Нынешний год — настоящий «клондайк» для любителей символических дат, исторических параллелей, политических взаимоувязок и корреляций. Сложно в этой связи избавиться от искушения назвать 2004-й этапным, ссылаясь, например, на совпадение десятилетнего юбилея президентских полномочий Александра Лукашенко с годом его собственного пятидесятилетнего юбилея.
Но дело, конечно, не в символических датах и образах. Сегодня для белорусской нации более важно то обстоятельство, что именно 2004 год становится одним из решающих для нашей истории. Постепенно идет процесс поиска и формулирования ответов на ключевые вопросы, касающиеся магистрального вектора развития страны, общества и экономики. Очень вероятно, что вскоре на повестку дня встанет вопрос: сохранится ли — вопреки логике Конституции Беларуси и логике здравого смысла — государственный курс, который на протяжении десяти прошлых лет продемонстрировал неспособность обеспечить ощутимый прогресс в развитии Беларуси ни на одном из ключевых направлений.
Внешнеполитический июнь еще раз со всей очевидностью подтвердил, что действующая в Беларуси властная пирамида продолжает реализовывать политику, сутью которой является углубление негативных тенденций развития современной Беларуси, ослабления стабильности и государственной мощи нашей страны. Хотя внешних признаков «болезни» пока нет, за исключением разве что погоды. Каждый день белорусы просыпаются и спешат на работу, телевидение транслирует грозные, напоминающие военные, совещания Александра Лукашенко по подготовке к празднованию 60-летия освобождения Беларуси, слышны постоянные рапорты о росте экономики и улучшении жизни белорусских граждан, субботними вечерами на столичном проспекте Франциска Скорины нет свободных мест в дорогом ресторане с японскими суши, на улицах Минска раскатывают все более экзотические автомобили, стоимость которых исчисляется десятками тысяч долларов США. Но спокойное внешнее благополучие — лишь надводная часть айсберга. Подводная его часть выглядит гораздо менее впечатляюще.
Политическая фортуна удивительно благосклонна к Александру Лукашенко. Вот и в уходящем месяце Президенту Беларуси вновь (уже в который раз) было предоставлено сразу несколько шансов внести конструктивные изменения в стратегию развития белорусского государства и общества. Прежде всего, серьезные возможности появились во внешнеполитической области.
Но Александр Лукашенко воспользовался этими шансами в традиционно свойственной ему манере. Он ответил действиями, направленными на укрепление собственной популистской власти, с одной стороны, и на откровенное ослабление позиций Беларуси в отношениях с ближайшими соседями и европейскими странами, с другой.
Речь идет главным образом о двух крупнейших событиях нынешнего июня — подписании соглашений с Газпромом и визите Действующего Председателя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в Минск.
Газпромовский интеграционный аванс
То, что Александр Лукашенко на встрече со своим российским визави 5 июня в Сочи по всем позициям был прижат к стене, ни у кого не оставляет сомнений. Важно посмотреть, в чем конкретно это проявилось. Через несколько дней после сочинского саммита на телевизионных каналах мы все увидели откровенно удовлетворенный вид российского премьера Михаила Фрадкова во время его визита в Минск. Улыбающийся глава российского правительства, который, согласно дипломатическим канонам, никогда не приехал бы в Минск, если бы его визит не был выгоден для России, заметно контрастировал со своим несколько растерянным и не совсем внятным в формулировках белорусским коллегой Сергеем Сидорским. Такой внешний контраст вызывает обеспокоенность у наблюдательных людей.
Те, кому известны тонкости дипломатического искусства, поймут и примерно оценят, каких усилий стоило послу Александра Лукашенко в Москве Владимиру Григорьеву подготовить сочинскую встречу. По сути, этап, на котором она готовилась, был действительно критическим для белорусского президента, как с экономической, так и с политической точки зрения. Любой срыв, поэтому, мог иметь самые серьезные последствия для будущей карьеры Лукашенко.
Рассматривая критичность момента с экономической точки зрения, достаточно сказать, что газовые компании Сибур и Транснафта, которые выручили главу белорусского государства после его февральского скандала с Газпромом, к июню исчерпали свои разрешенные для продажи квоты. Заметим попутно, что продали они нефть Беларуси по цене 46,68 долларов за 1000 кубических метров вместо 33 долларов, которые Правительство Александра Лукашенко платило Газпрому на протяжении 2003 года. На фоне исчерпанных лимитов негосударственных газовых поставщиков России договоренности с Газпромом становились просто единственно возможным способом обеспечить поставки газа в Беларусь.
