Решит ли национализация структурные проблемы белорусской экономики?
В последнее время участились случаи появления информации о готовящейся или произошедшей национализации того или иного предприятия. Если в Украине или России непрозрачные схемы приватизации стратегических предприятий с целью обогащения элит, находящихся в тот момент у власти, привели лишь к дискуссии (или отдельным действиям) по пересмотру итогов приватизации и проведению ее заново, то в Беларуси вялотекущая приватизация сменяется все более активными процессами национализации. Вот только несколько последних примеров.
Внеочередное собрание акционеров ОАО «Минский подшипниковый завод» одобрило увеличение государства в уставном фонде предприятия с 69,98% до 93,58% в обмен на реструктуризацию задолженности предприятия по таможенным платежам, экономическим санкциям и налоговому кредиту. Однако этого оказалось недостаточно, и через неделю было принято решение о 100% возвращении всех акций государству.
Данный пример является типичным в том, что касается действий по увеличению доли государства в уставных фондах немногочисленных, потенциально или реально прибыльных ранее приватизированных предприятий. Фактическая национализация происходит в результате дополнительной эмиссии акций в обмен на долги предприятий и налоговую или кредитную задолженность.
В последние месяцы правительство решило «принять безвозмездно в собственность» государства почти 12 млн. акций ЗАО «АКБ „Минсккомплексбанк“ на 3.56 млрд. рублей. Кроме того, постановлением Совмина до 1 июля должны быть увеличены уставные фонды пяти ОАО: „Гомельстройматериалы“ (52,4 млн. рублей), „Скидельский сахарный комбинат“ (1,84 млрд.), „Городейский сахарный комбинат“ (2,85 млрд.), „Жабинковский сахарный завод“ (1,66 млрд.), „Могилевхимволокно“ (111 млн.). Еще в ряде предприятий правительство настаивает на увеличении доли государства (например, на Лидской „Лакокраске“), однако миноритарные акционеры пока не соглашаются с предлагаемой правительством схемой финансового оздоровления предприятий. Однако, как показывает логика последних событий, шансов у трудового коллектива мало.
Фактически, в обмен на акции предприятия получают фактическое разрешение на дальнейшее наращивание задолженности и неуплату налогов и неэффективное функционирование, а их финансовое оздоровление остается по-прежнему под вопросом, поскольку это то же самое, что лечить заболевание обезболиванием.
Еще одним инструментом проведения антиприватизационной политики является введение на предприятиях «золотой акции». Сам механизм «золотой акции», особенно в условиях жесткой административной системы Беларуси, блокирует привлечение инвестиций и саму идею приватизации. Ни один инвестор не станет вкладывать свои личные или привлеченные денежные средства в предприятие, которое он не в состоянии контролировать (а «золотая акция» дает множество оснований для вмешательства в оперативное и стратегическое планирование и функционирование предприятия).
В апреле Гомельский облисполком ввел на частном предприятии ООО «МНПЗ плюс» «золотую акцию», хотя согласно указу президента институт золотой акции может быть введен только на предприятии, созданном на базе государственной собственности. ООО «МНПЗ плюс» является владельцем 12% пакета акций Мозырского НПЗ. При этом Высший хозяйственный суд отклонил заявление ООО «МНПЗ плюс» о признании недействительным этого решения. Кроме того, в марте Министерство финансов Беларуси потребовало от данного предприятия USD 4.7 млн., которое также поддержал Высший хозяйственный суд. Если продать все активы предприятия, включая акции Мозырского НПЗ, предприятие обанкротится и закроется. Зато в результате исполнения судебного решения государство получит контрольный пакет (55% акций вместо нынешних 42,75%) в ОАО «Мозырский НПЗ».
13 июля было принято решение о введении «золотой акции» на ОАО «Белсолод». А 23 июня — на Жабинковском сахарном заводе (Брестская обл.). Таким образом, это не первые и, как представляется, не последние случаи использования инструмента «золотой акции» для получения полного контроля над предприятиями.
Оставив в стороне многочисленные декларации чиновников о благоприятном инвестиционном климате и очереди из иностранных инвесторов, попробуем разобраться, что стоит за всеми этими действиями правительства? Приведут ли данные меры к финансовому оздоровлению предприятий, улучшению функционирования реального сектора экономики и росту инвестиционных рейтингов Беларуси? И сможет ли государство, даже путем введения «золотой акции», помочь всем испытывающим финансовые проблемы предприятиям?
