Перевес сил объединенной оппозиции над правящей элитой или хотя бы равновесие их сил является непременным условием для начала успешной демократизации. Наличие общего политического противника просто обрекает оппозиционные партии на создание широкой демократической коалиции, которая бы включала в свой состав всех сторонников перемен: от правых до левых, от националистов и либералов до коммунистов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что история белорусской партийной оппозиции не в последнюю очередь является историей создания коалиций.

Первым шагом на пути объединения демократических сил явилось создание в 1998 году Координационной рады оппозиционных политических партий (прекратила свое существование в 2000 г.). Она была создана с целью координации усилий оппозиционных партий по поддержке разработанных ОБСЕ четырех условий начала переговоров с режимом: создание условий для проведения свободных выборов; доступ оппозиции к государственным СМИ; расширение функций и полномочий парламента. Под давлением международного сообщества и при посредничестве офиса ОБСЕ в Минске власть вынуждена согласиться на ведение переговоров с оппозицией, от которых, однако, вскоре отказалась.

Все последующие коалиции стали создаваться под выборы. Наиболее яркий пример — Координационная рада демократических сил (КРДС), созданная в 1999 г. при участии независимых профсоюзов и ряда неправительственных организаций. После президентских выборов 2001 г. КРДС распалась.

Летом 2003 г. пять политических партий (БНФ, ОГП, БСДГ, ПКБ и БПТ) образовали коалицию, известную как «Пятерка плюс», с целью совместного выдвижения кандидатов на парламентских выборах 2004 года. Одновременно была сформирована Европейская коалиция «Свободная Беларусь». В ее состав вошли БСДП (НГ), Женская партия «Надзея», известная гражданская инициатива «Хартия’97» и др.

В 2005 году «Пятерка плюс» переформатировалась в еще более широкую демократическую коалицию, которая получила название «Объединенные демократические силы» (ОДС). В ее состав вошли: Партия БНФ, ОГП, ПКБ, БПТ, Движение «За свободное развитие предпринимательства», Партия женщин «Надзея» и др. В 2007 году к ОДС присоединилась БСДГ (Грамада). Главной целью ОДС является «свободная и процветающая Беларусь». Основные условия достижения поставленной цели — соблюдение прав и свобод человека, политическая и экономическая независимость, демократическая система управления, социально ориентированная рыночная экономика, международная открытость.

На VI Конгрессе демократических сил в октябре 2005 г. лидер ресурсного центра «Ратуша» А.Милинкевич был избран «единым кандидатом» на пост Президента Республики Беларусь от ОДС. Тем не менее, на президентских выборах 2006 года оппозиция была представлена двумя кандидатами: председателем БСДП (Г) Александром Козулиным и выдвинутым на Конгрессе демократических сил «единым кандидатом» Александром Милинкевичем. По данным независимых социологов он получил почти в три раза больше голосов, чем Козулин. Столь существенное различие в голосах, социологи объясняют тем, что Милинкевич был выдвинут кандидатом на пост президента Конгрессом демократических сил, а не отдельной партией.

Только спустя год (!) после президентских выборов в мае 2007 г. состоялся VII Конгресс демократических сил. На нем были приняты проект «Малой Конституции Республики Беларусь», Экономическая платформа» и Стратегия демократических сил, а также введен принцип коллегиального руководства коалицией. Наименее проработанным документом оказался проект «Малой Конституции», но он практически не обсуждался на Конгрессе, и его принятие имело для участников чисто символическое значение, равно как и принятие Экономической платформы. Зато большой интерес вызвала Стратегия демократических сил, разработанная Планово-аналитической группой ОДС.

В этом документе Беларуси предлагается «путь мирной эволюции от авторитаризма к демократии» как более предпочтительный по сравнению с «массовыми неуправляемыми протестами населения» и «номенклатурным переворотом». Основными компонентами выработанной стратегии являются диалог с обществом и элитами, давление на власть и диалог с властью. Переговоры на высшем уровне станут следствием давления на власть со стороны общества и национальных элит и гарантией от возможного переворота или социального взрыва. Результатом переговоров должны быть проведение в стране свободных выборов, формирование коалиционного правительства и начало комплексных реформ.

