Возможны ли трансформации по ливийской схеме для Александра Лукашенко?
«Политика — это искусство возможного», — обронил как-то златоуст Горбачев М. С. Михаил Сергеевич вряд ли помнил, где он вычитал эту фразу, и потому с легкостью выдал ее за свою, лишь отчасти понимая, какую глубокую и опасную мысль она в себе таит. Ибо в жизни каждого политика настает момент, когда он сам становится «невозможным», и никакое искусство «реальполитик» ему уже помочь не в силах, и он уходит; и как раз в момент ухода окончательно выясняется, все ли мосты он за собою в пору своего расцвета легкомысленно сжег дотла.
«Куда пойти, куда податься?..»
«Остановиться, оглянуться» — это, знаете ли, полезно всегда. Чтоб не оказаться в неприятном положении проигравшего, проворонившего опасность. Чтоб не пришлось и впрямь отстреливаться из «калашникова», засев в подвале дома на улице Карла Маркса. Оглядываться нужно заранее, потому что потом бывает всегда поздно. Особенно если «кругом враги». А в этом А. Г. успел убедить не только себя, но и изрядную часть населения Беларуси. Но вот сплотятся ли рабочий класс, колхозное крестьянство и трудовая интеллигенция вокруг лидера в трудное время испытаний — это большой вопрос. Полагаться на «народную любовь» для политика — столь же легкомысленное занятие, сколь и юноше полагаться на вечную любовь его избранницы.
Что в сухом остатке? Хочешь мира — готовься к войне. Хочешь войны — ищи любые пути для замирения с противником; если он окружил тебя, обложил, как волка, — выискивай варианты противоречий между враждебными тебе «союзниками», веди сепаратные переговоры, интригуй, заключай тайные сделки и пакты о ненападении, обещай неприятелю золотые горы, калийные концессии в Солигорске и «Белтрансгаз» по цене брокерской конторы «Рога и копыта», божись и клянись в вечной дружбе и приверженности каким угодно идеалам. Лишь бы «они» оставили тебя в покое. Хотя бы на время. Ибо время работает на тебя…
В Багдаде аукнулось — в Триполи откликнулось
Первым из тех, кто после 11 сентября 2001 года понял, что на Ближнем Востоке пришел конец старым традициям политического торга и шантажа, был немолодой, но очень бодро выглядящий ливийский диктатор Муаммар Каддафи. Хитрый берберский полковник, который в 70-80-х годах активно экспортировал социалистическую революцию направо и налево, сразу же после террористических налетов на Нью-Йорк и Вашингтон начал посредством британских «друзей» вести переговоры с американцами об окончании многолетней вражды. Воспылавший внезапной «любовью к демократии», властитель Ливии передал США списки членов «Аль-Каиды», став на сторону борцов с терроризмом, отказался от давних планов обзавестись оружием массового поражения и открыл страну для иностранного бизнеса. Каддафи знал, что делал: Запад кинулся его хвалить и наперебой предлагать контракты, например, в области модернизации нефтяной промышленности. Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку: осенью 2004 года полковник громогласно заявил, что переизбрание президента Джорджа Буша будет соответствовать национальным интересам Ливии: «Тем, кто думает иначе, советую посмотреть, что происходит в Палестине и Ираке…».
Между тем полковничьи «реформы» ни к какой демократизации Ливии не вели, вся антикаддафийская оппозиция, еще оставшаяся в живых, сидит в эмиграции, а бодрый Муаммар продолжает публично твердить, что сражается против империализма. Лидер ливийской Джамахирии заключил отличную сделку: новые технологии и рынки приобрел за несколько «честно-откровенных» фраз. Символически передав знамя терроризма социалистического в руки террористов из числа религиозных фанатиков, он свои руки умыл и занялся бизнесом: власть без денег — ничто.
Торг уместен
Западный мир без лишних вопросов заглотнул наживку Каддафи, недавнего спонсора и участника (если не инициатора) международной террористической деятельности, активного распространителя запрещенных видов оружия, видного идеолога антизападной линии «третьего мира» и прочая, и прочая. Стоило Каддафи распрощаться с программой развития химического, бактериологического, ядерного и разного прочего милого вооружения — и на следующее утро он проснулся уважаемым другом и партнером мировых демократий.
«Хорошо это или плохо?» — заметались в сомнениях комментаторы западных СМИ. Однозначного ответа на этот, казалось бы, праздный вопрос не существует. Если бы такая реакция Запада означала некую амнистию или списание «за сроком давности» преступлений, совершенных режимом Каддафи, разумеется, это было бы очень плохо. Но если такой ход демократий вдохновит иные диктаторские режимы (чаще других при этом назывались Сирия, Иран или Северная Корея) последовать примеру Каддафи, это означало бы не только крупнейший успех войны против Саддама как таковой, но и новое слово в практике «реалполитик», которую активно насаждал, например, Генри Киссинджер. Профессор этики вряд ли стал бы аплодировать подобным кульбитам Вашингтона, Лондона и других западных столиц, но меньшее зло и сниженный риск стоят рукопожатий с Каддафи, так же, как Париж стоил Генриху Наваррскому мессы.
