? Как Вы полагаете, существует ли какая-то принципиальная причина, в силу которой был лишен лицензии Европейский гуманитарный университет? Может ли — по крайне мере, теоретически, — подобное учебное учреждение существовать в нынешних условиях? Можно уточнить вопрос: почему лицензия была отозвана именно сейчас, когда еще сохранялись надежды на то, что университет в какой-то форме может продолжить свое существование?
! Потому лицензия и была отозвана, что сохранялись надежды. У нас построено такое государство, в котором законными являются только надежды на высочайшее соизволение. ЕГУ уничтожили не в силу оппозиционности настроений его преподавателей или студентов: это как раз сохранилось и даже усилилось после таких топорных действий власти. В конце концов, с настроениями, как с Божией стихией, царям не совладать. Речь идет о том, чтобы посеять неуверенность в том, что исходит не от государства. Был негосударственный вуз — закрыли. Была негосударственная газета — лишили возможности подписываться. Было негосударственное предприятие — национализировали. Идет кампания огосударствления всех сфер жизни. И с этой точки зрения, кстати, справедливым было бы проводить параллель не с закрытием гуманитарного Лицея имени Коласа (он все-таки был государственным), а с подписанием договора с Белорусской Православной Церковью, которую де-факто огосударствили, что теперь и сказалось: даже владыка Филарет не смог отстоять ЕГУ.
? В статье «Чего же хочет женщина…» Вы критикуете действия Людмилы Карпенко за противоречивость и непоследовательность. С Вашими упреками, с одной стороны вполне можно согласиться. Но с другой стороны, поскольку любое действие активистов оппозиции (будь то голодовка или акция 21 июля) в конечном счете может быть подвергнуто критике по тем или иным основаниям, означает ли это, что им вообще следовало бы воздержаться от действий?
! Нет, действовать как раз надо. Просто есть разница между неудачными действиями и смешными по своей сути. Акция 21 июля была неудачной. Попытка определить в качестве общественного обвинителя правящего белорусского режима милой и доброй женщины, пусть даже и с трагической личной судьбой, но которая однако никак не может претендовать на роль центра морального противостояния этому режиму, поскольку не обладает тем беспрекословным авторитетом, которым обладал, скажем, Василь Быков, просто забавна. Тем более что и ведет себя Людмила Филипповна в этой роли, как я и пытался показать, не столько противоречиво, сколько неадекватно ситуации. Это хуже, чем неудача, это ошибка. А ошибки следует исправлять как можно скорее.
? Какую акцию оппозиции за последний год вы считаете важнейшей? Почему?
! Самое главное — декларированная оппозицией готовность к участию в выборах. Если она сумеет использовать электоральную кампанию хотя бы для нормального диалога с избирателями, это можно считать колоссальным прогрессом. Правда, при этом следует понимать, что если ты обращаешься к избирателю, знающему стилистику фильма «Матрица» и слушающего группу «Drum Extasy», то его во время студенческих каникул в Минске ты просто не найдешь, а потому и говорить будешь в пустоту. Что и произошло с генералом Фроловым. А обратись он к сорокалетним, мог бы собрать хоть какую-то аудиторию. Но сорокалетних на «Drum Extasy» и «Матрицу» не заманишь. Или заманишь, но это будут уж очень сильно впавшие в детство сорокалетние.