Насколько реалистична такая стратегия? Персоналистский характер нынешнего режима заставляет усомниться в возможности эволюционного варианта политического развития в сторону демократии [1]. В долгосрочной перспективе более вероятен комбинированный вариант развития событий, когда в той или иной мере последовательно будут реализованы различные сценарии (давление снизу — переворот сверху — переговорный процесс и т. д.). В конечном счете, все будет зависеть от соотношения сил между властью и оппозицией, которая, вероятно, еще не скоро составит реальную угрозу политическому господству правящего класса.

Одним из основных кадровых результатов VII Конгресса стал отказ Милинкевича от должности сопредседателя Политсовета ОДС. Он мотивировал свой отказ желанием сосредоточиться на работе над созданием Движения «За Свободу», что, на наш взгляд, вряд ли можно считать основной причиной. Милинкевича не устроил, прежде всего, сам принцип коллегиального руководства коалицией, поскольку степень его влияния в Политсовете ОДС стала бы заметно ниже, чем когда он ходил в звании «единого» и ему пришлось бы согласовывать свои действия с другими сопредседателями Политсовета.

По мнению политолога Владимира Ровдо, «избрание Милинкевича (в качестве единого кандидата — авт.) стало проявлением тенденции к квазиполитизации некоторых белорусских неправительственных организаций, которые давно превратились в монополистов при распределении донорской помощи среди ряда других организаций, сделавшись их патронами. В ситуации, когда большая часть политических партий была вытеснена властями в „третий сектор“, у белорусских ресурсных центров появился соблазн распространить свое влияние и на них» [2].

Финансовая подпитка оппозиционных партий, в отличие от структур третьего сектора, за годы, прошедшие после третьих президентских выборов, существенно сократилась. На сегодняшний день денег едва хватает на оплату аренды офисных помещений и заработной платы считанным штатным сотрудникам. В региональные партийные структуры деньги практически не поступают. В итоге, типичной стала ситуация, когда в городе с населением в 20-30 тыс. человек число партийных активистов не всегда дотягивает и до одного десятка.

В регионах большинство партийных активистов не имеют работы, и шансов на трудоустройство практически нет. Поэтому они начинают активно подключаться к проектам, реализуемым через структуры третьего сектора, но это только ускоряет процесс маргинализации и клиентелизации партий. В результате, деление на партийную оппозицию и продемократический третий сектор становится часто весьма условным в регионах. Испытывая постоянный дефицит финансовых ресурсов, официально безработные оппозиционеры, что называется, «всеядны», а потому их политическая принадлежность определяется не столько сознательной приверженностью конкретной политической партии, ее идеологии, программе, сколько влиянием неполитических и порой совершенно случайных факторов. Например, приятельские связи, личные знакомства, выгодные предложения по сотрудничеству, исходящие именно от этой политической структуры, а не другой и т. п.

Без знания финансовой стороны активности оппозиции сегодня невозможно понять причины образования и распада коалиций. Относительный успех Движения «За свободу», которое немало преуспело в привлечении чужих партийных активистов под свои знамена, во многом объясняется финансовыми возможностями его лидера, старыми связями со спонсорами/ Нужно, однако, помнить, что рост численности той или иной оппозиционной структуры сегодня возможен только за счет перераспределения политических активистов на общем оппозиционном поле. Например, вторым лицом в Движении «За свободу» является Виктор Корниенко, бывший гомельский лидер ОГП. В создании Движения на его начальной стадии заметную роль сыграли не только представители «третьего сектора», но и члены Партии БНФ.

