Подписание оппозиционными структурами 24 августа соглашения о координации совместных действий в преддверии будущих президентских выборов стало одним из немногих примеров согласованного подхода субъектов оппозиционного поля. Среди пунктов, о которых достигнуто соглашение, есть и декларация о намерении организовать эффективное наблюдение на участках с целью выявления возможных фальсификаций и проведения в этом случае кампании по международному непризнанию сфальсифицированных выборов. Насколько серьезно следует относиться к этому пункту соглашения?
Действительно, организация оппозиционными структурами по-настоящему эффективного наблюдения было бы интересным вариантом развития событий. Однако известно, что правовые условия для наблюдения в Беларуси не позволяют в ходе наблюдения зафиксировать собственно нарушения. Скорее можно говорить о фиксации непрозрачности выборов. Что бы констатировать эту непрозрачность не требуется особой системы наблюдения либо общенационального покрытия сеткой наблюдателей всех участков — достаточно выборочного контроля. Кроме того, как известно, даже участие представителя оппозиции в составе комиссии зачастую не дает доступа к действительным данным подсчета голосов: как правило, каждый участник комиссии считает лишь часть бюллетеней и передает эти данные секретарю либо особо ответственному члену комиссии. Тут не то что наблюдатель, но и член комиссии в большинстве случаев не будет в состоянии назвать реальные результаты выборов по участку. А ведь констатация непрозрачности и утверждения о фальсификациях — вовсе не одно и то же.
С другой стороны, архитектуру будущего наблюдения за выборами можно уже сейчас считать устоявшейся. И, несмотря на значительные белые пятна, в целом вряд ли действия оппозиционных политических структур, подписавших августовское соглашение, будут в состоянии привнести в эту систему что-либо качественно новое, существенно повысить ее эффективность. Сомнительно, что оппозиционные партии в разгар кампании всерьез займутся тем направлением, что не повышает их рейтинга и электоральной привлекательности поддерживаемых ими кандидатов. Тем более, что традиционно наблюдение было доменом гражданских структур, составляющих «неполитическую» часть кампании. А партиям дай бог «эффективно» провести выдвижение своих представителей в состав участковых комиссий, включение либо невключние которых в комиссии будет являться значительно более серьезным аргументом для оценки будущих выборов. А ведь совсем недавно отгремел судебный процесс по иску «члена БХД», которая требовала материального возмещения морального вреда, понесенного ею в связи с включением в состав избирательной комиссии от имени БНФ «Адраджэнне» (БНФ за это уже получило письменное предупреждение Министерства юстиции).
Так что этот пункт в соглашении о координации следует скорее трактовать как формальность, существенно не влияющую на электоральный процесс. Это жест демонстрации единства по малозначимому, но понятному для многих вопросу — как ни странно, фигура наблюдателя пользуется достаточно высоким доверием широких кругов неангажированной публики, неосведомленной об отсутствии у наблюдателей реального доступа к подсчету голосов. К тому же, вероятно, единое всепартийное наблюдение поможет восполнить некоторую нехватку средств для оппозиционных партий.
Если проследить генеалогию института внутреннего наблюдения за выборами в Беларуси и сопоставить его с подобными институтами в нашем регионе, то можно отметить два аспекта наблюдения, выделяемых по их функциональному наполнению. Мы можем рассматривать наблюдение как механизм влияния на итоги выборов (юридическая функция), и как политико-правовую оценку характера избирательного процесса без ориентации на изменение его итогов (политическая функция).
