Есть баррикады, по одну сторону которых пусто.
Станислав Ежи Лец
Годы политического противоборства сформировали в белорусской политической элите определенные традиции. Большинство из этих традиций имеют в целом позитивный, стабилизирующий характер и не позволяют довести политическую ситуацию в стране до стадии гражданско-правового коллапса. Но некоторые из традиций вызывают удивление. В частности, поражает наличие негласного и ни кем не подписанного своеобразного «пакта о ненападении» между государственными и негосударственными печатными органами.
Но наша политическая элита не свободна и от некоторых болезней. Часть их, по идее, принадлежит к начальному этапу ее формирования, но, к сожалению, эти «патологии» продолжают проявляться на страницах оппозиционных изданий.
К сожалению, встречается и такая болезнь, как жонглирование непродуманными политическими определениями, лозунгами, ярлыками. Но если навешивание ярлыков со стороны власти носит системный характер, зачастую приобретая все черты кампании по шельмованию оппонентов, то со стороны деятелей нашей оппозиции встречается несколько легковесный подход к политическим определениям. Иногда возникает ощущение, что господин NN действует по принципу: «Ради красного словца…» Увлеченность фразой приводит к тому, что белорусские персоналии, тенденции и явления, а также даже соседние страны и народы по поводу и без повода награждаются звонкими эпитетами и обвешиваются мрачными ярлыками. Иногда такие непродуманные определения авторов оказываются даже в виде заголовков опубликованных статей. Откуда такое неуемное стремление «замочить» по полной программе?
Понятно, что круг политической элиты крайне узок, она очень медленно расширяет свои границы. Все друг друга знают, и все друг другу смертельно надоели. Никто никого не желает слушать, что в принципе вполне объяснимо, так как все прекрасно знают, кто что скажет. Если в XIX веке про старых моряков, списанных на берег, говорили, что «у него вся спина в ракушках», то про наших оппозиционных политических деятелей можно говорить, что у них на спине живого места нет — одни ярлыки.
Одна из причин такого вольного подхода к объярлычиванию — зародышевое состояние белорусского экспертного сообщества. Формально оно существует, есть его инфраструктура, более-менее налажены коммуникации между его секторами и внешними партнерами. Но подлинной «ветвью власти» оно не стало. Возможности экспертного влияния в Беларуси крайне ограничены. Отношение политической элиты к экспертам и аналитикам сродни отношению всезнающих старших товарищей к ученым попугаям. С другой стороны, и само экспертное сообщество, особенно его оппозиционная (партийная) часть, поражает приверженностью к закостенелым, заидеологизированным ярлыкам. Взять, к примеру, те же белорусско-российские отношения. Год за годом из статьи в статью перекочевывает один и тот же абсурд: «схватка элит», «торг А. Лукашенко с Москвой», «важность интеграционной карты, разыгрываемой Минском, для Кремля в преддверии думских (президентских) выборов» и т. д.
Своеобразным апофеозом оппозиционной аналитики стали рассуждения наших коллег о возможности заключения нового контракта на поставку природного газа в Беларусь на 2004 год. Ориентируясь на явно лживые правительственные источники, они периодически развлекали нас откровенными рождественскими сказочками. К примеру, 25 декабря: «Похоже, что стороны договорились. Как ожидается, до конца этой недели Москву для очередного раунда переговоров с „Газпромом“ посетит новоиспеченный белорусский премьер Сергей Сидорский. Наверняка теперь разговаривать с главой крупной газодобывающей компании Алексеем Миллером ему будет значительно проще» («Белорусские новости»). 29 декабря оппозиционная аналитика уже поздравила власти с решением проблемы о поставке газа в республику, отметив, что «твердая позиция белорусского правительства дала свои результаты». Сегодня мы уже прекрасно знаем, какие плоды дала эта правительственная «твердая позиция».