Политические императивы имели не менее важное значение. В процессе подготовки к референдуму о третьем сроке Александр Лукашенко не мог не обеспечить хотя бы минимальных гарантий для более или менее стабильных газовых поставок в страну. Не мог Александр Лукашенко и продолжать сохранять неопределенный статус своих взаимоотношений с Владимиром Путиным, поскольку негативный контекст этих отношений становился все большим достоянием общественности двух стран.
Белорусско-российский саммит в Сочи создал внешнюю иллюзию решения обеих проблем и дал, таким образом, президентским средствам массовой информации Беларуси повод в очередной раз дезориентировать белорусских граждан: СМИ заявили, что все проблемы решены, и даже дали понять, что Кремль поддерживает властные притязания белорусского лидера на третий срок.
Действительно, косметическое решение проблем в Сочи было найдено. Но, по своей сути, оно досталось путем масштабных уступок белорусской стороны, которые имеет смысл обобщить в этой статье.
Переговоры с Газпромом заставили и Александра Лукашенко, и его премьер-министра Сергея Сидорского четко уяснить, что поставка газа в Беларусь по внутрироссийским ценам, практиковавшаяся ранее, более невозможна. Более того, Газпром на переговорах с эмиссарами Александра Лукашенко изначально требовал 50-55 долларов за 1000 кубических метров, и последующее снижение цены до уровня Сибура и Транснафты (46,68 долларов) стало возможным, когда наши переговорщики вынуждены были:
а) согласиться на снижение транзитной пошлины за транспортировку российского газа по белорусской территории с изначально заявленного 1,02 доллара до 0,75 доллара. Тем самым представители Беларуси похоронили собственные надежды за счет транзитных платежей хотя бы отчасти компенсировать рост цен на газ;
б) тихо, без лишних слов оставить претензии на возможность перепродажи части газа по цене около 100 долл. США за 1000 кубических метров на западных рынках (ранее белорусское правительство это практиковало);
в) формализовать права собственности России на транзитную сеть Запад-Транснефтепродукт, которая проходит по территории Беларуси.
Помимо этого, Беларуси четко дали понять, что дальнейший рост цен на газ неизбежен, и заместитель белорусского премьера Владимир Семашко уже публично объявил об этом.
Таким образом, суть одержанных экономической дипломатией Александра Лукашенко «побед» становится более очевидной.
После июньских событий на повестке дня в белорусско-российских отношениях остаются два существенных нерешенных вопроса — судьба Белтрансгаза и белорусско-российского союза.
По вопросу приватизации Белтрансгаза белорусская сторона уже отказалась от своего прежнего требования контрольного пакета акций — наши национальные переговорщики уже рады получить хотя бы 50 процентов. Как-то совершенно неубедительно выглядел Сергей Сидорский и в своих сбивчивых объяснениях насчет привлечения новой аудиторской компании Delloitte& Touche, которая, по требованию России, проведет оценку активов Белтрансгаза. Ранее Александр Лукашенко перед камерами торжественно заявлял о том, что Белтрансгаз — это национальное богатство, и менее чем за 5 миллиардов Беларусь его не уступит.
Говорил Президент и о том, что оценка активов уже проведена, и пересматривать ее белорусская сторона не намерена. Теперь, как выясняется, россияне заставили ее пересмотреть. Как представляется, аналогичным образом могут быть сняты и белорусские условия продажи одного процента акций трудовому коллективу Белтрансгаза и сохранения за белорусской стороной возможности введения золотой акции. Впрочем, Александр Лукашенко может продолжать настаивать на двух последних условиях продажи Белтрансгаза. Но их Газпром не примет — это очевидно — и в ответ будет вновь и вновь поднимать цены на газ.
Платить, разумеется, будет не Президент Александр Лукашенко — платить по счетам будет белорусский народ.
Символичным в связи с газовой темой выглядел снисходительный по тональности пассаж руководства Газпрома о том, что все прежние газовые скидки для Беларуси теперь можно считать не более чем «авансом для белорусско-российской интеграции». Такую оценку можно интерпретировать не иначе как уверенность, что «интеграцию» на известных российских условиях, по крайней мере, крупный бизнес в России в перспективе считает неизбежной.
Что же касается второго нерешенного вопроса — судьбы белорусско-российского союза, то Владимир Путин недвусмысленно заявил на пресс-конференции 5 июня в Сочи, что причина задержки в реализации процесса объединения денежных систем лежит в «политической и психологической плоскости». Такая интерпретация снимает все утверждения официальной белорусской прессы об остающихся якобы нерешенных экономических проблемах.