Процессы перераспределения сил и построения новых коалиций в среде оппозиционных партий резко активизировались в связи с предстоящими в 2011 году президентскими выборами. В октябре 2009 г. в Беларуси был создан «Белорусский независимый блок» (БНБ), в состав которого вошли: Движение «За свободу», Партия БНФ, оргкомитет по созданию партии «Белорусская христианская демократия», незарегистрированное молодежное объединение «Малады фронт», оргкомитеты по созданию движения «Молодая Беларусь», движения солидарности «Разам», организации «Правый альянс» и Молодежного христианского социального союза «Молодые демократы».

Однако строительство всякой новой оппозиционной структуры возможно лишь за счет разрушения прежних структур. БНБ вряд ли сумел бы состояться как политическая сила, если бы в его состав не вошла такая относительно сильная структура, как партия БНФ, находившаяся до этого в ОДС. Именно поэтому процесс создания коалиции БНБ и соответственно разрушения ОДС прибрел зримые очертания лишь после смены лидера партии БНФ, которая произошла 5 сентября 2009 г. на ее внеочередном XII съезде. Председателем партии БНФ был избран сторонник Милинкевича, член его команды на президентских выборах в 2006 году 33-летний Алексей Янукевич, которому прежний председатель партии Лявон Борщевкий уступил 30 голосов. Другой экс-председатель партии Винцук Вячорка охарактеризовал произошедшее как «рейдерский захват» партии, имея ввиду, что он был осуществлен через подставных лиц именно А. Милинкевичем [3].

В качестве общей платформы БНБ его учредители особо подчеркивают идеи европейского выбора Беларуси и ее последовательной интеграции в Европейский Союз. По мнению А. Милинкевича, «нам необходимо провести политические, социальные и экономические реформы, но самое главное — мы должны изменить менталитет наших людей. К сожалению, советизация у нас в Беларуси была одной из самых больших в Советском Союзе, а мы хотим, чтобы произошла европеизация, чтобы люди понимали, что белорусы были, есть и всегда будут европейской нацией. Чтобы мы поняли, что те ценности, на которых объединялся ЕС, — это наши исторические ценности» [4].

Нет ничего удивительного в том, что в ОДС весьма негативно прореагировали на информацию о создании новой оппозиционной коалиции. «Мы считаем, что создание коалиций и блоков, которые так или иначе разрушают более широкие коалиции — ОДС, это стратегическая ошибка, — заявил, например, А. Лебедько. — И последствия этой ошибки могут проявиться в подготовке к местным и президентским выборам» [5]. По мнению А. Лебедько, более разумно было бы не делать заявления о создании новой коалиции, а провести объединительный съезд Партии БНФ. Ведь БНБ, по его мнению, это, по сути, «попытка склеить» те структуры, которые по разным причинам откололись от БНФ в конце 90-х годов.

После создания БНБ Партия БНФ и Движение «За Свободу» официально вышли из ОДС, чем внесли в ряды оппозиции раскол, глубину которого можно лишь сравнить с ситуацией середины 90-х годов. При этом была предъявлена следующая аргументация. Учредительные документы о создании ОДС не выполняются и фактически потеряли свою силу. Основной руководящий орган коалиции — Политсовет — не собирается с 2008 года, а президиум Политсовета не собирается в кворумном составе. Деятельность Национального комитета ОДС и Планово-аналитической группы ОДС давно потеряла характер коалиционной работы и полностью направлена на обслуживание интересов отдельных организаций. Кроме того, в ОДС был представлен весь идеологический спектр белорусской оппозиции, что также не устраивает Милинкевича. Будучи сторонником идеологического пуризма в демократической коалиции, он не видит возможным сотрудничество с идеологически чуждой и якобы пророссийски настроенной партией левых «Справедливый мир» [6].

На самом деле есть и другие, куда более существенные причины того, что Милинкевич и подконтрольные ему структуры пошли на раскол ОДС. Это, во-первых, намерение Милинкевича баллотироваться на пост президента в 2011 году, чему ОДС могла бы серьезно воспрепятствовать с его идей определения единого кандидата в соответствии с общепризнанной процедурой.