Увлеченность хлесткой фразой подобна инфекции. Принцип, по которому ради обличительного пафоса сгодится все, что есть под рукой, коварен и рано или поздно оборачивается против его носителя. К сожалению, не все это понимают. Взял, к примеру, и объявил господин Лобанович, что российское государство скатилось в русло латиноамериканского капитализма, но что это такое — латиноамериканский путь развития, и с чем его едят, он так и не удосужился разобраться. Понадеялся на «авторитетов» и повторил за ними. Есть и иной пример. Во второй половине 90-х годов прошлого века по оппозиционной прессе гуляло такое определение белорусской власти, как «фашистский режим». Между прочим, власть такой ярлык беспокоил, и она весьма нервно реагировала на такого рода обвинения. Но серьезного анализа негативных тенденций развития белорусского режима, которые можно было в какой-то мере связать с фашизмом, в то время сделано не было и, не смотря на то, что первоначально озвучено оно было таким «авторитетом», как С. Шарецкий, определение было забыто.
Еще один, но уже российский «авторитет» — бывший сопредседатель СПС Борис Ефимович Немцов — заявил 4 декабря, что страна стоит на пороге «нацизма». Он объявил, имея в виду прежде всего программу блока «Родина», что «всех посадить, всё отнять и поделить — это, по сути, призыв к классовой ненависти и национальной вражде». Его поддержал Анатолий Чубайс: «В стране поднялась голова омерзительного и самого опасного национал-социализма… Они пришли с задних дворов, куда их загнали. Но впервые они организовались в отдельную политическую силу. И этого не понимает ни наш народ, ни „элита“, ни власть. Что можно ожидать от людей, которые идут под лозунгом: „Россия — для русских!“? Это же обыкновенный нацизм. Все подобные призывы в истории России заканчивались одним — кровопролитием, гражданской войной».
Слова, сказанные в тяжелый предвыборный час, по традиции, требуют при анализе особую осторожность. Это правило политологии. Но этих слов обиженных провалом российских политических деятелей крайне не хватало белорусским политтехнологам, активно работавшим на думских выборах 2003 года. Они не преминули воспользоваться этими заявлениями, хотя, безусловно, видели всю неуклюжесть и огромную пропагандистскую составляющую такого рода «объяснения» провала предвыборной стратегии СПС.
Некоторые, включая господина Лобановича, решили из опыта предвыборной борьбы вывести далеко идущие выводы, вроде тех, что «российские избиратели готовы голосовать за исключительно популистскую, даже нацистскую идею». Это серьезное и ответственное заявление. Обратите внимание: Е. Лобанович утверждает, что не часть российских избирателей, а «российские избиратели», то есть практически весь российский народ, имеющий право выбора, уже представляет собой социальную базу нацизма.
Стоит обратить внимание на нацизм. Существует масса определений нацизма. Остановимся для начала на том, что фашизм и нацизм — разные, хотя и родственные идеологии. Но с тридцатых годов прошлого века было принято их отождествлять. Фашизм и национал-социализм Гитлера, которые для Коминтерна были едины, представляли собой, по мнению большевиков, ни что иное, как «открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала». Так в учебнике, по которому мы когда-то учились в университетах. Но это только часть правды. Тем не менее, дать оценку нацизму без анализа фашизма невозможно.
Традиционная политология трактует фашизм как крайне правый вариант тоталитаризма. Исключительно по причине ограниченности рамок статьи мы вынуждены, не вдаваясь в обширную историографию проблемы тоталитаризма, напомнить только общепринятые основные шесть его признаков: жесткая однопартийная система, универсальный партийно-государственный аппарат, унификация и жесткая регламентация жизни гражданского общества, преобразование правоохранительных и силовых органов в репрессивный аппарат, изоляция страны от внешнего мира с культивированием образов «внешних врагов», формирование новой псевдорелигии с «живым богом» с постепенным забвением укоренившихся в народе религиозных верований, а также традиций и обрядов.
Тоталитарным был Советский Союз. Тоталитарными были Албания и Румыния. В современном мире в тоталитарном режиме живет КНДР. Фактически завершил переход к тоталитарному режиму авторитаризм Туркменбаши. Но это не фашистские режимы. Из истории мы помним фашистские режимы в Португалии, Словакии, Румынии, Испании и т. д. Ряд исследователей считают, что и в Польше в 20–30-е годы фактически существовал фашистский режим. Стоит оговориться, что в этих странах в свое время фашизм пришел к власти, так как сам фашизм не является политико-правовым режимом, к которым относится тоталитарный или авторитарный строй. Но читатель согласится со мной, что даже откровенно фашистская салазаровская Португалия, о которой мы все прекрасно помним, была далека от тоталитарного строя. Прежде всего, в этих странах отсутствовал новый культ, новая религия. Наоборот, фашистские администрации в этих странах как раз и паразитировали на традиционных религиях, всячески использовали всевозможные предрассудки и укоренившиеся стереотипы в сознании широких народных масс.
