/Дорожная карта/
Две страны: Встреча с Александром Милинкевичем
21 февраля состоялась встреча авторов «Нашего мнения» с кандидатом в президенты Республики Беларусь Александром Милинкевичем, который приехал в сопровождении супруги и членов своей команды. Гости приняли участие в дискуссии об условиях и ходе избирательной кампании, ответили на вопросы. «Наше мнение» представляли: Нина Игнатович, Валерия Костюгова и Сергей Паньковский. Сегодня мы предлагаем читателю некоторые наиболее интересные, на наш взгляд, фрагменты этого разговора.
Сергей Паньковский: Здравствуйте, уважаемый Александр Владимирович! Мы благодарны Вам за то, что Вы и Ваши друзья и коллеги согласились принять участие в разговоре о нынешней избирательной кампании. Я бы, однако, сказал так: то, что имеет место сейчас в стране, вообще не может быть охарактеризовано как выборы. В этом смысле в Беларуси не происходит ничего нового — ситуация псевдовыборов в условиях авторитарных режимов, обладающих признаками диктатуры, многократно описана в политологической литературе. Дело в том, что выборы не являются неким самостоятельным политическим действом. Они всегда органично связаны с основными свойствами всей политической системы. Демократические (честные и справедливые) выборы в принципе не возможны, если не функционируют остальные элементы демократической системы. Это все равно как продавать автомобиль, из которого изъят мотор. В подобных обстоятельствах свободное волеизлияние народа (в данном контексте — населения, обладающего гражданскими правами) если и происходит, то вопреки навязываемой ему системе очевидных манипуляций, а не в соответствии с ней. Именно такое положение вещей, к сожалению, сложилось сегодня в Беларуси. Примечательно, что сам Александр Лукашенко, в сущности, не участвует в выборном процессе, не отвлекаясь на «пустяки». Достаточно оглянуться вокруг, обратить внимание, например, на тотальную информационную монополию одного из кандидатов, присмотреться к техникам формирования избирательных комиссий, вспомнить, во что превращено разделение властей, как в действительности обстоит дело со все еще обозначенным в Конституции принципом «многообразия политических институтов, идеологий и мнений», перечитать государственную прессу хотя бы за последнее полугодие и т. д., чтобы констатировать — за утверждениями пропаганды о том, что при сохранении существующих политических реалий «судьбу президентских выборов будет решать только белорусский народ», стоит либо потрясающая наивность, либо абсолютный цинизм.
Нина Игнатович: Тогда закономерен вопрос: зачем участвовать в таких «выборах», если результат заранее известен?
Александр Милинкевич: Я уверен в том, что если ничего не делать, то никогда ничего не изменится. И потом, надо говорить о результате в самом широком смысле слова. У нас сегодня есть легальная возможность идти к людям, обращаться к ним, убеждать, слушать их мнение. Если в результате этих встреч люди начинают понимать, что существует альтернатива нынешней власти, — это уже достойный результат. Вы посмотрите, как нервно реагирует власть на наши действия. Это и изъятие печатной продукции, и попытки сорвать встречи с избирателями и многое другое. Казалось бы, чего ей бояться — все схвачено. И все равно они боятся! Потому что лгут своему народу, а мы говорим правду.
На днях я выступал в Гомеле. Достаточно вместительный зал, рассчитанный на 600 человек, был переполнен — слушателей собралось около 900. Люди сидели и стояли в проходах. Мне задавали много вопросов, в том числе и острых. Но было видно, что в основном люди пришли с надеждой.
Нина Игнатович: Став единым кандидатом от демократических сил, Вы взяли на себя громадную ответственность. Причем ответственность не только за свою позицию и свою работу, но и за деятельность всей оппозиции. Кроме того, вы приняли ответственность и перед своими политическими партнерами.
Александр Милинкевич: Ответственность в данном случае я понимаю, во-первых, как необходимость работать с полной отдачей, во-вторых, как обязательство идти до конца, в-третьих, в случае победы — работать профессионально в коалиции с различными политическими силами. Сегодня наша команда работает с величайшим напряжением. Это нелегко, тем более что спать порой приходится не более двух-трех часов в сутки. Но по-другому невозможно. В условиях практически полной информационной блокады, которая длится вот уже несколько лет, нет другого выхода, кроме как идти в народ.
