В предыдущем комментарии мы предприняли попытку рассмотреть идущую в стране избирательную кампанию в местные Советы с точки зрения взаимодействия кандидатов и избирателей. Однако картина будет неполной, если мы не будем учитывать, что в условиях Беларуси все происходившие в последние годы выборы представляли собой не столько борьбу между отдельными кандидатами, сколько «последний и решающий бой» между властью и оппозицией.
Подобная военная терминология в нашем комментарии отнюдь не случайна. Выведение оппозиции за скобки политического процесса, отношение к ней как к чему-то чуждому и враждебному в нашей политической жизни создает ситуацию, когда выборы становятся едва ли не единственным местом в политическом пространстве, где власть хотя бы внешне вынуждена считаться с существованием оппозиции и не может открыто препятствовать ее контактам с населением. Для власти это означает едва ли не начало военных действий. Не имеющая навыка открытой политической борьбы, она пускает в ход все возможные силы и средства, чтобы не допустить открытой политической конкуренции.
Такое поведение вполне объяснимо применительно к странам, где механизм чередования власти не является органичным элементом политической жизни. В свое время известный исследователь демократии и сторонник ее элитистских версий И. Шумпетер справедливо замечал, что режим чередования власти, отработанный и не дающий сбоев, и есть лучшая гарантия против диктатуры. Логика здесь проста: если каждая элита, находящаяся у власти знает, что рано или поздно она подвергнется процедуре выбора, она не станет присваивать себе дополнительные полномочия. Ведь, закрепив их в том или ином правовом акте, она, может статься, делает это для своих конкурентов, которые, одержав победу на очередных выборах, воспользуются подарком своих предшественников.
В Беларуси, как стране, находящейся в условиях сложного, противоречивого и непоследовательного транзита, такого рода механизмы не работают (достаточно вспомнить правовой «кульбит» со сроками выборов президента и нынешние поиски способов продления полномочий). Однако попросту запретить избираться тем, кто является «неправильным» кандидатом, официальные власти не могут, и потому они вынуждены искать разного рода иные методы давления и способы влияния на результаты выборов. Наблюдение не новое, но, по-прежнему, актуальное. Единственное отличие нынешней избирательной кампании заключается, пожалуй, лишь в том, что в ней использованы все приемы, опробованные ранее, начиная с 1996 года.
По нашему мнению, именно этот год стал своего рода рубежным в электоральной истории Беларуси. Выборы в Верховный Совет 1995 года из нынешнего «далека» выглядят едва ли не как образец демократии. Разумеется, это не совсем так, а может быть и совсем не так, однако не будем забывать, что в ту пору у власти случались многочисленные оплошности, приведшие, в конечном счете, к избранию Верховного Совета 13-го созыва, который останется в истории Беларуси как мятежный парламент, предпринявший попытку инициировать импичмент президенту. Что же касается нынешних выборов, то подобные «проколы» являются недопустимыми.
Стратегия власти описывается просто: «назначить» в каждом округе своего кандидата, а остальных оттеснить от депутатского мандата всеми возможными средствами. В этой связи возникает вопрос: кого считать оппозицией? Самый общий ответ звучит так: все, кто не власть, те и оппозиция. Но наиболее опасными для власти считаются кандидаты от оппозиционных политических партий, а также те, у кого есть средства для проведения полноценной избирательной кампании. Именно против них официальные власти и применяют отработанные средства противодействия.
Избирательная кампания 2003 года дает нам практически полное представление об этих средствах. В целом их можно разделить на 2 основные категории. К первой относится использование открытых процедур и механизмов. Ко второй — все скрытые (но при этом весьма ощутимые) методы воздействия на кандидатов и избирательные комиссии.
Говорить об использовании легальных механизмов нужно, начиная с Избирательного кодекса. В свое время о нем уже было написано и сказано немало. Однако здесь хотелось бы обратить внимание на те нормы, которые, как нам кажется, оказали наибольшее влияние на ход выборов и результаты голосования.
