/Фронт/
Беларусь и Польша: пояс недобрососедства затянут туго
Если 2004 год с успехом можно считать годом кризиса белорусско-российских отношений, то нынешний, 2005-й войдет в историю как год небывалого обострения отношений с нашим западным соседом — Польшей.
О действиях белорусской стороны не хотелось бы много говорить — белорусские «внешнеполитические» приемы известны и тривиальны. Разве что стоит заметить, что польский случай здесь представляет собой радикальную вариацию в рамках так называемой «дипломатии безопасности». КГБ на этот раз не остался в тени и наряду с Министерством иностранных дел последовательно углублял кризис. Обо всем этом шла речь ранее в материалах «Не НАТО, так Союз поляков» и «Польский вектор „дипломатических“ спецусилий». Несколько слов на эту тему будет добавлено ниже.
Но любой конфликт — это действия как минимум двух сторон. Поэтому не менее важно, на мой взгляд, проследить польскую линию в этой холодной войне. Делая это, невольно приходишь к выводу о том, что и польские действия, к сожалению, обнажили слабы е места и непоследовательность подходов официальной Варшавы.
На протяжении уже значительного периода Польша настойчиво пыталась и пытается позиционировать себя как своеобразного носителя, или, если угодно, «банк» стандартов демократизации и вестернизации региона (за счет активной вовлеченности в развитие событий в соседних странах). Польша была на «передовой» в ходе «оранжев о й» революции в Украине, активность Варшавы заметна и в Молдове, да и в других странах СНГ. Однако очевидно, что подобная активность и инициативность не всегда приносит позитивные результаты. Беларусь как раз тому пример.
После серии репрессивных действий белорусских властей в отношении Союза поляков Беларуси Варшава, как известно, отозвала c своего посла, что представляет собой, безусловно, суровый шаг в практике дипломатических отношений. Отказ официального Минска признать новое руководство Союза вызвало критическую реакцию США, Европейского союза (EC), Украины и Молдовы. Однако каких-либо конкретных совместных действий поляки организовать не смогли. Более того, несмотря на усилия Польши, направленные на то, чтобы представить конфликт в более широк о м содержательном измерении, совершить это пока не удалось, и кризис рассматривается более как двусторонняя белорусско-польская проблема, нежели как пример си с тематических репрессий диктатора Лукашенко по отношению к гражданскому обществу. «Двусторонняя» интерпретация природы конфликта, несомненно, более предпочтительна сегодня для авторитарной Беларуси, ч е м для демократической Польши. Кроме того, польские аргументы выглядят еще слабее, если посмотреть на них сквозь призму специфической роли страны в регионе, а также определенную мягкость и снисходительность Варшавы в аспекте выстраивания отношений с правящим белорусским режимом.
Исторически Польша всегда претендовала на доминирующую роль по отношению к Беларуси и веками соперничала на этом поприще с Россией. Для полноты картины нелишне сегодня вспомнить, что польско-русская война 1920 года завершилась присоединением западной части Беларуси к польским землям. Полностью, как известно, Беларусь с тала советской в результате сталинско-гитлеровской сделки 1939 года. Именно с тех пор польское население этого региона стало национальным меньшинством в Беларуси и, не с мот р я на постоянный отток польских граждан, продолжа е т составлять довольно существенную часть белорусского общества. Опыт некоторых других стран свидетельствует о том, что национальные меньшинства подобной численности гораздо более активно защищаются «метрополиями», чем это делала Варшава.
Память о прошлом и наличие польского меньшинства на территории Беларуси оказались факторами, которые не позволили Польше приступить к активному продвижению в Беларуси западных ценностей. В то время как польские официальные лица пытались вести речь об объективных критериях развития партнерства с Беларусью, таких, например, как демократизация и права чел o века, чиновник a м Лукашенко всегда было выгодно преподносить действия западного соседа с точки зрения польских национальных интересов в Беларуси.
Похоже также, что Польша «увлеклась» представлениями о своей «особой» миссии в регионе. Стало заметным, что Варшава слишком часто отходит от своих партнеров по Европейскому союзу и предпочитает действовать независимо. Когда в ноябре 2002 года ЕС ввел ограничения для Александра Лукашенко и его чиновников на въезд в ЕС, Польша не присоединилась к этой акции, неофициально объявив о своем мифическом «патронаже» над Беларусью. Неформальный документ польского министерства иностранных дел того периода о «восточной политике» страны подтверждает неопределенность и двойственность подходов Варшавы к официальным контактам с белорусскими властями. Иными словами, в Варшаве решили «убить двух зайцев» — и с Лукашенко не ссориться, и, по мере возможности, поддерживать демократические силы.
Но к удивлению, на практике Варшава больше контактировала официально с командой Лукашенко, нежели с белорусской оппозицией. Несмотря на запрет ЕС, польский премьер посетил Беларусь в октябре 2003 года, а в феврале 2004 года белорусский министр иностранных дел был официально принят своим польским коллегой на польской территории. Можно привести, пожалуй, только один адекватный же с т официальной Варшавы по отношению к белорусской оппозиции, когда в декабре 2003 года в польском дипломатическом ведомстве приняли делегацию коалиции «Пятерка плюс».
