Потому, что нет денег. Сегодня, похоже, это универсальный конечный ответ на любой вопрос «а почему нет того или этого?». Дайте миллион в год — и у нас будут свои братья Кличко, дайте 100 миллионов — будет футбольный клуб европейского класса или основы качественного шоу-бизнеса. Вот в России есть деньги, есть и умножающиеся в прогрессии, за которой уже не успеваешь уследить, «фабриканты».
Как есть и многое другое, чего не грезилось в мечтах и не снилось в кошмарных снах — 33 миллиардера в одной только Москве! — партнеру по Союзу. Эта голая правда, неинтересная в силу того, что разговор на этой констатации можно заканчивать. И «сидеть на стуле и трястись от злости» в меру личного или вместе-с-народом переживания отдаленности от необходимой для того, чтобы «все было», Суммы. Но Фабрика это еще и симптом времени, проясняющий несходства «мягкого» насилия глобализации России и «грубого» насилия архаизации Беларуси.
Появление Фабрики закрепляет в видимом знаке новое перераспределение зон публичности, видимости и приватности, закрытости. Вернее их постмодернистское смешение — нет такой приватной зоны, которая не могла бы стать публичным достоянием, частью шоу. У меня как-то руки не дошли «пошпионить за нашими полуфабрикатами», но, возможно, на сайте можно увидеть «звезд» в ванне и туалете.
В любом случае — вот они заспанные, нечесаные, поглощающие пищу или плачущие «звезды». Отныне это тоже часть шоу. Как в ресторане блюдо, которое готовят на твоих глазах более «вкусно» — модно и дорого. Так и здесь — на твоих глазах сначала из общенародного «сырья» отбирают «заготовки», а из полуфабрикатов, таких «свежих», готовят «пальчики-оближешь» блюда, покрытые идеальным глянцем-корочкой, за которой уже не видно остатков полуфабрикатных человеческих эмоций.
И «старые», «настоящие» звезды выходят с фабрикантами на сцену как агнцы на заклание. Ведь это жертвоприношение старой системы звезд: если ты не предъявил себя в быту, не продемонстрировал кухню своего «приготовления», себя как обычного человека в обычных ситуациях — публике ты не будешь так же интересен, она не сможет также легко идентифицироваться с тобой. Продюсерский ход — исполнения песни полуфабрикатом на пару с ее оригинальным исполнителем — задает странное двойничество. В зрелище родительской заботы и опеки, социально-профессионального партнерства «старших» и новичков постоянно проскальзывает что-то еще.
Демонстрация того, что в принципе так может сделать кто угодно (особенно в любительских ляпах и небрежности полуфабрикатов), чреватое ожесточением сонма «таких же» простых и симпатичных парней и девчат: «Так почему я-то не звезда?!».
Моменты, когда приглашенная звезда растворяется в полуфабрикатах. Когда между новыми и старыми «звездами» не остается ничего их разделяющего, кроме, как говорил герой Тарантино, «этих маленьких различий», постмодернистских «чистых» различий — настолько маленьких, что ты понимаешь, что они различаются, но чем именно уже не в состоянии схватить — ничем и всем. Разве что заметно, что небольшая «коммуна» восходящих звезд живее и жизнеспособнее.
Полуфабрикаты — это «новые люди» — так вот ты какой, человек 21 века! — множащиеся как агенты Смиты из «Матрицы» (их одинаковая непохожесть друг на друга, «яркая индивидуальность» — это общий «черный костюм»), с отрочества натренированные как у Акунина, на свою специальность, не тратившие годы на поиск себя, не заканчивающие (или бросавшие) вузы и не перепробовавшие разных профессий. Их жизнь с самого начала технологически расписана, они призваны быть наголову эффективнее. И, кажется, не за горами время, когда на их фоне забредшие в шоу-бизнес самостоятельно будут казаться самодеятельностью или отъявленным андеграундом, неформатом. Фабрика задавит количеством и видимостью «продукции».
Общим местом стало мнение о том, что в Беларуси практически нет людей оригинальных настолько, чтобы они были интересны в режиме on-line, в режиме постоянной публичной видимости. К кому пойти авторам передач вроде «Человек без галстука», кто у нас может хоть отдаленно претендовать на роль «дежурного по стране»? Кажется, что это какой-то заговор против журналистов (идея сама по себе неплохая) — все сговорились быть банальными и серыми, чтобы лишить их если не куска хлеба, так интересной работы. Мне кажется, дело не отсутствии или заговоре.
Интересные люди как те сурки — ты их не видишь, а они есть. У нас сформировался особый феномен — «теневая элита», сообщество «невидимых» людей, с практически непрозрачными приватной жизнью и «внутренним миром» (индивидуальным стилем — мышления, речи, внешности, поведения). Причем и то и другое, возможно отличаются своеобразием и даже богатством. Но в общем устройстве «видимого мира» нашей культуры этому нет места.
Вынос «кухни» на всеобщее обозрение для традиционного патриархального общества является чем-то немыслимым. Готовка у плиты с парами и выпотрошенными курами — это в общем постыдное зрелище, которое тщательно укрывается от глаз домашних (мужчин) или гостей. Кому у нас в голову придет, показывать белорусскую политическую «кухню», процесс вызревания и принятия решений? Это даже не вопрос политики, это просто «неэстетично». И местные звезды у нас, как и положено, появляются сразу отлакированными под софитами, как там и были. Новички не идут ни в какое сравнение со старшими, не угрожают их авторитету.
Основной ценностью остается не эффективность, отлаженность воспроизводства выгодного соотношения вложения-сборы, а радость народа (пока просто радость, не ликование). Невидимая зона «кухни» тщательно отделена от видимого экранного мира.
На экране — БТ, в несущественно меньшей степени ОНТ — ты не можешь даже помыслить вслух, на ходу, эта мыслительная «кухня» отсекается могучими инструментами монтажа и напора телеведущих. Ты должен оперировать законченными высказываниями здравого смысла, пословицами и прочей «народной мудростью». А в царстве готовых фраз доминирует не индивидуальный стиль, а безличный топос культуры.
Это постомодернистское движение inside-out, выворачивания, превращения внутреннего, интимного, аморфного, пошлого в шоу, в глянцевую поверхность, на телеэкранах России и консервация традиционного распределения видимого (События) и невидимого (Становления) в отечественной медиа-культуре — симптом нарастающего культурного различия «братских народов», а не просто разница концентрации капиталов.