Для начала нужно вернуться к вопросу о том, какие цели решает перед собой приватизация и в чем специфика «белорусского пути» в области ее реализации. Приватизация ставит перед собой системную цель — изменение социально-экономической системы, построение рыночной экономики через создание широкого слоя собственников. Приватизация имеет экономическую цель — улучшение экономики приватизированного предприятия, приход туда вместе с инвестором новых знаний, технологий, управленческих навыков и, соответственно, роста его эффективности. Приватизация может ставить перед собой фискальную цель — пополнение бюджета за счет продажи предприятий за деньги. Наконец, в странах СНГ приватизация зачастую подразумевала политическую, зачастую скрытую цель обогащения элит и создания слоя собственников, кровно заинтересованных в невозможности коммунистического реванша.
В современной Беларуси подобные цели не ставятся. Если в начале 90-х годов существовали надежды и возможности по привлечению на предприятие инвестора, по его акционированию без участия государства (в виде покупки его инвестором или выкупом трудовым коллективом) и сама приватизация в 1994–1995 гг. шла достаточно активно, то после 1996 г. все программы приватизации были свернуты. В настоящее время директора предприятий в виду полной бесперспективности и явной материальной незаинтересованности в приватизации (быть директором государственного завода гораздо интереснее как с точки зрения возможности защиты интересов предприятия, «выбивания» льгот и преференций, так и собственных) фактически саботируют приватизацию. В результате, поскольку формально Беларусь строит рыночную экономику, где доминирующая роль принадлежит частному сектору, дабы выполнить никому не нужный «план» по росту частных предприятий (а акционированное предприятие, даже со 100% госсобственностью засчитывается как «негосударственное») Министерство экономики принимает какие-то ежегодные программы по приватизации «сверху». Большинство из них выполняется, в лучшем случае, формально (простое акционирование как было с «Белтрансгазом», нефтехимией, «Горизонтом» и пр.), а план и факт по денежному наполнению бюджета за счет продажи предприятий из года в год различаются в разы.
Почему так происходит? На наш взгляд, такая трансформация отношения к приватизации имеет две стороны. Директора предприятий понимают всю бесперспективность попыток стать самостоятельными и привлечь на предприятие инвестора (как правило, государство не продает контрольный пакет акций, потенциальный инвестор должен получить разрешение-одобрение трудового коллектива, дирекции, мэрии, облисполкома, правительства и президента при условии выполнения при этом большого количества остальных обязательств — от строительства спортивных объектов до обязательства не увольнять работников). Конечно, в таких условиях ни один здравомыслящий инвестор не станет вкладывать свои деньги — он ведь хочет получить прибыль и гарантии защиты своих прав собственности. С другой стороны, и государство не заинтересовано в приходе в страну иностранных инвесторов, которые были бы независимы от действующих органов власти и обладали экономической и политической независимостью (а вдруг, не дай Бог, они захотят профинансировать какую-нибудь газету?)
Напротив, действующие институты власти заинтересованы в как можно большей централизации и контроле всех финансовых и ресурсных потоков, ставя заранее невыполнимые условия как перед российскими инвесторами, желающими поучаствовать в приватизации белорусской нефтехимии или энергетики, так и западными, желающими приватизировать мебельный завод (случай IKEA), построить завод по производству газетной бумаги или стать третьим оператором GSM в Беларуси.
Исходя из этой логики можно смело прогнозировать дальнейший провал любых инвестиционных конкурсов и отказ от российских и международных потенциальных инвесторов от участия в белорусской приватизации. Конечно, возможны единичные случаи непрозрачных сделок и прихода в страну «странных» предприятий и «странного» капитала, однако общая тенденция очевидна. При этом белорусам по-прежнему будут говорить о собственном пути и наличии собственных необходимых источников инвестиций в морально и физически стареющее, однако, так ли это?
Весь положительный опыт стран ЦВЕ показывает, что денежная точечная приватизация позволила придти в страну иностранному инвестору, вместе с которым на предприятия и в страну пришли новые технологии и правила ведения бизнеса. У белорусского правительства есть возможности за счет общих налоговых поступлений в бюджет обновить производственные фонды на каком-то, весьма ограниченном круге предприятий. Однако в такой непрозрачной политико-экономической системе, как Беларусь, общество (налогоплательщики) не получит ответа на следующие вопросы:
— Кто определяет круг этих предприятий?