Создание единой рублевой зоны отложено руководителями двух стран еще на год. При этом Россия не ослабляет своего давления на Беларусь с целью завершения процесса перехода на российский рубль, но опять-таки на условиях России (в частности, с компенсацией в 1 млрд. долл., а не 2,1 млрд., как того желает белорусская сторона). Если Александр Лукашенко будет продолжать уклоняться от компромисса (а это очень вероятно в нынешних условиях), то политический антагонизм между руководством двух стран будет нарастать.
Дискуссия о союзе, таким образом, потеряет всякий смысл…
«Диалог немого с глухим», –
иначе вряд ли можно охарактеризовать итоги визита в Минск Действующего Председателя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), болгарского министра иностранных дел Соломона Пасси, состоявшегося в первой декаде июня.
Учитывая принятые в дипломатии правила игры, следует отметить, что визит подобного ранга обычно чрезвычайно важен. По своим функциональным обязанностям Действующий Председатель ОБСЕ, как правило, посещает либо проблемные государства, которые находятся в зоне ответственности ОБСЕ, либо его визиты являются признанием видимых заслуг той или иной страны-члена ОБСЕ перед данной организацией.
Ясно, что Соломон Пасси приехал в Беларусь не прославлять заслуги дипломатии Александра Лукашенко перед ОБСЕ. Но и в таком случае его посещение уникально по двум причинам. Во-первых, наша страна является проблемной для ОБСЕ уже давно, но действующие председатели ее не посещали. В последние годы сложилась практика контактов между руководством Беларуси и ОБСЕ на уровне министров иностранных дел вне Беларуси, как правило, на одном из мероприятий, проводимых по линии ОБСЕ. Естественно, что давно уже «невыездной» Александр Лукашенко не мог участвовать в подобных встречах.
Во-вторых, совершенно очевидно, что Соломон Пасси должен был поставить логическую точку в процессе координации позиций всех крупных европейских организаций в отношении Беларуси, старт которому был дан в начале 2004 года на фоне формализации расширения Европейского Союза и появившихся признаках подготовки кампании по продвижению третьего срока президентских полномочий Александра Лукашенко. Зимой и весной активный зондаж ситуации в нашей стране был предпринят Европейским Союзом и США.
Исходя из такого понимания, готовность Соломона Пассии вести диалог с белорусскими властями по логике международных отношений должна была быть максимально использована дипломатической машиной Александра Лукашенко для мобилизации и активизации европейского вектора белорусской внешней политики.
Но на практике этого не случилось
Чтобы еще глубже понять этапное значение визита высокопоставленного чиновника ОБСЕ в Минск и реальную глубину его провала, важно коснуться истории наших взаимоотношений с этой организацией, в состав которой входят все страны Европы, азиатские государства СНГ и США.
По иронии судьбы именно Саммит ОБСЕ в Будапеште в 1995 году стал первой зарубежной дипломатической практикой для Александра Лукашенко. К тому времени белорусский лидер уже создал достаточно негативное представление о себе у многих стран-членов этой организации. На фоне масштабного освобождения от советского тоталитаризма в Центральной и Восточной Европе в первой половине 90-х годов настойчивые призывы и практические шаги Александра Лукашенко по реинтеграции Беларуси и России однозначно рассматривалось большинством европейских лидеров как попытка возродить одиозный Советский Союз, поражение которого в конкуренции с либеральными ценностями было совершенно очевидно.
Период особенно активной вовлеченности ОБСЕ в решение белорусских проблем пришелся на 1997 год, когда после антиконституционного разгона Александром Лукашенко Верховного Совета 13 созыва, силового принятия новой редакции Конституции Беларуси Европейский Союз и США объявили о своей политике изоляции режима Александра Лукашенко. Поскольку Беларусь не является членом ЕС, возникло понимание, что диалог с властями Беларуси необходимо вести через ОБСЕ, членство в которой Беларусь сохранила.
Механизм такого диалога формировался очень болезненно. Всеми участниками рассматривались различные варианты, в течение 1997 года в процесс активных консультаций официального Минска и ОБСЕ вовлекались различные действующие лица. В итоге белорусскому Правительству был предложен вариант консультативно-наблюдательной группы (КНГ) ОБСЕ в Минске. Полномочия группы были сформулированы самым общим и мягким образом: Европа предпочла несколько уступить в формулировках, но не потерять возможности своего мониторинга за ситуацией в Беларуси, которая к тому времени уже явно диссонировала с общеевропейским контекстом.
Занимавший в 1997-98 гг. пост министра иностранных дел Беларуси Иван Антонович сумел убедить Александра Лукашенко, что группу необходимо принять. Это сделать было очень сложно: белорусский президент категорически отвергал всякие группы после того, как миссия ЕС по установлению фактов в начале 1997 года представила в крайне негативных для Лукашенко формулировках отчет о его нелегитимных действиях по разгону парламента Беларуси осенью 1996 года. Но не принять группу ОБСЕ для белорусского правителя означало втянуться в окончательную и полную изоляцию.