Обычно перед внутренними наблюдателями в сценариях «ошеломляющих выборов» ставится политическая задача защиты волеизъявления граждан, выраженного в ходе голосования. Такому наблюдению суждено роль быть средством проверки подлинности результатов выборов, объявленных официальными. В схеме «цветной революции» общенациональные кампании наблюдения за выборами, которые иногда дают результаты выборов раньше их официального провозглашения уполномоченными органами, служат защитниками демократии. Авторитет внутренних наблюдателей и соответствие озвученных ими результатов настоящим настроениям в обществе обусловили высокий уровень доверия к этим структурам. Сейчас внутреннее наблюдение в странах Восточной Европы уже утратило эту функцию, основам демократии тут мало что угрожает, и немногочисленным внутренним наблюдателям остается только констатировать справедливость и демократичность выборов. В этом аспекте данные политические системы приближаются к традиционным «старым» демократиям, где, как считается, никакие наблюдатели за выборами вообще не нужны и оппозиция доверяет официальным итогам подсчета голосов. Подозреваю, что если бы наблюдателям из Восточной Европы выложить схему организации и проведения выборов… ну, например, в Норвегии, не называя при этом страну, — те бы неизбежно отметили существенные недостатки законодательства и практики, препятствующие признанию проведенных там выборов. Естественно, это авторская интерпретация методологических основ наблюдения за выборами, но, по-моему она соответствует тому, что мы наблюдаем сейчас в нашем регионе.
Однако еще свежи в памяти действия, связанные с использованием результатов внутреннего наблюдения в Югославии в 2000 году, когда результаты наблюдателей от оппозиции радикально не совпали с официальными. Попытка украсть народную победу вызвала массовые гражданские протесты в защиту «настоящих» результатов, что в конце концов (разумеется, при решающей роли других составляющих кампании) привело к падению режима Милошевича. В Словакии в 1998 году, в другой ситуации, когда компания наблюдения за выборами была относительно самостоятельной и более существенной составляющей процесса, а авторитарные устремления режима не столь грубыми, чтобы нарушить институты электоральной демократии, официальные органы были вынуждены признать обоснованность выводов наблюдателей и утвердить результаты, которые свидетельствовали о поражении режима Мечъяра. В 2004 году сообщения о фальсификациях послужили правовой основой для инспирирования гражданских протестов во время «оранжевой революции» в Украине. Таким образом, юридическая функция защиты выборов от фальсификаций, защиты волеизъявления граждан, является основной для внутренних наблюдателей в «проблемных» странах.
Организационные формы, в которых выполняется эта функция, могут быть разными. Это может быть и наблюдение, не связанное напрямую с теми политическими силами, которые непосредственно принимают участие в избирательной кампании (так называемое «независимое наблюдение»). Это может быть и наблюдение, организованное теми, кто надеется получить в ходе выборов какой-то конкретный результат для своей политической группировки (партийное, заинтересованное наблюдение). Но и для первой и второй формы действий из-за единства их функции характерно то, что на их выходе имеется конкретный результат в виде цифр, позиционируемых как реальные, настоящие итоги выборов. Эти цифры воспринимаются политической оппозицией и общественностью как юридическое доказательство, как правовой факт, который может стать поводом для политических или общественных действий. Поэтому, на наш взгляд, справедливо такую функцию внутренних наблюдателей на выборах в Восточной Европе условно назвать юридической функцией. При всей условности, это функциональное обозначение является хорошим методологическим средством для лучшего понимания особенностей той роли, которую выполняет внутреннее наблюдение в нашей стране. Или правильней сказать — роли, которая наблюдение должно было бы выполнять.
