Конец дипломатии добрососедства
Может сложиться впечатление, что белорусское руководство решило: маленькая победоносная дипломатическая война нам не повредит. Впечатление превратное, поскольку действия режима Лукашенко в отношении Союза поляков Беларуси (СПБ) и польских дипломатов, в общем, не определяются никаким стратегическим планом. И еще менее вписываются в официальную доктрину «многовекторности» и «добрососедства».
Зато в полной мере определяются «безликим» алгоритмом функционирования государства-тюрьмы: все должно находиться под тотальным контролем, все должно управляться с Центрального Пульта, все независимые, самоорганизованные и самодеятельные формы должны быть устранены. Процесс ликвидации ЕГУ начался с требования назначить «лояльного» ректора, белорусско-польский конфликт (а сегодня речь идет о межгосударственном конфликте) — с требования заменить руководство СПБ. Никаких принципиальных новаций. Все свои мерзкие манипуляции белорусский левиафан сопровождает при этом излюбленной речевкой: мои граждане — делаю с ними, что хочу.
Трения властей с организованными поляками существовали давно, но окончание латентной фазы конфликта можно отнести к марту, когда на VI съезде ОО «Союз поляков Беларуси» было выбрано новое руководство. Новым председателем СПБ стала Анжелика Борис. Выборы и есть выборы. Прежний председатель Тадэуш Крючковский (которому земляки ставят в вину финансовые нарушения, коррупцию и обвиняют в сговоре с властями) решил оспорить решение съезда и обратился в Минюст, который стал на сторону «бывших»: съезд был признан нелегитимным, было рекомендовано провести новый. Поляки наотрез отказались. С этого момента Варшава и Минск приступили к синхронному обмену обвинениями во вмешательстве в дела независимой общественной организации. Более того, польско-белорусские отношения как бы структурируются вокруг ситуации в общественном объединении.
Как-то я прочел о том, что польско-белорусский конфликт жестко привязан к фазе российско-польских разногласий, достигших предела во время празднования 60-летия Победы. Действительно, в данном случае можно фиксировать определенный параллелизм акций Москвы и Минска, однако предельный эгоцентризм обеих центров власти не позволяет говорить о том, что они действуют с обязательной оглядкой друг на друга или руководствуются соображениями солидарности. Более того, в настоящий момент Москва предпочитает хранить глубокий и напряженный нейтралитет, не торопясь подписываться под решительным и бравурным идиотизмом Минска. Показателен и такой сюжет: на днях Беларусь отказалась предоставить воздушный коридор самолету с польской правительственной делегацией, которая направлялась в Россию на пятилетие открытия памятника жертвам в Катыни. После того как лайнер устремился в Россию через Украину, белорусская сторона, впрочем, дезавуировала свое решение (как водится, весьма своеобразно: нас, дескать, неверно поняли и пр. чепуха).
В мае Минск выслал из страны первого заместителя посла Польши Марека Буцько (из-за контактов с общественными организациями, в частности СПБ: это даже не предлог, а прямое, с позволения сказать, обвинение). Варшава отреагировала адекватно — высылкой белорусского дипломата и запретом на въезд на территорию Польши министра юстиции В.Голованова и бывшего руководства Союза поляков, включая упомянутого Т.Крючковского.
Затем следует серия действий властей, направленных на дискредитацию нового руководства СПБ, равно как и самого объединения. Например, в газете Минобороны «Во славу Родины» появляется статья под интригующим (простите) названием «Игра краплеными картами», в которой СПБ представляется как марионетка «мировой закулисы», а белорусским полякам отводится роль, аналогичная роли косовских албанцев. Нечто подобное изображается в телевизионной агитке «Кто заказал Союз поляков».
Нового председателя СПБ Анжелику Борис многократно вызывают в правоохранительные органы для дачи показаний по многочисленным обвинениям и подозрениям. Местные власти оказывают давление на руководителей первичек, с тем чтобы поляки провели новый съезд и выбрали «правильное» руководство. Против несогласных применяются излюбленные меры воздействия: от увольнения с работы до возбуждения уголовных дел, как, например, в случае с председателем Брестского областного отделения СПБ Алиной Ярошевич. На фоне этой истерии происходит зверское убийство Юзефы Вараксы, председателя Раковского отделения СПБ. Бедная женщина была найдена у себя дома с многочисленными ножевыми ранениями (напоминает случай Вероники Черкасовой). Как было отмечено в милицейском протоколе, у погибшей был разрезан язык.
В июне, после того как суд г. Гродно постановил восстановить в должности уволенного редактора печатного органа СПБ «Глас над Неманом», руководство союза принимает решение приостановить выход газеты на две недели. Этим обстоятельством пользуется Т.Крючковский и Co.: они начинают издавать газету от имени Союза поляков под анонимной подписью «редколлегия». В ней публикуются пасквили на новое руководство союза, включая главного редактора газеты Анджея Писальника.
Далее — теперь на дипломатическом уровне — следует размен еще двумя «шахматными фигурами». К настоящему моменту стороны выслали по три дипломата. Последнему «обмену» непосредственно предшествовала интермедия с закрытием европейского фонда «Диалог», обвиненного ни много ни мало в шпионской деятельности и вербовке офицеров (???), комедия — с заседанием в г. Щучин (вдали от мест компактного проживания поляков) так называемого высшего совета союза (распущенного по решению СПБ еще в марте), который «подтвердил» полномочия г-на Крючковского, сюжет с задержанием в Щучине журналистки польского телеканала TVP1 Агнешки Ромашевской и, наконец, позорная выходка бойцов-храбрецов ОМОНа, штурмом берущих здание СПБ, с тем чтобы внести туда — в буквальном смысле — новое старое руководство.