Все дело в том, что фашизм, это прежде всего политическое движение, которое вовсе не связано некой пуповиной с тоталитаризмом. Если подробнее, то фашистское движение — это военизированное (!), имеющее солидную социальную базу политическое движение, ставящее своей целью воссоздание традиционного государственного строя, иногда затерянного в истории — Древний Рим, империя Ямато, Рейх и т. д., посредством широкомасштабных социально-экономических и политических реформ и воссозданием жесткой сети корпоративных связей в обществе. По политическому спектру фашисты — это революционеры–реставраторы. Они культивируют традиционные ценности и пытаются адаптировать их к новым реалиям. В принципе, фашизм, как ни что, подходит авторитарному строю, и зачастую они совпадают.
Но не зря само слово «фашизм» происходит от Fascis — связка, пучок. Изначально фашизм представлял собой своеобразный идеологический и организационный компромисс между различными правыми, традиционалистскими, реставраторскими политическими течениями и крайними националистами, т. е. нацистами. Но мира между ними никогда не было. Этот вечный конфликт «Гитлер — Рем» проходит красной нитью по истории фашизма. И если берет вверх «Гитлер», то мы получаем правый вариант тоталитаризма и, как следствие, Германию 30-40-х годов, Италию к 1943 году и т. д.
Еще раз обращаем внимание, что не фашизм является основой правого тоталитаризма, а именно нацизм. Именно нацизм отвергает старые традиции и реставраторство, именно он развивает культ личн8ости вождей до уровня новой религии, создает новый пантеон богов и святых. Но главное в нацизме то, что нацизм — особая форма крайнего национализма, так как имеет в своей основе исключительно развитую идею национального превосходства, кодекс сверхчеловека и определение недочеловека, человека второго сорта. Это отсюда «старая песня о главном»: «Белорусы — это те же русские, но со знаком качества».
Переход от умилительного, лубочного заигрывания с народными традициями к идеям национального превосходства проходит незаметно. Начинается с малого: «все отмечают», «нас любят», «мы работящий народ», «гений арийца», «а вот, по сравнению с NN, у нас…» и т. д. Позитивное, в целом, движение национального возрождения всегда рискует сорваться в пропасть сопоставлений «они — не мы». И начинается: «Мы работящие — они лентяи», «мы трезвые — они пьяные» и т. д. Ведь это самый легкий путь — заниматься национальным возрождением за счет унижения соседних народов. Но постепенно понятие «нация» — «раса» обязательно выдвинется на первый план, и мы получим все семь принципов нацизма:
«1. Понятие „раса“ необходимо поставить в центре внимания.
2. Необходимо сохранять расовую чистоту.
3. В качестве первоочередной задачи ввести практику современного контроля за рождаемостью. Больным или слабым должно быть запрещено иметь детей.
4. Необходимо поощрять занятия спортом среди молодежи до беспрецедентного уровня подготовленности.
5. Необходимо сделать армейскую службу окончательной и высшей школой.
6. Особое значение следует уделять изучению расового вопроса в школах.
7. Необходимо пробуждать среди граждан патриотизм и национальную гордость» (A. Hitler. «Mein Kampf»).
Между прочим, стоит обратить внимание на пункт второй. Как не вспомнить предупреждение основателя БНФ, что от брака между белорусами и русскими рождаются неполноценные дети.
Кстати, официальные идеологи белорусского государства во многом разделяют теории З. Позняка. Стоит только обратить внимание на идеологический труд «Идеология белорусского государства» (авт. Решетников С. В., Земляков Л.Е., Яскевич Я.С.), который недалеко ушел от идей «Mein Kampf». Если идейной основой ІMein Kampf» был антисемитизм, то идейной основой «Идеологии белорусского государства» становится акцент на ущербности соседнего народа.