Так, например, напомним, что Избирательный кодекс РБ допускает проведение безальтернативных выборов. Прямо об этом нигде не говорится, но в ст. 53, именуемой «Проведение голосования на участке для голосования», записано, что «если в бюллетень внесена фамилия только одного кандидата в депутаты, то в тексте бюллетеня должны содержаться слова „за“ и „против“, одно из которых избиратель при голосовании вычеркивает». Если учесть, что соотношение мест в Советах и кандидатов, претендующих на эти места описывается сегодня соотношением 1: 1,1, то можно считать эту норму вполне применяемой в наших условиях. Более того, именно она и создает возможности для снятия кандидатов во время избирательного процесса без опасения отмены выборов и создает для кандидата от власти условия наибольшего благоприятствования.
Весьма важной для власти остается норма, содержащая самые общие указания по поводу процедуры формирования избирательных комиссий. Демократическая политическая практика свидетельствует, что самый действенный способ противостоять фальсификациям при проведении выборов и подсчете голосов — формирование избирательных комиссий из представителей различных политических партий, которые не позволяют друг другу нарушать избирательное законодательство. В нашем законодательстве эта норма также содержится, однако здесь нет описания процедуры такого формирования, что дает возможность исполнительной власти формировать комиссии по своему усмотрению.
В этом смысле интерес представляет состав избирательных комиссий, образованных для выборов 2 марта 2003 г. По словам секретаря Центризбиркома Н. Лозовика, в состав комиссий вошли 13 тысяч 448 человек, из них 72,6% — женщины, 11,2% — молодежь до 30 лет. От политических партий в состав комиссий включен 61 человек. Заметим, что это составляет всего 0,45% от общего числа членов комиссий. Из них 21 — от Коммунистической партии Беларуси, 19 — от Партии коммунистов Белорусской, 11 — от ЛДПБ, 5 — от БСДП (НГ), 2 — от Аграрной партии. Подобные цифры не позволяют всерьез говорить о применении принципов плюрализма при формировании избирательных комиссий.
Другой, не менее действенной, нормой можно считать статью о необходимости предоставления кандидатами декларации о доходах и имуществе. В свое время при обсуждении новой версии Избирательного кодекса мало кто решился выступить против нее. В противном случае это расценивалось бы как признание того, что есть кандидаты, которые хотели бы скрыть некоторые (читай: добытые незаконным путем) доходы. В нынешней избирательной кампании эта статья воистину стала камнем преткновения. И дело тут не в том (или не только в том), что многие неугодные власти кандидаты действительно забывали о некоторых своих доходах, а доблестные налоговые инспектора их на этом ловили. Дело в неотработанности самого механизма декларирования доходов. Как отмечает газета «Советская Белоруссия», «инструкция по применению декларации кандидата в местные Советы создавалась на ходу. Отсюда и казусы».
Действительно следует отметить, что форма декларации о доходах для кандидата в депутаты местные Советов отличается как от той, которую заполняют обычно граждане, так и от той, с которой имели дело кандидаты в депутаты Палаты представителей на выборах 2000 г. Некоторые вопросы были попросту непонятны кандидату (например: «Сумма начисленных страховых взносов»). Любопытно, что по свидетельству все той же «СБ» в марте (т.е. после выборов) Центризбирком проведет по этому поводу совещание с участием всех заинтересованных лиц. Однако вряд ли это поможет тем заинтересованным лицам, которые были сняты с избирательной дистанции.
Весьма полезной для официальных властей оказалась и норма Избирательного кодекса, содержащая ограничения в содержании проводимой агитации. В частности, это касается запрета на агитационные материалы, содержащие клевету и оскорбления в отношении должностных лиц Республики Беларусь. Избирательная комиссия Московского района Минска аннулировала регистрацию кандидата в депутаты Минского городского Совета Сергея Числова за показ избирателям округа фильмов «Обыкновенный президент» и «Дикая охота». Как говорится в решении комиссии, Числов лишен кандидатского свидетельства «за оскорбление и клевету в отношении должностного лица — президента Республики Беларусь». Напомним, что фильм «Обыкновенный президент», снятый известным белорусским режиссером-документалистом Юрием Хащеватским, повествует о начале президентской карьеры Александра Лукашенко, истоках и характерных чертах его правления. В другой ленте, «Дикая охота», снятой журналистом Павлом Шереметом, проводится расследование обстоятельств исчезновения в Беларуси ряда политических оппонентов Лукашенко.