— Каким образом выбирается поставщик оборудования и технологий? Сами чиновники и подконтрольные им фирмы проведут тендер-междусобойчик?
— Какова эффективность данных вложений и не лучше ли было построить (обновить) пару больниц?
— Где остается полученная в результате обновления фондов предприятия прибыль?
Любое предприятие, в том числе и государственное, платит примерно 30% налогов из прибыли. Где остальная прибыль и как она распределяется? В случае с частным предприятием (приватизацией предприятия инвестором) собрание акционеров решает вопрос создания резервных фондов и распределения прибыли на дивиденды. Чем больше дивидендов, тем выше котировки акций, тем выгоднее инвестиции населения в акции, а не в депозиты банков. Таким образом, происходит своеобразный кругооборот и баланс различных инструментов финансовой доходности и источников инвестиций (предприятию также может быть выгоднее выпустить дополнительный объем акций, чем брать кредит в банке). Частный инвестор, вкладывая собственные деньги, выберет лучшего поставщика и менеджеров. Он кровно заинтересован в сокращении затрат и максимизации доходности предприятия.
А что происходит у нас? На эти вопросы белорусские реалии не дают ответа. Все мы в ответ на призывы власти «голосовать сердцем» становимся заложниками непрозрачной системы и всесильного и всезнающего «административного ресурса», бесконтрольно предоставляя ей право распоряжаться нашими налогами и производить «золотые унитазы», а потом еще и заставлять нас их покупать.
И все-таки — решит ли национализация и отказ от приватизации структурные проблемы белорусской экономики? Приватизация и стимулирование создания нового частного сектора (т.н. green field privatization) в переходных экономиках направлены именно на решение структурных дисбалансов советской экономики — решение вопросов чрезмерной монополизации, концентрации, гигантомании, градообразующих предприятий, снижение уровня индустриализации за счет роста сектора услуг и пр. Новые частные и приватизированные предприятия должны уйти от извечного советского принципа производить то, что производится, к принципу производить то, что покупается. Естественно, что в этом далеко не безболезненном и нелегком пути часть предприятий закрывается, изменяет номенклатуру выпуска, сокращает количество занятых. Им на смену приходят другие потребности и возможности. Излишек рабочей силы абсорбируется новыми МСП. В результате значительным образом изменяется отраслевая структура экономики, переориентируются потоки импорта и экспорта.
Белорусская экономика растет в рамках проложенной десятки лет назад колее. Часть предприятий (в принципе, их подавляющее большинство) уже выработали свой ресурс и нуждаются в полной модернизации, грозя в скором времени превратиться в груду металлолома. Страхующей прослойки в виде частного бизнеса, как малого, так и большого, нет. Однако часть предприятий (100-200 из примерно 17000 предприятий промышленности) еще в состоянии что-то продавать. С одной стороны, их объемы экспорта растут благодаря благоприятной внешней конъюнктуре, которая позволяет закрывать глаза на растущие издержки и падающую конкурентоспособность производимой продукции.
С другой стороны, основной торговый партнер Беларуси — Россия, где возможно проведение различных схем и сделок и где экономическая целесообразность покупки белорусских товаров может быть не самым главным фактором. Имеющиеся налоговые поступления «проедаются» для выплат повышенных зарплат бюджетникам, пенсий и субсидий ЖКХ. Население активно сберегает растущие реальные доходы, доверчиво относя свои деньги в банки. Правительство иногда позволяет себе «точечную» поддержку и модернизацию отдельных предприятий, списывая и реструктуризируя долги большинства предприятий.
Однако как долго это будет продолжаться? И что будет, если растущий российский рынок и их новые ФПГ потребуют в один момент продукцию совершенно другого технологического уровня? Решит ли национализация и 100% госконтроль собственности растущие инвестиционные потребности стареющей белорусской промышленности? Или государство будет пытаться отсрочить миг пробуждения, влезая уже не в бюджетные средства (налоги), а в денежные депозиты населения в банках?
Елена Ракова, к. э. н.
29.06.05