Чтобы не оказаться самому в роли раздатчика «ярлыков», автор этих строк приведет из этого «труда» описание национального русского характера: «генезис русской этнокультурной общности объединил в себе такие компоненты, как исходный славянский, византийско-православный и ордынский (татаро-монгольский), что создало особый характер русского человека. Трудолюбие и лень, деспотизм и доброта, бунт и смирение, коллективизм и персонализм, мужское и женское, христианство и язычество, аскетически-монашеское и безбожное, трудолюбие и праздность и т. д. — таковы противоположные начала русского характера. Комплекс раболепия (сервилизма), транслированный от Востока, причудливо сочетался здесь с бунтарским духом, вечным стремлением к свободе». Вот такое «причудливое сочетание» раболепия с ленью, деспотизмом, безбожием и праздностью. Спасибо авторам «Идеологии белорусского государства», что хоть отметили деление русских на мужчин и женщин.
Как в этом случае не вспомнить одного видного оппозиционного аналитика, доктора социологии, который опубликовал в 2001 году в «Народной Воле» свой труд, где говорил о великой «цивилизаторской роли белорусского народа, который будет вынужден взять на себя роль „цивилизатора“ русского народа». Вот такие новые «арийцы», рожденные господствовать над недочеловеками. Да и как иначе, если в той же «Идеологии белорусского государства» говорится о характере белорусов следующее: «белорусская ментальность впитала в себя и униатскую склонность к компромиссам, и героику католицизма, и строгую воздержанность вместе с индивидуализмом протестантизма. Говоря о толерантности белорусской нации, обычно выделяют такие черты, как рассудительность и поиск справедливости без насилия, стремление к разумному компромиссу, терпимость, чуткость, уважение людей с иным мировосприятием и стилем мышления». О, новые Нибелунги с Карла Маркса, 38…
Но вернемся к Е. Лобановичу, то есть к его утверждению об укоренении нацизма в РФ. Традиционно в приверженности к фашизму и нацизму подозревают добившихся отличных электоральных результатов ЛДПР и блок «Родина» (А. Чубайс). Правда, стоит сразу отметить исключительную идеологическую неоднородность блока «Родина».
Тем не менее, не стоит забывать, что именно лидеры блока «Родина» требуют законодательного решения о введении обязательного изучения православия в средних школах, настаивают на квотировании импортной кинопродукции, введении «мягкой цензуры». Они являются ярыми сторонниками доминирования государства в экономике и общественной жизни, но они не реставраторы социализма. Для этого есть коммунисты. Они реставраторы национализации национальной идеи и человеческого сознания. Под это и подводится весь идеологический багаж национально-патриотический блока, что в современной мононациональной России (90% населения — русские) не сложно. Мы найдем здесь удивительную идеологическую кашу, начиная с Подберезкина и Проханова и заканчивая А. Дугиным. Объективно говоря, блок «Родина» представляет собой зародыш классического, как из учебника, реакционного национально-патриотического движения реставрационного плана с выпячиванием новой исторической роли России.
Все это печально, так как находится в общем русле усиления право-консервативных тенденций в Европе (Франция, Австрия, Нидерланды и т. д.). Так что перед российской демократией стоит серьезная проблема, с которой мы уже давно столкнулись здесь, на белорусской почве, имея дело с идеологическими сиамскими близнецами, как из стана оппозиции, так и власти. Есть только одно важное идеологическое замечание: ни лидеров блока «Родина», ни В. Жириновского с его «Мы за русских…» нельзя назвать нацистами. В идеологиях этой партии и блока нет идей национального превосходства русских над другими народами, ни один народ, ни дальний, ни соседний, не преподнесен в роли нации «без знака качества», нет там и чванливого самоудовлетворения особенностями национального менталитета, то есть мы не найдем все те семь признаков нацизма, о котором говорилось выше.
7 декабря российский избиратель, отдавая свой голос за блок «Родина» и ЛДПР, голосовал за националистов, которые могут, и мы знаем такие примеры из истории, постепенно перерасти в фашистский политический конгломерат, то есть военизироваться и биться за власть под лозунгом нового «Третьего рейха». Но успех им будет обеспечен только в случае превращения России в авторитарное государство. Это азбука политологии — фашизм может удержаться у власти только при авторитарном режиме. Только потом, при наличии определенных социально-экономических, исторических, политических и внешних факторов, возможно появление внутри фашизма ядра нацизма, отделение нацизма от фашизма, получение ими доступа к государственной власти и преобразованию страны в тоталитарное нацистское государство.