В Беларуси именно такие надежды традиционно и возлагаются общественным мнением на внутренних наблюдателей накануне выборов: их всё еще рассматривают как силу, которая сможет огласить «настоящие» результаты голосования. В свою очередь, со стороны властей ранее транслировалось опасение, что действия наблюдателей могут быть направлены на подрыв существующего строя, что они могут пошатнуть существующий режим, поставив под сомнение официальные результаты выборов и дав толчок кампании гражданских действий в защиту «настоящих» результатов в пользу оппозиции. В этом смысле внутренних наблюдателей на выборах в Беларуси по-прежнему, несмотря на опыт прежних кампаний, воспринимают как наследников тех, кто добился изменения политического режима в ряде стран региона. Функция наблюдения, в понимании некоторых обозревателей, как и прежде, заключается в защите свободы граждан от ее искажения необъективными и контролируемыми Лукашенко избирательными комиссиями. Однако, результаты наблюдения в Беларуси не превращаются в официальные, поскольку отсутствует субъект, который мог бы уверенно требовать пересмотра цифр, оглашенных Центральной комиссией. Система наблюдения за выборами как защита выборов от фальсификаций — это оружие, которое может быть использовано только сильным субъектом при наличии соответствующей политической воли, и, вероятно, в условиях определенной слабости, дезинтеграции или «институциональной усталости» составляющих режима. К сожалению, пока наше общество в лице демократической оппозиции не в состоянии использовать это оружие по назначению. Поэтому в белорусских условиях функциональная роль наблюдения за выборами отличается от ее традиционного правового понимания.
В Беларуси оно выполняет функцию защиты волеизъявления граждан только косвенным образом, преимущественно в той степени, в которой ее выполнение достигается самим присутствием наблюдателей на избирательных участках. Такое присутствие мешает самым грубым и наглым методам фальсификаций выборов, но не меняет их конечного результата — об этом свидетельствует опыт прошлых кампаний внутреннего наблюдения за выборами в Беларуси.
В этом смысле наше наблюдение выполняет упомянутую правовую функцию парадоксальным образом. Оно действительно способствует исполнению во время процедуры голосования основных формальных требований законодательства и принципов здравого смысла, не допускает простого вбрасывания пачки заполненных бюллетеней в ящик для голосования, не позволяет белорусским выборам окончательно превратиться в инсценировку, но никак не влияет на то, какие результаты будут объявлены по итогам голосования. Иначе говоря, белорусская инсценировка выборов от этого становится более убедительной, похожей на настоящие выборы.
Наблюдение за выборами также может быть и элементом политической борьбы, преимущественно — на внешних направлениях. Для этого аспекта характерно влияние на политический статус институтов, что формируются путем выборов. В значительной степени как раз эта функция влияния на признание — прежде всего внешнее, а не внутреннее — и является реально основной функцией для наших внутренних наблюдателей. Они выполняют вспомогательную роль для наблюдателей внешних, направляемых в Беларусь в составе сравнительно немногочисленных групп, не способных для реального влияния на избирательные процессы. Именно мнение наблюдателей (и международных, и внутренних) в большой степени определяет, будут ли данные выборы признаны как демократические, справедливые, честные, и, шире, будут ли вообще признаны сформированные на их основе государственные институты и органы.
Указанная функция, вторичная для наблюдателей в других странах региона, и является для наших наблюдателей той «политической» функцией, которая выходит на первый план. Результатом выполнения этой функции является не влияние на результат выборов, но влияние на то, что в отечественной публицистике принято определять как легитимность, признание/непризнание результата выборов. Во время бойкота оппозицией выборов в парламент в 2000 и довыборов в 2001 году роль наблюдения как раз и заключалась в констатации мошеннического характера избирательной кампании — без претензии на провозглашение альтернативных результатов, представляемых как «настоящие» итоги подсчета голосов. Из этого следовала задача наблюдения — собрать как можно больше фактов нарушений, которые потом могут быть кодифицированы и опубликованы. Что-то подобное произошло и в ходе наблюдения за президентскими выборами в 2001 году — ни в ночь подсчета голосов, ни на следующий день, ни через неделю наблюдение не объявило каких-либо цифр, касающихся общенационального уровня.