Во-вторых, между ОДС и БНБ существуют серьезные расхождения в видении стратегии и тактики действий оппозиции. Милинкевич выступает исключительно за диалог с властью и надеется постепенно выторговать у нее более терпимое, либеральное отношение к политической оппозиции и гражданскому обществу в обмен за оказание содействия режиму Лукашенко в налаживании тесного экономического сотрудничества с Евросоюзом. Отсюда, кстати, проистекает один из постоянно повторяемых тезисов Милинкевича: «Мы за, а не против». ОДС, который одновременно выступает и «за» (свободу, независимость, демократию) и «против» (действующего режима), обвиняет Милинкевича в политике соглашательства и занимает по вопросу диалога с властью более радикальную позицию. Она заключается в том, что власть никогда не пойдет на диалог с оппозицией, если ее к этому не принудить посредством оказания на нее сильного давления со стороны самой оппозиции и общества. Но для этого оппозиция должна быть, как минимум, консолидированной.

В-третьих, ОДС и Милинкевич по-разному видят оптимальную модель построения коалиции демократических сил. ОДС отстаивает принципы коалиции горизонтального типа, Милинкевич уповает на создание в оппозиции некой «демократической вертикали», что, по мнению его оппонентов, лишит демократическую оппозицию морального превосходства над режимом, поскольку она сама превратится в авторитарную структуру.

В результате произошедшего раскола ОДС сегодня переживает не лучшие времена. Из большой коалиции, состоявшей из 13 субъектов, ОДС фактически превратились в малую коалицию. Сегодня в ее состав входят только три реальные политические силы: ОГП, партия «Справедливый мир» и БСДП (Грамада). Уже более полутора лет не принимают участия в принятии решений ОДС ряд менее крупных организаций, поскольку их представители не входят в президиум ОДС.

Со второй половины 2009 года оппозиция вступила в очередной избирательный цикл, связанный подготовкой к президентским выборам. Помятая прошлый опыт, в ОДС решили, что основным вопросом станет проблема выдвижения «единого кандидата». ОДС предложили отказаться от прежних технологий, основанных на определении «единого кандидата» путем согласования внутри узкого круга партийных активистов, а организовать аналог американских праймериз. На начальном этапе авторы идеи заявляли, что смогут вовлечь в процесс выдвижения «единого» более 200 тыс. человек и тем самым выйти из «оппозиционного гетто».

Однако у идеи общенациональных праймериз сразу же появилось немало скептиков. Их основные возражения свелись к следующим. Во-первых, у ОДС нет ресурсов для проведения столь масштабной кампании. Во-вторых, праймериз будут иметь низкий уровень репрезентативности, поскольку в условиях административного и силового давления со стороны режима сегодня практически невозможно мобилизовать на подобные акции даже протестные группы населения. На участки для голосования придут в основном не простые избиратели, а ангажированные люди — члены политических партий и политизированных общественных объединений, возможно, их друзья или знакомые. Поэтому в результате праймериз демократические силы узнают не об электоральных предпочтениях населения, а в лучшем случае получат наиболее симпатичного для себя (но отнюдь не для остального общества) единого кандидата. Следовательно, проблему «оппозиционного гетто» праймериз не решат.

Вместе нельзя не отметить, что праймериз, наложенные на участие в нынешних местных выборах, — это все же было бы лучше, чем ничего. Они могли бы значительно активизировать оппозицию и вывести определенную часть общества из состояния «спячки», стать дополнительным эффективным инструментом работы с гражданами, фактором консолидации оппозиционных сил вокруг общего сценария действий и, возможно, выхода на согласованную процедуру определения единого кандидата. Однако идея праймериз была проигнорирована всеми лидерами оппозиции за исключением самого автора идеи — А.Лебедько, а так же С. Калякина. Остальные лидеры, по-видимому, решили, что каждого из них устроят лишь такие праймериз, в результате которых победителем выйдет лично он, а этого как раз никто и не может гарантировать. В результате идея общенациональных праймериз очень быстро трансформировалась в идею их проведения в отдельно взятом Оршанском районе. Но и это локальное мероприятие, срок которого переносился уже несколько раз, может не состояться.