Довольно сдержанно вела себя Варшава и в плане практической поддержки белорусских неправительственных организаций и порой не скрывала раздражения в отношении собственных НПО, если их деятельность становилась заметной и, по мнению польских властей, могла нанести ущерб «официальному диалогу» с Минском.
Примерно с 2004 года появились сигналы понимания Польшей низкой эффективности изб р анной тактики и необходимости ее пересмотра. Контакты на высоком уровне с белорусскими властями не нашли (да и не могли найти) практического воплощения ни в одном межправительственном соглашении. Но еще более важно — польская «вежливость», проявляемая по отношению к режиму Лукашенко, решительно ничего не изменила в политике белорусского диктатора и не способствовала активизации диалога Беларуси и Запада.
С другой стороны, отход Польши от общепринятой позиции ЕС в отношении Беларуси фактически лишил Брюссель такого важного партнера, как Польша, в реализации согласованной линии Евросоюза. Нельзя не отметить в этой связи, что, например, ни одна польская НПО не получила финансирования для своей деятельности в Беларуси в рамках программ и проектов ЕС ТАСИС, даже несмотря на то, что многие польские НПО уже много лет работают с белорусскими партнерами!
Таким образом, Польша решила в 2004-05 гг. ужесточить свою линию в отношениях с режимом Лукашенко и все чаще стала действовать через институты ЕС. Польские члены Европарламента стали активно продвигать линию общеевропейской вовлеченности в процессы демократизации в Беларуси. Польский депутат Януш Онишкевич был избран главой рабочей группы Европарламента по Беларуси, а польские депутаты в целом были достаточно объективны и убедительны в оценках, нашедших отражение в отношении европейских структур к итогам белорусского референдума, проведенного в октябре 2004 года.
После «оранжевой» революции на Украине в Польше все чаще стали говорить о том, что перемены неизбежны и в Беларуси, и эти перемены — лишь вопрос времени. Отношения с официальным Минском еще более охладели. Варшава стала активно привлекать внимание США к проблемам в Беларуси и, по некоторым данным, ускорила принятие Конгрессом «Акта о демократии».
Опасения по поводу повторения украинского сценария, расширение международного давления и стереотип восприятия Польши как «агента» Запада стали факторами, определившими активизацию наступления Лукашенко на Союз поляков Беларуси. Если представить себе, что белорусские власти сформировали стратегию, рассчитанную на то, что реакция Варшавы будет нервозной в силу отсутствия жесткой последовательности в подходах к Беларуси, и тем самым хотели показать, что Польша движима какими-то «особыми интересами», а ЕС и США с их объективными критериями демократии и прав человека стоят где-то сбоку, то такую стратегию Минска можно признать отчасти успешной.
Польша действительно реагировала нервозно, не только отозвав своего посла из Минска, но и предложив Брюсселю ряд радикальных мер, явно направленных на смену режима Лукашенко. Среди предложений — прямое финансирование ЕС белорусской оппозиции, включая обеспечение безопасности антилукашенковских сил в стране, проект создания на средства ЕС радио- и телевизионной станций, вещающих с территории Польши на Беларусь, а также расследование Европолом причастности Лукашенко к наркотрафику и отмыванию денег. Но пока возобладали прежние стереотипы, и ЕС продемонстрировал склонность рассматривать конфликт как двустороннюю проблему Беларуси и Польши. В самом деле, в Брюсселе без особого доверия отнеслись, например, к польскому предложению расширить запрет на въезд в ЕС белорусских чиновников, припомнив, что ранее Польша нарушала имеющийся запрет ЕС. В итоге единственное, что предложил Брюссель, — очередное критическое заявление, которых накопилось уже так много, что Лукашенко, очевидно, складывает их в с тол, не читая.
Может сложиться впечатление, что у КГБ, МИД да и других ведомств Беларуси действительно был выработан общий конфликт c Союзом поляков Беларуси. Убежден, что это не так. В очередной раз просто сработал синдром «обороняющихся в осажденной крепости». Рухнул постулат, которым власть оперировала, убеждая мир и самих себя, что этнических проблем у нас нет. Теперь они появились в отношениях с соседом, который не упустит удобного момента, чтобы отплатить монетой того же достоинства. В региональном контексте это может быть, например, антибелорусский альянс участников недавно созданного Содружества демократического выбора, среди которых Польша играет ключевую роль.
Но возникает и иной вопрос: насколько Польша в контексте подготовки к парламентским и президентским выбор, а м сможет реально учесть и исправить ошибки, о которых велась речь выше? Сомнения в этом есть, особенно если принять во внимание весь спектр польских интересов в Беларуси, начиная от транзита газа и заканчивая интересами все тех же белорусских поляков. Нельзя забывать и о российском факт о ре. Сегодня в конфликте с Польшей Москва — фактическая союзница Лукашенко. По печальной иронии, холодная война между Польшей и Беларусью совпала с обменом взаимными актами хулиганства между Варшавой и Москвой. Однако ясно, что политический кризис в отношениях Польши и России гораздо глубже, поскольку касается ключевых российских интересов в регионе.