Исходя из оценки выполнения этой политической функции, делался анализ предыдущих компаний наблюдения, именно эта функция на практике стала основной и для внутреннего наблюдения за выборами в дальнейшем. Такие результаты внутреннего наблюдения адресуются преимущественно не белорусскому обществу (хотя и ему в какой-то степени тоже — в лице экспертов и элиты), а внешним институтам — той же ОБСЕ и направленном ею наблюдателям, Совету Европы, Евросоюзу, правительствам стран Европы, Соединенным Штатам. В этом смысле результаты предыдущих кампаний наблюдения можно назвать более-менее успешными — но только в рамках упомянутой политической функции.
Если учесть существование этой политической функции, становится понятным стремление к кодификации нарушений избирательного законодательства и норм избирательного процесса, которое отличает наших наблюдателей. Эти данные не становятся основаним для признания выборов недействительными в юридическом смысле, поскольку белорусское законодательство и политико-правовая практика не дают такой возможности. Но при своей юридической незначительности, эти данные создают контекст, в котором оцениваются результаты выборов участниками политического процесса — который в Беларуси в последнее время приобрел экстравертный характер. Не выполняя функцию защиты «настоящих» результатов выборов, сосредоточившись на выявлении нарушений с целью влиять на внешнюю легитимность выборов, наши наблюдатели мало соотносят свою работу с актуальной внутренней политикой.
Это выпадение из внутренней политической жизни проявляется в степени репрессивного воздействия режима на институты внутреннего наблюдения. Напомню, что в 2001 году наблюдатели для государственной пропаганды являлись даже более страшным врагом, нежели официальные политические оппоненты. Сам Президент пугал народ боевиками, которые «днём наблюдают, а ночью ружьё из-под кровати достают». Опыт Милошевича заставлял видеть в наблюдении и осуществляемом в его ходе параллельном подсчете голосов важный элемент сценария захвата власти. Следующие президентские выборы 2006 года уже не сопровождались таким политическим вниманием к проблеме. Созданная за несколько лет до этого специально для осуществления наблюдения Гражданская инициатива «Партнерство» была разгромлена в ходе одной операции спецслужб, а партийное наблюдение было по сути лишь фантомом. Теперь же за три месяца до выборов о создании сети наблюдения всерьёз не говорит практически никто, а уж от первого лица государства слов о боевиках-наблюдателях вообще сложно ожидать. Да и в целом власти молчат о своих былых страхах перед угрозой объявления альтернативных итогов голосования, зная что их ожидать не приходится. Внимание от наблюдения еще в ходе предыдущей президентской кампании перешло скорее к экзит-полам, которые в белорусских условиях организовать так же сложно как и полноценное наблюдение. Рискну предположить, что избиратели на будущих выборах увидят на участках скорее скучающих наблюдателей от БРСМ и официальных профсоюзов, нежели полноценное наблюдение от оппонентов режима.
Кстати, опыт «Партнерства» не прошел даром: гражданская кампания «Говори правду» предприняла определенные правовые меры для того что бы обезопасить себя от применения статье 1931 уголовного кодекса, карающей за деятельность незарегистрированных объединений. Кроме того, был использован опыт «Партнерства» в организации локальных социальных акций, напрямую не связанных с предметом кампании в целом, но повышающих доверие населения к ее бренду (по крайней мере, считается, что так этот механизм должен работать).
Вероятно, именно «Говори правду», как мейнстримовая кампания нынешнего политического сезона, станет основным актором, озвучивающим альтернативную точку зрения на итоги будущего голосования. Сложно пока оценивать, насколько эта альтернативная точка зрения будет обоснована — как уже указывалось, в белорусской системе даже сами члены избирательных комиссий затруднены в оценке реальности указанных в протоколах цифр. Но если целью политических действий сегодняшней оппозиции является Площадь — то для масс может быть достаточно и голословных утверждений о том что «у нас украли Победу», и демонстрации, скажем, лазерного диска с логотипом кампании, на котором, дескать, записана подлинная правда об итогах подсчета голосов. Опыт весенних местных выборов показал, что кампания «Говори правду» будет говорить правду и об итогах выборов — передача в Центральную комиссию мнения кампании по итогам местных выборов осуществлялась публично и имела широкое паблисити. При этом основа данного мнения состояла в переписывании данных и выводов с отчета кампании «Правозащитники за свободные выборы», который попросту был переплетен в зеленоватую обложку и снабжен логотипом кампании «Говори правду». Так что говорение о результатах выборов от «Говори правду» несомненно, будет, но основа для него может быть разной. Это могут быть отчеты иных мониторинговых групп, мнение миссии БДИПЧ ОБСЕ, данные возможного эзит-пола, о чем свидетельствует сотрудничество кампании с социологическими службами. А может быть это будет нечто совсем экзотическое, как например циркулирующий в оппозиционных кругах магический африканский термин «ушахиди».