Личные амбиции (помимо борьбы за финансовый ресурс) — сегодня главный фактор, структурирующий оппозиционное политическое поле в Беларуси. В большинстве белорусских партий лидеры не меняются со дня их основания, а если они и меняются, то это стоит им расколов, что говорит о низком уровне институционализации белорусских партий. Достаточно вспомнить бесконечные расколы в среде социал-демократических партий или раскол Партии БНФ в 1999 году. В этом плане одним из немногих исключений является пока ОГП, которая на всем протяжении своего существования благополучно избегала внутрипартийных расколов.

Тем временем процесс самовыдвижения кандидатов на президентское кресло от оппозиции уже начался. О своих президентских амбициях уже заявили координатор «Европейской коалиции» Николай Статкевич, один из лидеров незарегистрированной партии «Белорусская христианская демократия» Виталий Римашевский, бывший заместитель председателя Партии БНФ Алесь Михалевич, координатор гражданской инициативы «Хартия-97» Андрей Санников.

Согласно белорусскому законодательству, для регистрации в качестве кандидата на пост президента необходимо собрать не менее 100 тыс. подписей. Однако за годы существования независимого белорусского государства, оппозиции еще ни разу не удавалось собрать более 400 тыс. подписей в поддержку своих кандидатов на президентских и парламентских выборах. Таким образом, о реальных кандидатах речь можно будет вести только после завершения сбора подписей.

Большинство экспертов связывают возможный успех оппозиции на четвертых президентских выборах с выдвижением единого кандидата от демократических сил. Некоторые видные представители белорусского гражданского общества приступили к интенсивным переговорам с лидерами ведущих политических партий и движений, чтобы по их итогам собрать всех лидеров за «круглым столом» и выработать соглашение по процедуре определения единого кандидата. Проблема, однако, в том, что у многих лидеров оппозиции нет даже понимания необходимости выдвижения «единого», не говоря уже о многотрудной проблеме согласования процедуры и конкретной персоналии. Но и выдвижение единого кандидата даст лишь половину шансов на успех. Результаты будущих президентских выборов будут определяться не только степенью консолидации оппозиции вокруг единого кандидата и сценария действий, но и степенью единства правящей элиты. Если президент Лукашенко сможет сохранить нынешнюю сплоченность в структурах власти, что в условиях углубляющегося кризиса не вполне очевидно, то президентские выборы пройдут по давно отработанному имитационному сценарию.

Примечания

[1] Так, по данным С. Хантингтона, из 16 стран, осуществивших ходе «третьей волны» переход к демократии через трансформацию, 8 режимов были военными, 5 — однопартийными и только 3 — персоналистскими диктатурами, причем это были диктатуры не консервативного, а радикального типа, нацеленного на модернизацию.

[2] Ровдо В. Сравнительная политология. Часть 3. — Вильнюс, 2009. — С. 293

[3] Примечательно и то, что о такой же угрозе «рейдерского захвата» заговорили и в ОГП, но состоявшийся 21 марта съезд ОГП развеял эти опасения.

[4] http://www.belmarket.by/ru/50/25/3814/

[5] Там же

[6] Вопреки всему мировому опыту борьбы с диктатурами Милинкевич выступает за объединение только с теми сторонниками перемен, которые разделяют его идеологические взгляды, стоят на жестких антикоммунистических позициях и однозначно не приемлют сближения с Россией. ОДС, напротив, считает, что на этапе борьбы с диктатурой идейные разногласия оппонентов режима имеют второстепенное значение. Поэтому ОДС является сторонником создания самой широкой коалиции граждан, которых объединяет, прежде всего, общее неприятие авторитарного режима.