Е. Лобанович опять ошибся адресом. Прямо беда, господа, блуждает человек, все путает…
Нельзя назвать тоталитарными и политико-правовые режимы, которые существуют в современных России и Беларуси. И если мы говорим о Беларуси как об авторитарном государстве, так как в его политическом строе присутствуют все основные черты этого строя, а именно: политические права и свободы граждан признаются только частично, граждане отстранены от участия в выработке государственной политики, органы власти формируются в результате псевдовыборов, политический плюрализм ограничен, фактически устранено разделение властей, плюрализм политической идеологии ограничен, силовые ведомства и вооруженные силы играют определенную политическую роль (вариант латиноамериканской хунты) — то подогнать в то же прокрустово ложе авторитаризма современную Российскую Федерацию практически невозможно, как бы это не хотелось кому-то из белорусской оппозиции или из белорусского руководства. В России, даже при наличии пока крайне сырой суперпартии «Единая Россия», мы не найдем ни однопартийного режима, ни единого партийно-государственного аппарата, ни регламентации жизни общества, ни репрессивного аппарата, ни изоляции от внешнего мира с поиском врагов, ни новой псевдорелигии или культа личности (черты тоталитаризма). Нет в ней и вышеперечисленных авторитарных черт. Вместо них есть авторитарные тенденции, но это «две большие разницы», так что не надо выдавать желаемое за действительное.
Берем на себя смелость утверждать, как бы это кому-либо ни не нравилось, что Россия по-прежнему демократическая страна, к демократическому строю которой мы можем и должны иметь массу претензий, но не более… Так что в очередной раз нельзя согласиться с господином Лобановичем, когда он говорит, что «в общем, все дело в масштабах… Беларусь по сравнению с Россией очень маленькая страна, поэтому и отношение к нашим властям в плане соблюдения демократии более жесткое». Дело не в размерах, а в том, что не Россия, а Беларусь реально управляется указами исполнительной власти, в Беларуси исчезли без следа политические деятели, в Беларуси до сих пор применяется смертная казнь, в Беларуси практически ни одни из прошедших за последние годы выборов не были приняты мировым сообществом. Можно пойти дальше, по классической схеме: право на создание общественных объединений, право на собрания и митинги/шествия и т. д. Можно напомнить, что именно в Беларуси не осталось ни одной избираемой должности, включая президентскую. Все назначаются одним единственным человеком, а Глава государства назначает сам себя. Можно много что еще напомнить…
Но ведь список претензий к российскому руководству по злободневным вопросам российской «управляемой демократии» так же необъятен. Страну сотрясают непрерывные скандалы, разоблачения, сенсации. По телевизору идут нескончаемой чередой сюжеты о социальных проблемах и криминальных «подвигах». Но, положа руку на сердце, попытаемся ответить себе на вопрос: сильно ли отличается российский внутренний новостной ряд от американского, французского, итальянского? Не сильно. Просто бомжи, которых в День Благодарения угощают индейкой, лучше одеты. Не более того. Неужели нам больше нравится сусальная ложь, которой нас потчуют белорусские государственные СМИ о собственной стране?
Евгений Лобанович говорит о политике двойных стандартов по отношению к Беларуси со стороны Запада. В принципе, он повторяет обиды А. Лукашенко на тот же Запад. Он только сейчас перестал твердить на всех «перекрестках Европы», что Беларусь «давят» из-за ее приверженности к союзу с Россией. Просто союза никакого не осталось. Но ведь и мы предъявляем к России исключительно жесткие требования. Понятно, что московский бомж парижскому клошару не товарищ, но в Париже бродяги — это нормально, а в Москве — признак пропитости и лени русского народа.
