мы достигаем кульминационной точки «идеи университета».
Эта идея является основой жизни политической, в том смысле, в каком политику понимали еще греки (изобретатели политического), и которая совершенно забыта и искажена на просторах Беларуси: политики как дискурсивной вовлеченности в социальную жизнь, или жизнь как таковую, поскольку не существует асоциальной жизни. Другими словами, принципиальные для университета право и обязанность студента проводить собственное исследование, предполагающее открытую коммуникацию с профессорами и другими студентами, и есть, по мнению Ясперса, предпосылка и гарант формирования открытого поля мнения и дискуссий (=дискурсивности), которые и образуют содержание социальной жизни, или выступают ее политическими (в исконном смысле!) векторами.
Резюме: вовлечение в рамках университета студента в исследовательскую деятельность есть вовлечение его в жизнь — как свою индивидуальную, так и совместную. Ответственность исследователя и открытость коммуникации делают эту жизнь далее непрерывным творческим процессом, моделью, вернее, моделями всего остального оформления жизни — на уровне социальных институтов, межличностных отношений, расширяющихся коммуникаций. Отсюда и требование независимости университета от государства: государство как многообразие так или иначе — в зависимости от его модели — упорядоченных и взаимосвязанных институтов власти само оказывается элементом той дискурсивности, которая берет свое начало в университете. И не наоборот!
Обратимся теперь к той версии университета, в столкновение с которой пришел Европейский гуманитарный университет.
2. Советский «университет»: партия сказала надо, «университет» ответил есть.
Итак, возникает следующий, довольно радикальный вопрос: если то, что мы описали выше, составляет «идею» университета, то можно ли назвать университетом белорусский университет, образцом и прообразом которого является советский университет? Отрицательный ответ напрашивается в связи со следующими характеристиками советского университета:
1. Отсутствие у советского университета возможности производить дискурсивность. Выражалось это отсутствие а) в подчинении советского университета естественнонаучному началу, которому присуща — особенно, что касается классической науки, или рациональности, — ориентация на одну универсальную истину, принцип непротиворечия и незыблемость авторитета (ср. Д. А. Ольшанский. К вопросу о воспитании интеллигенции); б) следующее отсюда подавление социально-гуманитарных наук, замещенных в советском университете марксизмом-ленинизмом, историей коммунистической партии и прочими производными из этих двух дисциплинами. Тогда возникает вопрос, в чем же была задача советского университета?
2. В том, чтобы поддерживать и воспроизводить формы творчества, право на которое принадлежит отнюдь не университету, а Власти (читай: коммунистической партии, а еще вернее — ее лидеру). Отсюда и идея социального заказа, который призван выполнять университет, причем беспрекословно и строго по заданному плану. В таком «университете» вряд ли можно проводить исследование, в нем можно только учиться заучивать наизусть, чтобы, выйдя за стены университета, успешно влиться в ряды строителей того общего дела и той жизни, цели, направления и пути которой определяет «партия и правительство».
Резюме: из этого следует, что советский университет не был университетом. При этом в наши задачи не входит разобраться: а чем же в таком случае он был? (И тем более были ли у него положительные стороны.) Хотя это понятно и из сказанного выше: он был связующим элементом Идеологии партии и правительства, иначе, тоталитарного государства. Важнейшим механизмом такого связывания, далее, была стандартизация программ: поскольку правом творчества обладала только Власть (партии), она и навязывала университету пути и способы его работы. Реформа образования, произошедшая в Беларуси, как и на всей территории бывшего Советского Союза, в 90-е годы 20-го века, преследовала, в том числе, задачи преодоления одного единственного стандарта образования, чтобы, сделаем предположение, начать движение к той модели университета (=собственно университету), с существованием которой напрямуюсвязана возможность демократического общества. И что же мы имеем сегодня? Возврат к временам до-университета, как и до-социальности (см. статью Янова Полесского. О маленькой харизме…)? Но были ли в Беларуси вообще осуществлены шаги в направлении университета? Наша гипотеза: да. А именно, в Европейском гуманитарном университете.
3. ЕГУ: будущее университета
Остановимся на тех некоторых аспектах внутренней организации ЕГУ, которые позволяют назвать его университетом, т. е. топосом проведения совместных исследований и производства дискурсивности; имея при этом в виду, что ЕГУ, как и всякий университет, — это не только настоящее (то, что есть в данный момент), но и будущее (какими мы хотим быть):
— Организация учебного процесса: а) уменьшение количества лекционных занятий и увеличение количества практических занятий: задача не в том, чтобы студент заучивал предлагаемый преподавателем материал, а под руководством преподавателя и в диалоге с ним работал с этим материалом; б) сокращение аудиторной нагрузки и увеличение часов для самостоятельной работы — времени для проведения того самого свогоисследования; в) ориентация на письменные работы — для фиксации шагов и результатов своихисследований, а также этапов собственного роста студента; в) постепенный отказ от «дисциплинарной» системы экзаменов, сведение экзаменов к минимальному числу, обеспечиваемое перманентной оценкой знаний студентов по итогам проводимого ими исследования;
— Формирование нового облика преподавателя. Преподаватель — это открытый к коммуникации оригинальный исследователь. Это значит, а) что он сам проводит свое исследование, что выражается в его непрерывнойработе над статьями, переводами, книгами и разработкой на их основе (на основе собственных обоснованных результатов исследования!) курсов; б) создает условия и стимулирует открытую и расширяющуюся коммуникацию в рамках (на занятиях и исследовательских семинарах) и за пределами (организуя международные семинары и конференции (летние школы) и участвуя в них) университета; (что обеспечивается, кроме всего прочего, свободным владением несколькими иностранными языками). Работа за пределами своегоуниверситета, коммуникация своегоуниверситета с университетами других стран — необходимое условие существования университета как такового, так как только столкновение с иным может позволить формироваться своей собственной позиции и традиции, без чего немыслим не только университет, но и культура как таковая.
–- Формирование нового облика студента. Студент — полноправный участник совместного исследования и процесса производства дискурсивности. Понятие авторитета существует для него только в той мере, в какой преподаватель является ведущим (в силу написанных им статей и книг), но не в той, в какой его знания и умения не могут подвергаться критике и сомнению. Студент вправе не соглашаться с преподавателем, аргументированно защищать свое мнение и обязан проводить свое исследование. Для такого студента университет не ограничен стенами своего университетаи своего преподавателя: знание иностранных языков, коммуникация с иностранными преподавателями позволяют ему проходить стажировки в других вузах с целью качественного проведения своего исследования, расширения коммуникации и, в конечном итоге, обеспечения производства дискурсивности. Студент сам несет ответственность за выбор и формирование «профиля» («дизайна») своего исследования, однако делает это в диалоге с другими, прежде всего, своими преподавателями и коллегами.
Думаю, очевидность приближения данной модели к модели университета — налицо. Это не значит, что она является единственно возможной или что ее удалось целиком и полностью реализовать в ЕГУ, однако, так как самокритика и совершенствование — ее важнейшие составляющие, у нее есть не только настоящее, но и будущее. Которое сегодня поставлено под вопрос. И которое является не только будущим университета,но и конкретным будущим нас с вами, граждан Беларуси.
Так значит ли это, что Власть лишает нас будущего?