Почему-то Иван Антонович посчитал, что руководить группой должен представитель Германии. Белорусскому министру представлялось, что немецкое руководство будет наиболее лояльно и заинтересовано в нормализации отношений с Александром Лукашенко. В итоге в Минск приехал чрезвычайно опытный, талантливый и динамичный немецкий разведчик-советолог Ханс-Георг Вик, который, умело пользуясь своим дипломатическим статусом, за достаточно короткий период сумел успешно реализовать ряд чрезвычайно важных шагов, направленных на усиление европейского влияния в Беларуси. Но немецкий дипломат просчитался в своей оценке степени порядочности и профессионализма белорусской оппозиции, которую в то время не интересовало ничего, кроме внутренних разборок и собственного благосостояния. В итоге Александр Лукашенко выиграл выборы 2001 года, а Вик был выдворен из страны. КНГ была торжествующе закрыта официальными властями.
После президентских выборов 2001 года на фоне откровенно вопиющих скандалов с белорусской оппозицией европейский скептицизм и безразличие по отношению к Беларуси заметно возросли. В начале 2003 года присутствие ОБСЕ в Минске приняло декоративный характер, Организация пошла на все уступки Правительству Александра Лукашенко и, похоже, приняла решение ограничиться простым и аморфным присутствием в нашей стране.
В современных условиях, когда нынешний глава офиса ОБСЕ в Беларуси Эберхард Хайкен максимально лоялен к белорусским властям, следовало ожидать, что в тезисы для переговоров Александра Лукашенко с Соломоном Пасси 9 июня 2004 года будут включены максимально дружественные формулировки. Но белорусский правитель снова заговорил о недопустимости других членов ОБСЕ «учить» Беларусь.
Подводя итоги
Все случившееся в июне в белорусско-российских отношениях в долгосрочном плане является очевидным свидетельством продолжения линии Александра Лукашенко на последовательные экономические уступки России и возрастание зависимости от этой страны. Зависимости, которую впоследствии будет все сложнее преодолевать.
Здесь уместно заметить, что никто в современном глобальном мире не может оспаривать или ставить под сомнение реальность, при которой большинство стран вынуждено частично жертвовать своим экономическим суверенитетом. Но политика, проводимая в Беларуси на современном этапе, неизбежно ведет к полной (а не частичной) потере суверенитета не только экономического, но и политического.
Итоги белорусско-российского саммита подтвердили также тенденцию нарастания расхождений взглядов элит Беларуси и России. Эти расхождения будут серьезно препятствовать развитию двустороннего белорусско-российского межгосударственного партнерства.
В краткосрочной же перспективе итоги июньских белорусско-российских контактов позволяют Александру Лукашенко получить определенный простор для маневра с целью обеспечить для себя третий срок президентский полномочий: газовая проблема пока снята, а встреча с Владимиром Путиным все-таки состоялась. В тоже время очевидно, что эксплицитной поддержки и благословения Кремля на третий срок белорусский правитель не получил.
Что касается диалога с ОБСЕ, то, несмотря на различные (в том числе оптимистичные) трактовки итогов визита Действующего Председателя этой организации в Минск, в целом, очевидно, что его миссия подтвердила и в определенной степени окончательно достроила стратегическую парадигму взаимоотношений Беларуси и Европы. Даже с достаточно лояльной европейской организацией официальному Минску практически не о чем было говорить. Да и услышать что-то новое от ОБСЕ ни главный «дипломат» страны, ни подчиненные ему дипломаты очевидно не надеялись. Эта парадигма в народном языке формулируется грубовато, но метко и просто — «диалог немого с глухим». Лучше не скажешь.
Вместо эпилога
Довольно мрачную картину дипломатических событий июня несколько оживила голодовка белорусских парламентариев. Эта историческая акция имеет очевидные внешнеполитические последствия. Предпринятая резко и смело на фоне вялых действий последних лет уже всем нам наскучивших оппозиционных деятелей, акция депутатов позволила несколько укрепить уверенность международного сообщества в способности белорусских политиков иметь свою точку зрения и отстаивать ее, противодействуя укреплению авторитаризма в стране.
Вместе с тем, интересующиеся ситуацией в Беларуси иностранные политики и дипломаты отметили и видимое отсутствие общественной поддержки акции парламентариев. Основная масса простых граждан так и не поняла, во имя чего голодали депутаты. Так что о профессионализме действий белорусских оппозиционеров и ее эффективности по-прежнему говорить рано.
Тем временем, не успев показать нам лето, солнце вновь повернуло к зиме…