Великий и ужасный
«Железный Муаммар» правит Ливией уже 35 лет. За это время он успел превратить благоденствующую нефтяную монархию в один из главных центров, откуда «миру во всем мире» и безопасности там же исходила очень серьезная угроза. Достаточно лишь припомнить основные этапы эскалации противостояния Запада и Каддафи, породившие антиливийские санкции.
Уже в 1972 году был создан Ливийский арабский социалистический союз, который стал единственной в этой стране политической организацией. В том же году Ливия оккупировала пограничную область соседнего Чада, территорию примерно в сотню тысяч квадратных километров. Чад горькую пилюлю Каддафи проглотил, и ждал потом более 20 лет, прежде чем Каддафи дал своим верным нукерам приказ вернуться домой.
В 1984 году пуля, выпущенная из здания ливийского посольства в Лондоне, убила британскую полицейскую Айвонн Флэтчер. 1986 год: ливийские агенты совершили террористический взрыв на дискотеке «Ла Белле» (Западный Берлин); при этом погибли двое американских солдат. В декабре 1988 года сработала бомба, подложенная ливийскими «штирлицами», и взорвался американский авиалайнер «Джамбо Джет», обломки которого рухнули на шотландский Локерби: результат — 270 мертвых. В сентябре 1989 года после теракта, проведенного ливийскими же агентами, в нигерийской Сахаре разбился французский самолет компании UTA (количество жертв — 171 человек).
С тех пор Каддафи решил по части терроризма немного «нажать на тормоза», сосредоточившись на «тихой-мирной» разработке оружия массового поражения и стараясь по возможности улучшить международное реноме. Спустя много лет после совершения упомянутых преступлений, когда уже трудно было в судебном порядке доказать причастность к ним конкретных лиц, Ливия наконец выдала международной юстиции своих агентов, подозреваемых в терроризме. За границей их судили; кто-то был осужден, кто-то — оправдан, но вину самого ливийского режима как такового доказать так и не удалось. Выплатила Ливия и компенсационные денежные суммы жертвам катастроф упомянутых пассажирских лайнеров, тем косвенно признав вину своих секретных служб в терроризме.
О расчетливом Муаммаре и недальновидном Саддаме
Постепенно Ливия добилась своего. Санкции ООН были сняты в 1999 году; санкции американские вроде как над Каддафи еще довлеют, но потихоньку отмирают. Главным козырем, конечно, стало прошлогоднее решение Каддафи поставить крест на программе производства ОМВ. «Это историческое и очень смелое решение, которому я лично аплодирую», — так отреагировал на жест Каддафи британский премьер Тони Блэр. «Ливия опять может обрести безопасное и солидное место в семье народов мира», — вторил ему американский президент Дж. Буш.
Возникает закономерный вопрос: «Не подходит ли Запад к одной и той же проблеме с двойным метром?». Почему международный изгой Хусейн должен был быть наголову разгромлен, а его коллега Каддафи вышел из тех же бурных вод вполне сухим, и даже с честью? На вопрос весьма метко ответил некий анонимный сотрудник американской разведки, до которого добрались вездесущие западные журналисты: «Дело в том, что Каддафи всякий раз исправно выполнял все задания, которые мы ему давали, демонстрировал готовность к сотрудничеству и не заставлял нас попусту тратить время на уговоры. О Саддаме Хусейне то же самое сказать было невозможно…».
Действительно, ситуация сложилась нестандартная. Еще за несколько недель до того, как Каддафи отказался от своего смертоносного арсенала, он оправдывал нападения иракских боевиков на позиции западных союзников как вполне легитимные, — и вот уже Джордж Буш, чьи солдаты умирают в Ираке, готов прижать его к своей груди… Но так уж обстоят дела в области «реалполитик»: ты — мне, я — тебе. В это время как раз паковали чемоданы первые инспекторы МАГАТЭ, которые ехали в Ливию проверять факты, предъявленные Каддафи миру.
Оказалось, что ливийская ядерная программа достигла гораздо более серьезных результатов, нежели предполагал Запад. Ученые и военные Каддафи были еще далеки от создания атомной бомбы, но зато имели установку по производству обогащенного урана. Одновременно Каддафи признал, что обладает несколькими тоннами иприта, которые были произведены лет 10 назад на фабрике в затерянном среди сахарских просторов городе Рабта (американцы прозвали этот городишко «Освенцимом в песках», а ливийцы долгое время делали вид, что речь идет о фармацевтическом заводе…). Далее Каддафи «раскололся» по поводу имеющихся у него ракет «Скад С» («Мэйд ин Северная Корея») с радиусом действия до 800 километров. Для Запада это откровение большой неожиданностью не стало: еще в 1999–2000 годах, сразу после снятия антиливийских санкций ООН, когда Британия срочно сглаживала острые углы своего недавнего противостояния с Каддафи, в лондонском аэропорту задержали груз с запчастями для «скадов». Место назначения груза — Триполи…
Ливийская «явка с повинной» хоть и дает повод заподозрить ее творцов в попытке амнистировать преступления Каддафи, тем не менее, является первым побочным позитивным продуктом войны против Саддама. Британский министр обороны Джефф Гун так прокомментировал эти события: «Когда Хусейн отказался сотрудничать с ООН, мы показали всему миру, что настроены крайне серьезно и твердо. Надеюсь, что Ливия и другие государства сделают из этого необходимые выводы».
