Оранжевый шлейф
Революция в Молдове началась еще до выборов, утверждает «Times» (см. перевод на I nopressa.ru). Юрий Роска «носит оранжевый шарф, подаренный ему Ющенко, и собирает вокруг себя сторонников перед завтрашними парламентскими выборами в Молдавии… Вдохновленный примером Грузии и Украины, Роска хочет, чтобы Молдавия стала следующей республикой бывшего СССР, использовавшей выборы, чтобы вырваться из объятий России и повернуться лицом к Западу». Однако имеется существенная проблема: за то же ратуют все остальные, включая президента-коммуниста Владимира Воронина. «Все фавориты предстоящих выборов выступают за вступление самой бедной европейской страны в ЕС и ее выход из СНГ».
Москва трубит тревогу по поводу того, что буквально на глазах активизируется тройственный союз Украины, Молдовы и Грузии как составная часть межрегиональной структуры ГУУАМ. Как подчеркивает Rupor.info, «в ближайшей перспективе, вероятно, это будет не только экономический, но и политический блок внутри Содружества, ориентированный на отрыв от России и сближение с Западом». Комментируя в рамках данной публикации последние события, директор Института политических исследований Сергей Марков говорит об угрозе распада СНГ и последствиях, которые может повлечь за собой выход из этой структуры Украины, Молдовы и Грузии. «Во-первых, это падение авторитета России как региональной державы, так как считалось, что страны СНГ входят в зону интересов России. Во-вторых, с распадом СНГ возрастет влияние других геополитических сил: стран Запада и межгосударственной организации ГУУАМ… И, наконец, от распада Содружества пострадают простые граждане, живущие на его пространстве, поскольку СНГ для них создавал много возможностей. Это — регулирование вопросов железнодорожного сообщения, взаимное признание странами СНГ дипломов об образовании и десятки других мелких вопросов…».
Весьма показательно то, каким образом декларируются данные угрозы частью российского аналитического сообщества. Что здесь можно сказать? Во-первых, России и без того серьезно потворствовала (и продолжает в этом упорствовать) падению своего авторитета на постсоветском пространстве и в мире в целом. Во-вторых, одно дело «считать», что «эти страны входят в зону интересов России», другое же — внятно определить, в чем состоят эти интересы и пытаться действовать в данном направлении (а не стремиться предрешить исход выборов — вопреки внутренней расстановке сил). В-третьих, влияние тех или иных сил зачастую растет прямо пропорционально потенциалу их привлекательности, а не сообразно потенциалу «прямого давления», и России давно следовало бы об этом задуматься. Наконец, почему должны пострадать простые граждане?
Достаточно вспомнить о том, что одним из первых заявлений Ющенко после вступления в должность было подтверждение готовности нового украинского руководства реализации соглашения Путина-Кучмы о безвизовых поездках граждан. Что касается взаимного признания дипломов, то это, мягко говоря, надуманная проблема: даже с ЕС у России имеется соглашение о взаимном признании дипломов. Сегодня столь же надумана языковая проблема (Ющенко порекомендовал чиновникам не щеголять своим незнанием русского языка). И при чем тут СНГ? Впрочем, можно привести обратный пример. В Туркмении российские дипломы являются недействительными. В Беларуси же не вполне легитимными считаются научные звания — их необходимо подтверждать в местных научных советах. Что касается «вопросов железнодорожного сообщения», то не вполне понятно, что именно имеет в виду г-н Марков? Всякий российский гражданин может железнодорожным путем прибыть в Пекин или в Берлин — и чем ему поможет СНГ?
Короче говоря, российские аналитики и политики продолжают распространять страшные сказки про «падение российского влияния», распад СНГ и пр. Например, по-прежнему популярен тезис о «прямых» потерях российского бизнеса в результате оранжевой революции — приводятся даже какие-то цифры. Андрей Суздальцев называл 25 млрд. долларов. Кто умудрился посчитать эти потери и о каком именно бизнесе идет речь? Хорошо известно, что часть российского бизнеса понесла потери, часть — напротив — приобрела. Хорошо известно, что многие российские дельцы поддержали Ющенко, и более того — сложился своего рода российский финансовый пул. Часть же российских бизнесменов вкладывали средства в обоих кандидатов. Почему бы нет? Не следует считать, что российский бизнес столь же однобок и одномерен, как кремлевские мудрецы, весьма своеобразно понявшие суть игры в рулетку: они умудрились поставить весь имеющийся капитал на зеро.
Но почему Кремль упорствует в своем нежелании понять и принять происходящее? Убедительные ответы на этот и другие вопросы прозвучали в ходе дискуссии, состоявшейся в эфире «Эхо Москвы» (передача «Ищем выход»). Во-первых, антироссийские настроения в государствах виртуального ГУУАМ — это не столько эффект прихода к власти каких-то прозападных сил (и случай Воронина здесь показателен), сколько эффект умонастроений российской элиты и связанной с этими умонастроениями политической практики. Так, например, «угрожая экономическими и всякими другими санкциями своим соседям» Россия скрепляет их союз.
Во-вторых, сколько бы не говорили о каких-то антироссийских союзах, которые поддерживает Запад (например, о «балтийской солидарности»), и в НАТО, и в ЕС принимают поодиночке, т. е. фактически постсоветские страны выступают здесь конкурентами. Касательно же стран «тройственного союза» речь идет о том, что данные страны «приняли некую новую идеологию отношений. Нормальную идеологию отношений. Не более того». В конечном счете имеет смысл говорить о суверенитетах, а не о союзах и коалициях.
В-третьих, СНГ, который часто квалифицировался как «инструмент цивилизованного развода», выродился в «некое сообщество президентов, которые помогают друг другу проводить операцию „преемник“, или что-то в этом духе. Вот как бы вот этот фронт был прорван год назад Тбилиси». Словом, ни о каких иных интересах, кроме как интересах «президентского клуба» на постсоветском пространстве сегодня говорить не приходятся. Так что задачи СНГ и ЕЭП мало согласуются с интересами т. н. простых граждан. Сегодня подобные институты следовало бы также квалифицировать не как «союзы», но как формальные подпорки «сюзеренитетов».
Наконец — и это, быть может, самое важное — в процессе суверенизации постсоветского пространства Россия является отстающим субъектом. Дело в том, что у российской элиты так и не сформировались представления о национальных интересах страны по той простой причине, что Россия (в отличие, скажем, от Украины) совершенно не сложилась как нация. Даже «продвинутые» россияне продолжают осмысливать «Россию» в терминах воображаемого СССР или чего-то в этом роде, словом, в терминах исчезающего миропорядка. Отсюда — и неспособность российской элиты определится со сферами своего влияния, провести четкую границу между «национальными интересами» (геополитическими, политическими, экономическими) и теми интересами, которые оказываются «по ту сторону».
Как, порой, бывает сложно сказать: это не наше дело.