Нина Игнатович: Вопрос об информационной блокаде — один из важнейших, как мне кажется. Сегодня белорусские официальные СМИ перешли фактически к агрессивной пропаганде. Схема такой пропаганды очень проста: Беларусь — это островок стабильности во враждебном мире, где царит хаос и всеобщая деградация, и только Лукашенко способен уберечь страну от потрясений. Достаточно вспомнить одиозный «проект» Ю. Азаренка с впечатляющим названием «Духовная война», который показывают по субботам в самое что ни на есть «смотрибельное» время. Люди, не имеющие навыков критического мышления, вполне верят в такие простые пропагандистские схемы.
Александр Добровольский: Опасно еще и то, что власть сама первая верит в свои измышления. Она создает выгодные для себя мифы — сначала в целях пропаганды, но постепенно сама начинает в них верить, а значит, теряет обратную связь с обществом и шанс контролировать реальную ситуацию. Это означает, что она уже не может адекватно реагировать на текущие вызовы, не говоря уж о том, чтобы разработать реализуемую стратегию развития. С потерей возможности опираться на объективную информацию начинается деградация любого режима. Парадокс состоит в том, что реальные результаты голосования 19 марта не будут известны даже самой власти. Они действительно в точных значениях не будут известны никому. Истинные настроения населения невозможно выяснить только с помощью спецслужб, которые сами часто вынуждены приспосабливаться к ожиданиям «сверху».
Сергей Паньковский: В сегодняшних информационных условиях утверждения о том, что Александра Лукашенко поддерживает подавляющая часть белорусского населения, имеют абсолютно сюрреалистический характер. В Беларуси как раз таки практически полностью ликвидированы все инструменты свободного выражения мнений собственно гражданами страны — независимая пресса, общественные объединения, независимые социологические службы и т. д. От имени населения монопольно высказывается власть посредством ей же принадлежащих средств массовой пропаганды, в том числе дает оценку себе самой. Распространяется немалое количество мифов — например, о тотальной поддержке Лукашенко сельским населением или пенсионерами. Эти мифы — следствие того, что в стране не осталось возможностей для более или менее корректного выяснения, что думают и говорят люди «на самом деле» кроме личных наблюдений, которые чаще всего совершенно не подтверждают тезисы пропаганды. Полную картину сегодня не имеет никто…
Александр Добровольский: Взять хотя бы известный миф о толерантности белорусов. Я бы сказал, что Александр Лукашенко приложил немало усилий, чтобы окончательно его развенчать.
Сергей Паньковский: Давайте присмотримся, насколько сам Александр Лукашенко соответствует пропагандируемому им образу белоруса: является ли он олицетворением человека толерантного, можно ли его назвать коллективистом, человеком, придерживающимся правил высоконравственного поведения, нестроптивым, «памяркоўным», безоговорочно верящим в авторитеты и т. д.?
Александр Милинкевич: Я могу утверждать, что, несмотря на эту информационную войну, протестные настроения в обществе очень сильны. Хотя мы должны понимать, что причины этого протеста могут быть разные. Например, в столице преобладают политические основания — потребность в свободе и справедливости. В провинции протест носит в основном социальный характер — люди не довольны бедностью и безработицей. Я категорически против утверждений о том, что Милинкевича поддерживают только молодые избиратели, а пенсионеры все сплошь за Лукашенко. Ко мне на встречах подходят и молодые и пожилые люди, и очень часто их мнения по самым разным вопросам совпадают.
Нина Игнатович:Могу лишь добавить, что необходим объективный, свободный от штампов анализ политической поддержки. Я бы обратила внимание на молодежь. Действительно принято считать, что она более оппозиционна. Но не будем забывать, что нынешняя молодежь вступила в активную социальную жизнь уже во второй половине 90-х. Многие просто не видели и не знают ничего, кроме правления Лукашенко. Далеко не всех пугает и его социалистическая риторика, поскольку они не испытали на себе, что такое «реальный социализм». И наоборот. Люди среднего и пожилого возраста переживают период горького разочарования в нынешнем президенте. Им вполне свойственно то настроение, которое выражается словом «Надоел!»