Кампания «Правозащитники за свободные выборы» снова будет проводить внутренний мониторинг избирательного процесса, как это было в ходе нескольких последних избирательных кампаний. Этот консорциум включает в себя правозащитные организации БХК и «Вясна», имеющие солидный опыт осуществления наблюдения, как в Беларуси, так и за рубежом. Методологически это будет похоже на наблюдение международных миссий с задачами исключительно политической оценки выборов — задача повлиять на их итоги перед кампанией не стоит. Мотивация правозащитников при этом достаточно туманна и сводится к тезису «мы делаем это потому, что кроме нас это делать некому». По инерции репрессивные механизмы режима будут оказывать давление на эту кампанию, но вряд ли дело созреет до уровня уголовного преследования — всё-таки данные мониторинга не будут содержать в себе альтернативных цифр, а будут концентрироваться на критике непрозрачности выборов и неравных условий для кандидатов, а так же иных отступлений от принципов выборов по критериям ОБСЕ.
Важными субъектами, оценивающим выборы, будет миссия самой ОБСЕ, а так же миссии иных международных наблюдателей. Интрига тут состоит в том, насколько российские наблюдатели отступят от привычной восторженной оценки белорусских выборов. Однако, даже непризнание выборов справедливыми и ОБСЕ, и российскими наблюдателями в составе миссии СНГ не будет влиять на легитимность выборов внутри страны. Для того что бы поставить эту легитимность под сомнение, необходим субъект, способный политическую оценку выборов превратить в правовое оспаривание их результатов. Несомненно, голос этого субъекта будет сильным только при наличии народных масс на Площади. Пока на Площадь избирателей зовут все политики и потенциальные кандидаты в президенты — и тем меньше уверенности в успехе этого предприятия.
Таким образом, возвращаясь к оценке декларированного намерения самих партий и кандидатов координировать наблюдение, скорее всего в этой сфере данный субъект будет лишним. Да и вряд ли стоит ожидать от партийных структур реального выстраивания системы наблюдения с полноценным массовым покрытием участков, оперативным сбором информации от наблюдателей, осуществлением параллельного подсчета голосов по копиям протоколов. Скорее всего, партии, как и некоторые общественные объединения, будут осуществлять техническую функцию немассового выдвижения наблюдателей и направления их на участки — но в пределах системы наблюдения, спроектированной иными акторами. Собственно, партии ставят перед собой достаточно скромные цели — если верить тексту соглашения 24 августа, итоги партийного наблюдения в виде мнения о характере выборов будут адресованы международному сообществу. В принципе, некоторые политики уже заявили о непризнании выборов, если они будут проходить без внесения поправок в избирательное законодательство в направлении обеспечения участия представителей кандидатов в подсчете голосов. В этом смысле некоторые выводы по наблюдению за грядущими выборами в Беларуси можно сделать уже сейчас.
Политико-правовая оценка будущих выборов, как обычно, будет дана и внутренними, и внешними наблюдателями. Но при этом вопрос о субъекте, который сделает альтернативное мнение об итогах голосования катализатором народных протестов и дальнейшего оспаривания озвученных Центральной комиссией итогов выборов остается открытым.