Чтобы нас не упрекнули в зацикленности темой бомжей, мы обратимся к близкой для многих проблеме независимых СМИ. Е. Лобанович утверждает: «Внутри регионов схема отрабатывается очень просто: победивший на выборах „путинский“ губернатор тут же „подгребает“ под себя все СМИ без исключения…» Но это ложь. Автор этих строк сам некоторое время работал во время выборов в провинциальной предвыборной газете, и никакой губернатор ее не «подгребал». Хотя возможно, что нам повезло с губернатором, так как, что греха таить, факты «наездов» на независимые СМИ есть… Как в любой демократической стране… Радует уже то, что практически каждый случай всплывает на страницах и экранах.
Другое дело, что мощные независимые средства информации являются не только признаком развитости гражданского общества, но и его финансовой независимости от власти. Соблазн объяснить собственную финансовую несостоятельность результатом внеэкономического давления местного «путинского» губернатора огромен, и не многие могут ему противостоять. Пойди потом и разберись, что случилось на самом деле: зажим свободы слова или ребята просто со спонсорами «пролетели». Если это заявление автора этих строк не соответствует действительности, то надо всем нам срочно согласиться, что в отличие от белорусских журналистов, российские коллеги просто ангелы во плоти.
Итак, вот мы подбираемся к сути вопроса: что за истерика по поводу думских выборов вдруг посетила некоторых политтехнологов ОГП, которые сами и приняли в этих выборах самое непосредственное руководящее участие? Подчеркнем — руководящее, а не в роли скромных «стажеров», как умудрился отрекомендоваться господин Лобанович. На наш взгляд, «собака зарыта» в том, что выборы проиграны, и часть вины за проигрыш лежит на них. Отсюда и попытки оправдаться. Ведь только вдумайтесь, что пишет Е. Лобанович: « … если хотят избавиться от неугодных кандидатов, то от них избавляются. Например, того кандидата, с которым я работал, сняли за то, что один из его 40 помощников (он как действующий депутат имел помощников) являлся одним из его 20 доверенных лиц. У огромного количества кандидатов от „Единой России“ было то же самое, и никто никого не снимал». Чем не шедевр безответственности и безнаказанности! Политтехнолог непосредственно вел избирательную кампанию кандидата, у которого в его «кандидатском портфеле» были заведомо не устраненные нарушения. Более того, их и не устраняли, руководствуясь базарным принципом: «А у них (конкурентов) то же самое!» Следовательно, с самого начала кампания была направлена на проигрыш, так как ясно, что в случае близости успеха милости от соперников ждать было бы глупо. За эти нарушения обязательно вцепятся. Что и произошло на самом деле.
Естественно, сейчас политтехнологу, допустившему такой «прокол», только и остается, что жаловаться на российскую судебную систему, которая, конечно, не без греха. Однако, смею утверждать, что российским судам еще очень далеко до того уровня управляемости, которого добилась от белорусской судебной системы белорусская исполнительная власть. Автор этих строк сам был участником российской предвыборной команды, включающей белорусских политтехнологов, которая сначала выиграла 3 декабря областной суд, а затем, 6 декабря, за 20 часов до начала голосования, добилась решения в свою пользу и от Верховного Суда Российской Федерации. Люди работали, а не устраивали, как метко было замечено в те боевые дни, пожалуй, самым опытным белорусским политтехнологом, «СТРЕКОТ». Действительно, все эти размахивания лозунгами — «нацизм», «латиноамериканский путь», «Лелик, все пропало…» — не что иное, как «стрекот» не умеющих проигрывать и живущих по знаменитой латинской пословице: Хороша земля, да народ плох (Bona Terra. Mala Gens).
Судя, к примеру, по бурной радости комментатора газеты «Обозреватель» О. Тарасевич, которая буквально засыпает свои материалы цитатами из работ Я. Романчука и статьи Е. Лобановича, то герои нашего материала уже почти интегрированы «Панорамой и Ко». Так что не откажем себе в удовольствии процитировать: «Евгений Лобанович совершенно правильно оценивает степень угрозы (давление со стороны РФ — А.С.). Индивидуальный оппозиционный танец на граблях может превратиться в последнее танго — причем уже для всей страны. Время митингов, листовок и пустых разговоров прошло. Настоящее подталкивает к поиску новой стратегии совместных консолидированных действий…» (О. Тарасевич. Последнее танго в Минске. Обозреватель, № 3.)
Неужели, пока писалась эта статья, призрак консолидации прошел стадию воплощения во плоти?