Валерия Костюгова: Нельзя говорить о поддержке Лукашенко в том же смысле, что и поддержке Милинкевича или других альтернативных кандидатов. Дело в том, что поддержка Милинкевича (или других) складывается из тех, кто не только готов проголосовать за него, но и готов свой выбор отстаивать — хотя бы в формате семейного застолья или рабочей курилки. Следует также учитывать, что уже сегодня выбор в пользу Милинкевича (или Козулина) связан с определенным социальным дискомфортом, с некоторыми лишениями. В то же время так называемая «поддержка» Лукашенко включает и тех, кто готов отстаивать свой выбор, и огромное число тех, кто именно отказывается от выбора, принимая наличную ситуацию как данность, не подлежащую изменениям, тех, кто не верит в свою способность на нее повлиять. Очевидно, что во втором случае мы имеем дело с людьми, не склонными к защите своих позиций, поэтому реальная политическая борьба осуществляется между, допустим, сторонниками Милинкевича и «подлинными» сторонниками Лукашенко, т. е. теми из общего числа «поддерживающих» его, кто готов защищать свой выбор. Поэтому важно знать не просто некий абстрактный процент «поддержки», а реальное число сторонников Лукашенко.
Очевидно, что в это число нельзя автоматически зачислять всех тех, кто ныне вступает в ряды БРСМ или демонстрирует идеологическую лояльность для вертикального продвижения по служебной лестнице. Наша социально-политическая система выстроена таким образом, что социально активные люди почти не имеют иных возможностей удовлетворения своих амбиций, помимо демонстрации лояльности президенту.
Александр Милинкевич: Да, это действительно так. У меня есть свои связи в госаппарате, кроме того, в наш штаб обращаются руководители разного ранга. Я могу с уверенностью утверждать, что недовольство существующим положением вещей среди чиновничества чрезвычайно велико и носит массовый характер. Хочу добавить, что в этой среде огромное количество великолепных специалистов и честных людей. И когда меня спрашивают о том, что будет с чиновниками в новой Беларуси, я совершенно откровенно заявляю: если человек чист перед законом, он будет работать и дальше. Обязательно будет работать, мы еще будем просить этих людей, чтобы они остались и никуда не уходили. Смены абсолютной всех властных структур никто делать не собирается.
Нина Игнатович:Александр Владимирович, в своих выступлениях вы часто касаетесь темы страха. Вы говорите о том, что страх сковал белорусское общество, что оно не готово к решительному протесту. Что же в таком случае делать? Вы надеетесь победить страх в течение нескольких недель, отведенных на открытую избирательную кампанию?
Александр Милинкевич: Мне кажется, что очень многое здесь решает личный пример. Я уже говорил, что понимаю свою ответственность, в том числе и как обязательство идти до конца. Участие в политике в условиях диктатуры — это всегда вопрос личного нравственного выбора человека. Я такой выбор сделал. Но речь идет, конечно же, не только обо мне и о моей команде. Сегодня в Беларуси много людей, которые свой страх преодолели. Они и должны сплотить вокруг себя тех, кто недоволен режимом, кто хочет демократических перемен. Это не означает, что мы обязательно хотим вывести народ на улицу. Мы против революции. Демократические силы требуют сегодня одного — честного проведения избирательной кампании, соблюдения национального законодательства и международных стандартов. Если все будет по закону, никто не будет выходить на улицу. Но если у нас победу опять украдут, то люди будут защищать свои права и свое достоинство. Мы со своей стороны сделаем все, чтобы их протест был мирным, как того требует Конституция.
Сергей Паньковский: Сегодняшняя Беларусь — единственная страна в Европе, где открыто воспроизводится политическая модель, распространенная в первой половине прошлого века. В основе этой модели лежит «общество исключения» — т. е. непризнание за довольно широкими группами населения права «считаться народом», вне каких-либо правовых процедур, позволяющих преодолеть этот разрыв. Раньше такого рода разделение осуществлялось, например, по классовому или расовому признаку. У нас — пока без всяких «теоретических» мудрствований: по признаку лояльности даже не власти (государству) вообще, а Александру Лукашенко лично.
Так вот, на мой взгляд, в Беларуси, в силу особенностей ее политического функционирования, уже существует, по крайней мере, два несовпадающих общества — официальное «общество Лукашенко» и «иное», «параллельное» общество, «параллельная страна», насчитывающая гораздо большее число людей, нежели собственно политическая оппозиция. В «стране Лукашенко» для них просто не предусмотрено место. И не может быть предусмотрено.
Поэтому, как мне кажется, настоящая интрига нынешних выборов происходит без участия Александра Лукашенко и осуществляется там, где есть действительная, а не поддельная политическая конкуренция, действительное столкновение позиций и личностей, реальная непредсказуемость результата. Пока на этом поле отчетливо видны всего две фигуры — Александра Милинкевича и Александра Козулина. Даже если 19 марта в Беларуси внешне ничего не изменится, «параллельная страна» имеет шансы получить полноправного символического лидера.
28.02.06
Другие публикации автора