Можно вообразить себе, как штрихи этой истории (включая «доблестные» действия омоновцев, с гиканьем прыгающих по распростертым на полу старикам, не дающих старому новому руководству проникнуть в нумера) воспринимается в Польше. Согласно телеопросам 63% поляков высказались за немедленный разрыв дипломатических отношений с Беларусью. Но этот разрыв фактически уже состоялся: польский посол отозван в Варшаву до нормализации ситуации вокруг Союза поляков.
Каким образом ситуация вокруг СПБ может быть нормализована? Никаким. В Беларуси, пожалуй, нет необходимости объяснять, что для официального Минска СПБ — это г-н Крючковский. И никто более. И эту точку зрения президентская рать менять не намерена.
Возможно, в Варшаве не до конца понимают, что угроза разрыва дипломатических отношений для режима Лукашенко не является угрозой в собственном смысле. Такая дипломатия «разрывов» даже как бы выгодна — особенно в канун надвигающейся президентской кампании: забавно и в высшей степени показательно, что дипломатическая война с Варшавой сопровождается российско-белорусским дипломатическим скандалом (вокруг персоны г-на Аяцкова, пообещавшего форсировать Союзное государство аккурат на будущей неделе). Более того, стратегия белорусского МИД на европейском направлении всегда строилась по формуле «минимум политических контактов при максимуме экономических». Суть проста: торгуйте и не суйте нос в наши «внутренние», наши «семейные» дела.
Отсюда, в частности, понятно, что очередная серия заявлений, резолюций и пр. на ситуацию решительным образом повлиять не может. И это по сути дела означает крах внешней политики стран ЕС, и прежде всего польской политики в отношении Беларуси. Крах дипломатии «евроканонерок». К польским политикам это осознание, если так можно выразиться, только подбирается (достаточно проанализировать прекраснодушные заявления г-на Квасьневского). Первый высланный из Беларуси дипломат Марек Буцько, по всей видимости, один из первых констатировал полное фиаско польской политики в отношении Беларуси. Эта политика, напомним, опиралась на презумпцию «добрососедских отношений», находившую свое выражение в том, что Варшава неоднократно принимала позу защитника режима Лукашенко на международной арене. Так, например, даже после драматических майских событий вокруг СПБ лишь Польша и Литва проголосовали против решения Еврокомиссии о начале процедуры приостановки торговых преференций для Беларуси.
Сегодня г-н Буцько говорит следующее: кризис в польско-белорусских отношениях является результатом многолетнего попустительства со стороны польского МИД. «Вся польская политика последних лет сводилась к утверждению, что нужно поддерживать добрососедские отношения и конструктивный диалог». При этом, отмечает М.Буцько, некоего альтернативного видения не сложилось. И в подобных обстоятельствах альтернатива складывается как бы сама собой.
Следует иметь в виду, что поляки — это не русские, которые вспоминают о притеснениях русскоязычного меньшинства в Латвии только тогда, когда ведут переговоры с ЕС. Нужно вообще хотя бы приблизительно представлять себе ту гидру, на которую так смело наступил белорусский левиафан. СПБ является самым крупным общественным объединением в Беларуси как по численности (25 тыс. человек), так и по количеству первичек (более 100). На территории Беларуси действуют 16 домов поляков и две польские школы — в Гродно и Волковыске, которые являются собственностью объединения, а также около 80 художественных коллективов. По данным официальной переписи населения, в Беларуси проживает около 400 тыс. поляков, о которых поляки, живущие по ту сторону границы, не забывают никогда (в т. ч. в аспекте финансирования).
И если несколько лет назад проблема польско-католического сепаратизма казалась надуманной и смешной, то сегодня обстоятельства изменились. Сама власть последовательно и неустанно создает предпосылки «оранжевой» революции. Сегодня у нас в наличии потенциальная «оранжевая» фронда, которая может быть активирована в любой неподходящий момент. Опять же: поляки — не белорусы. Когда в 1961 г. советы вознамерились взорвать в Гродно костел, поляки защитили его, покрыв своими телами всю площадь перед ним.
Вместе с тем в Польше — предвыборная ситуация (25 сентября выборы в Сейм, 9 октября — президентские выборы), и это означает, что польско-белорусские отношения будут введены в политический оборот в обязательном порядке. Предположительно победят претенденты, которые выступят с инициативами решительных акций в отношении «гордой», «синеокой», «лупоглазой».
Следует помнить о том, что Польша, помимо собственно польского потенциала, располагает серьезной диаспорой и существенным влияниям на американскую политику (в частности). Наконец, Польша, напомним, является ключевым торговым коридором Беларуси на западном направлении, т. е. играет ту же структурную роль, что Беларусь в отношении России. И если исходить из того, что слабое место Беларуси несложно вычислить хотя бы из ее основного внешнеполитического постулата (непропорционально высокая доля экспорта в ВВП), то ответ более или менее ясен. Любая торговая война (цементная, калийная и пр.) для Польши будет означать убытки, для нас — конец этого, как его, эксперимента.
Каким может быть адекватный ответ Варшавы, однозначно сказать сложно. Не исключено, конечно, что опять «умоются» и опять начнут «умиротворять». Есть надежда на то, что само польское общество принудит своих политиков действовать, так сказать, без ссылок на Брюссель. Для самого ЕС вызов должен быть сформулирован следующим образом: как поступить с режимами, делающими своих граждан заложниками? Какие меры могут оказаться действенными в отношении государств террора?
Возможно, нынешний белорусско-польский кризис — это и есть начало заката режима. А для всех нас урок: золотое яйцо режима находится, в общем, не в Кремле (который даже собственного посла сюда водворить не в состоянии).
Янов Полесский
29.07.05
Другие публикации автора