Множество дополнительных рычагов воздействия на избирательную кампанию содержится и в толковании законодательства, которое формально или неформально предпринимает Центризбирком. Так, широко известен конфликт между ним и политическими партиями, который возник в связи с постановлением ЦИК по поводу части 2 статьи 62 Избирательного кодекса, где говорится о необходимости регистрации нижестоящих партийных организаций в официальных органах. Заметим, что это постановление вышло 16 декабря 2002 г., когда избирательный процесс по сути уже начался.
Примеры того, как производится толкование законодательства, содержатся в интервью председателя ЦИК Л. Ермошиной, которое она дала «Белорусской деловой газете» (14 февраля 2003). В частности на вопрос о том, каким образом может проводиться агитация на улицах, она ответила, что порядок этот определен законом и добавила: «Я вообще не понимаю этот вопрос: февраль месяц, какие встречи на улицах?»
Похожий ответ был дан и на вопрос о том, разрешат ли наблюдателям наблюдать за подсчетом голосов. Л. Ермошина ответила: «Это разрешено по закону, о чем прямо говорит Избирательный кодекс. Есть инструкция Центральной избирательной комиссии о порядке аккредитации наблюдателей, этого достаточно». Подобный лаконизм на самом деле имеет глубокий смысл. Наше избирательное законодательство, в целом лояльно относясь к осуществлению наблюдения, не оговаривает отдельно возможность наблюдателей следить за тем, как осуществляется подсчет голосов. Опыт предыдущих избирательных кампаний убеждает в том, что именно на этапе подсчета голосов и совершаются главные фальсификации. А норма законодательства, указывающая на то, что наблюдатель не в праве вмешиваться в работу комиссий и создавать препятствия для их нормальной работы и находиться у столов выдачи бюллетеней, оказываются вполне достаточной для того, чтобы устранить наблюдателей в момент подсчета голосов. В этом смысле оппозиции следовало бы задуматься над тем, чтобы их наблюдатели (в случае, если они вообще допущены к голосованию) при сборе данных маркировали полученные ими копии протоколов в зависимости от того, имели или не имели они возможность наблюдать за ходом подсчета голосов. В этом случае сравнение протоколов, полученных наблюдателями, имеющими и не имеющими такую возможность, может дать весьма содержательный материал для анализа прошедших выборов.
Что касается скрытого воздействия на ход избирательной кампании, то оно становятся известными только в том случае, если кандидат прямо заявляет о применении против него тех или иных методов. В этой связи заметим, что чаще всего воздействие на кандидата оказывают по его месту работы. В данной избирательной кампании подобные методы особенно актуальны, потому что основная группа депутатов — это люди, баллотирующиеся в небольших городах, где единственным работодателем по-прежнему является государство. Это означает, что угроза потери работы перевешивает все остальные резоны, заставляя забыть о приверженности идеалам демократии.
О стратегии оппозиции на нынешних выборах говорить трудно хотя бы в силу того, что объединенной оппозиции в стране так и не существует. Еще в процессе подготовки выборов много говорилось о необходимости коалиций и объединения. Однако разговоры так и остались разговорами. Известны случаи (в том числе и в Минске), когда в одном и том же округе баллотировались кандидаты от БНФ и ОГП. Такое соперничество вряд ли можно назвать плодотворным в случае, когда власть выступает консолидировано.
Попытка противопоставить ей также консолидированную кампанию была предпринята Объединенной гражданской партией. Именно она попыталась представить своих кандидатов как компетентную, солидарную и преимущественно молодую команду. Такой опыт в любом случае достоин внимания. Можно заметить, что ОГП действует так, как если бы в стране осуществлялись выборы по партийным спискам и они при этом отвечали бы критериям свободы и справедливости. В смысле перспектив электорального процесса эта стратегия выглядит абсолютно оправданной. Однако, следуя ей сегодня, вряд ли стоит рассчитывать на успех. Снятие с избирательной дистанции на прошлой неделе в Минске трех ключевых кандидатов от ОГП (С. Альфера, С. Королевой и А. Цинкевича) со всей очевидностью свидетельствует об этом. Понимая все разочарование указанных персон, заметим, что их снятие в гораздо большей мере работает на создание демократии в Беларуси, чем их избрание. Однако это произойдет только в том случае, если ОГП окажется способной провести так называемую пост-кампанию, предприняв все усилия по инициированию судебных разбирательств и популяризированию их хода и результатов.