И еще одна деталь, которая играет на руку союзникам, сражавшимся против Саддама. «Нью-Йорк Таймс» обращает внимание читателей на тот факт, что Каддафи в конце концов договорился не с представителями Франции или Германии, занимающими с самого начала позицию «умиротворения негодяев», но с Великобританией. Что доказывает старую истину: правители подобного толка уважают только силу, на всякие разглагольствования чихать они хотели.
В конце августа Ливию посетил американский сенатор Ричард Лугар, который, возвратившись в США, привез президенту Бушу и министру иностранных дел Кондолизе Райс личное приглашение «зеленого полковника» Каддафи посетить его страну. Его желание улучшить отношения с Западом крепнут день ото дня. Тронутый гостеприимством полковника, Лугар расчувствовался и заявил, что наблюдает значительное улучшение американо-ливийских отношений. Среди западных политиков, которые в последнее время заглянули на огонек в Триполи, можно отметить британского премьера Тони Блэра, бывшего канцлера ФРГ Герхарда Шредера, французского президента Жака Ширака, итальянского премьер-министра Сильвио Берлускони и главу канадского кабинета министров Пола Мартина. Да-а… Думаю, в Минске уже забыли, как эти люди выглядят, поскольку они стараются столицу государства Лукашенко обходить десятой дорогой. А вот в какое-то Триполи (прости, Господи) им наведаться не проблема.
Справедливости ради, надо отметить, что Каддафи долго и настойчиво приглашал Запад с собой договориться. Еще в марте 2005 года полковник Муаммар прогнулся перед международными демократами, заявив, что хотел бы видеть Ливию на стороне тех государств, которые сражаются против терроризма. «Мы должны быть в первых рядах борцов против мирового терроризма и организованной преступности, — сказал вождь, выступая с речью перед жителями города Сирта. — Только так мы могли бы надеяться на уважение мирового сообщества». Каддафи многозначительно заметил при этом, что хотел бы быть «другом Соединенных Штатов», хотя «крайне неправдоподобно, чтобы великие державы вообще могли бы иметь друзей». Неплохо сказано. Думаю, под этим заявлением и Лукашенко бы подписался, с укоризной вспомнив своего «кремлевского друга» с его «мухами и котлетами».
Двойная игра «генералиссимуса»
Вопрос ставится так: возможно ли, чтобы Лукашенко на каком-либо уровне вел сепаратные переговоры с Западом о заключении, условно говоря, «пакта Мартынова-Райс» или «Мартынова-Строу» по образу и подобию ливийских договоренностей? Иногда из-под глыб белорусского МИДа, особенно ежели оттуда кому удается унести ноги, раздаются невнятные, глухие полусвидетельства о том, что, мол, «Григорьич с НАТО столковаться пытается». Но насколько успешно, неизвестно. Кроме этих «инсинуаций», мир пока не знаком с каким-либо более подробным взглядом за кулисы белорусской тайной дипломатии.
Было бы наивным полагать, что такие переговоры невозможны по каким-то этическим мотивам. Если уж с Каддафи подружились, чем Лукашенко хуже? Самолеты вроде еще не взрывал, Чад не оккупировал, «Зеленую книгу» не писал… Вопрос лишь в том, к какому компромиссу могут стороны в таком воображаемом диалоге прийти. О чем может идти торг? Что на что меняется? Беларусь — на спокойную старость пенсионера, выращивающего шкловские огурцы в теплицах? Хороший дом, хорошая жена, подсобное хозяйство с павлинами-поросятами-коровами — что еще нужно джигиту, чтобы спокойно встретить осень жизни? Это понятно и разумно. Но может ли Лукашенко в столь щепетильном вопросе, как вопрос пенсионного обеспечения, полагаться на Запад? Не разумнее ли потихоньку договариваться о ставке лектора общества «Знание» где-нибудь поближе к тому вузу, в котором преподает академик Акаев?
Весьма сомнительной представляется возможность, чтобы Запад согласился сохранить социально-политический статус-кво в обмен на пустые лозунги шкловской футбольной команды о «приверженности демократии и борьбе против терроризма».
Немаловажной является и проблема внешнеполитической самостоятельности Лукашенко. Каддафи все-таки представляет страну, которая только на продаже нефти ежегодно зарабатывает 10 млрд долларов. Да и «ядреную» бомбу полковник, выходит, делал — словно страховку покупал.
Муаммару хорошо. Он в Ливии. Там тепло. А Лукашенко приходится в холодной Европе отдуваться за всех своих восточных собратьев, у которых или нефть, или газ, или ядерная бомба. Короче, козыря на руках. У Лукашенко же — одни «шестерки».
Однако…